Когда выходящие из зала заседаний члены городского Совета перестали поздравлять его и хлопать по плечу, и он один остался сидеть за большим, пустынным столом Совета, похоже только тут до него дошло во что он умудрился опять вляпаться.

— Поддержали, блин, — буркнул себе под нос Сидор. С самым задумчивым видом Сидор помял пальцами отбитое дружескими похлопываниями правое плечо.

— Ладно! — хлопнул он ладонями по столу, поднимаясь. — Пожаловался дурак на тяжёлое похмелье, — грустно пошутил он, выходя из зала заседаний последним.

— Ну что, встал как стату?я Командора?

Ехидный голос Маша только слегка пошевелил маячившего в дверях своей спальни полуодетого Сидора. Недовольно покосившись а неё, Сидор попытался сфокусировать на ранней гостье упорно слипающиеся глаза. Было слишком рано.

— Долго спать изволите, господин гильдейский начальник, — ядовито вредным голоском, Маша пыталась достучаться до его сонного сознания. — Или, как вас теперь изволите называть, товарищ гильдейский начальник? Или всё-таки, господин?

Давай, живо умываться и докладай. Что это ещё за новый скандал с гильдией? Ты что, действительно всех учредителей из неё выгнал? Ты что, больной?

Говори что произошло, а то меня народ уже со вчерашнего вечера тормошит, спрашивает. Не заболел ли ты часом на головку то?

Беспокоятся! — ехидно заметила она, гладя на душераздирающе зевающего Сидора который никак не мог проснуться и сел напротив неё за большой обеденный стол в гостиной, подперев рукой скулу. Откровенно засыпая, он сонно глядел на Машу из-под полуприкрытых век.

— Ну чего тебе не спится? — тихо простонал Сидор. — Который день подряд ты нас терроризируешь? Бен Ладан ты наш в юбке. Подымаешь ни свет, ни заря, и не даёшь людям нормально поспать. У тебя что, дома своего нет?

— Просыпайся! Люди! — Маша костяшками пальцев постучала по столешнице, а потом исхитрилась и несколько раз крепко стукнула Сидора костяшками пальцев в лоб. — О! — довольно констатировала она. — Звук глухой, значит внутри что-то есть.

Вставай, вставай, люди, — затормошила она его. — Белый свет на дворе. В городе такие дела творятся. Гляди, всё на свете проспишь!

— Я не всё, я ещё, — снова душераздирающе зевнул Сидор. — А ты про что?

— А я про твою новую гильдию, — энергично потерев ручки, Маша поёрзала на стуле, поудобнее располагаясь за столом.

Ну-с! — звонко хлопнула она в ладоши, мгновенно выводя Сидора из сонного состояния. — Вот, уже лучше, — довольно констатировала она, глядя как Сидор яростно трясёт пальцем в ухе. — Гадость сделала, даже на душе приятно, — с довольным видом мурлыкнула Маша. — Ну-с, виновника торжества реанимировали, теперь можно и поесть.

В этом доме кто-нибудь будет меня кормить? — требовательно хлопнула она ладонью по столу, воинственным взглядом окидывая комнату.

Между прочим, из-за твоего муженька мне опять пришлось вставать ни свет, ни заря и тащиться в город ни жрамши, — обвиняюще ткнула она в сторону появившейся из дверей спальни сонной Изабеллы.

Ни сна, ни отдыха изму-у-ученой душе, — пожаловалась она Белле.

— Сщас, самовар поставлю, — зевнула Белла, смущённо прикрыв рот рукой.

Запахнув поплотней домашний халат, она, так же как и Сидор еле продирая упорно слипающиеся глаза, потащилась сонно на кухню.

— До чего же ты, Машка, неугомонная, — донеслось оттуда её ворчание. — Ещё даже толком не рассвело, а ты уже нас будишь. Что опять стряслось то?

Что стряслось? — возмущённо воскликнула Маша. — А изгнание из совсем недавно учреждённой новой гильдии спиртозаводчиков и винокуров поголовно всех её учредителей и учреждение совсем новой, своей собственной, с Сидором единственным её учредителем, это по-вашему ничего не случилось?

— Господи, — Изабелла, выглянув из дверей кухни, с осуждением покачала головой. — Да что здесь такого, что ты прилетела ни свет, ни заря? Одной гильдией больше, одной меньше. Кому какая разница.

А ты вот этого, — Маша обвиняюще ткнула в бок спящего за столом Сидора своим пальчиком, — своего муженька спроси. Чего это он вчера мне вечером записку прислал, чтобы я с утра явилась.

— Так ведь с утра же, а не с рассветом, — сонно отозвался Сидор, даже не подымая головы со скрещенных под щекой рук.

— Говори чего вызывал и я пойду. Так уж и быть, — усмехнулась Маша, глядя на его жалкие потуги проснуться.

— Вот проснусь, — пригрозил не открывая глаз Сидор, — умоюсь, попью чайку, поем. Потом опять посплю, потом опять поем и лишь потом буду с тобой разговаривать.

— Идёт! — звонко хлопнула в ладоши Маша, так что даже звон пошёл по комнате. — Ты просыпайся, а я пойду к Белле на кухню, потолковать о нашем, о девичьем.

Дождавшись когда Маша скрылась в дверях кухни, Сидор с тяжёлым, душераздирающим вздохом поднялся и поплёлся в ванную комнату приводить себя в порядок.

Обратно к теме утреннего разговора они вернулись только через час, когда за окном уже вовсю жарило раннее летнее солнце.

— Ну-с, — Маша с довольным видом откинулась на спинку стула и легонько похлопала по приятно вздувшемуся животику. — Хорошо к вам в гости приходить, всегда есть чего пожрать, вкусненького.

— Ну так что, будем говорить? — требовательно посмотрела она на торопливо пережёвывающего пищу Сидора

— Будем, будем, — покивал тот головой. — Только ты мне сперва скажи. Ты когда-нибудь с утра мужика своего кормишь? — ехидно глянул он на возмущённо уставившуюся на него Машу.

Молчу, молчу, молчу, — тут же поднял он вверх руки, весело глядя на сердито запыхтевшую Машу. — Знаю, знаю, он уже уехал, уехал.

Давай о деле, — поторопился он остановить попытавшуюся возмущённо вцепиться в его шевелюру Машку.

Думаю, с гильдией этой новой не так всё ясно и просто, — задумчиво начал он, осторожно отстранясь от продолжавшей возмущённо что-то бухтеть Маши.

— Ещё бы, — мгновенно перебила Машка его. — Ты её ещё толком не успел учредить, а меня уже вечером в банке осаждала разъярённая толпа кабатчиков с требованием прекратить твой произвол. Вчера вечером было целое святопредставление. Народ в панике.

Ты ещё ничего не сделал, а они уже панику подняли, — с довольным видом заметила она.

— А как ты думаешь, чего это они засуетились? — бросил на неё короткий взгляд Сидор.

— Тоже мне, бином Ньютона, — фыркнула Маша. — Всем в городе известно, что ты со своими егерями прошерстил все кабаки в городе, устроив череду настоящих погромов. А потом оказывается, что по их итогам ты представил отчёт в Городской Совет с подробным перечнем что и как. А дальше, сложить два и два сможет самый тупой. Вот народ и боится непредсказуемого барона, новых погромов и вообще непонятно чего. Никто не знает чего от тебя ожидать.

Да и кому охота закрываться. Да ещё по такой ерунде как палёная водка.

Люди в своё дело кучу бабок вложили, ремонты везде идут полным ходом, бизнес на подъёме, а тут на тебе, опять придёт страшный барон. И что? Опять на ремонт закрывайся? Люди боятся.

— Ага, — Сидор с удовлетворённым видом кивнул головой. — Значит, причина проверки уже всем известна. Известны даже последствия, — задумчиво пробормотал он сам себе под нос.

И что же они говорят? Чего от тебя требовали-то? — поторопил он Машу с ответом.

— Как чего? — удивилась Маша. — Понятно чего. Требовали отозвать наш запрос в Совет по палёной водке. А когда вчера вечером узнали что учреждена новая гильдия спиртозаводчиков, с тобой единственным в её числе, так стали требовать ликвидировать твою персональную гильдию. Мол, вот такого никому точно не надо. Мол, хватит с них и одного Совета, не хватает ещё у них в вольном городе баронскую бюрократию разводить.

— А ты не хочешь мне объяснить, почему это народ пришёл к тебе, а не потревожил грозного меня? — удивлённо уставился на неё Сидор.

Маша, прервав свой монолог, с любопытством посмотрела на сидящего напротив Сидора.