Тёмным, поздним вечером необычайно тёплой зимы, одним зимним месяцем, точно, восьмого числа, две тысячи седьмого года, по одной из множества кривых улочек центра Москвы шла пара хорошо одетых мужчин, неопределённого возраста. Со стороны было хорошо заметно, что спешить им было совершенно некуда, и поэтому они медленно, явно никуда не торопясь, гуляли по Москве, наслаждаясь тёплым зимним вечером.

И, как рассказывал, потом, один из них, некто со странным именем Сидор, отмечали они, тогда как раз день рождения его приятеля, Димона. Как раз, в конце февраля это было.

И приняв на грудь изрядное количество винца, понесло их прогуляться. Воздухом подышать, то бишь. И занесло их тогда, куда-то в район, то ли Чистых прудов, то ли Волхонки, ну, в общем, куда-то в центр Москвы. И приспичило им где-нибудь посидеть. Пивка попить, разговоры поразговаривать. В общем, занесло их в какой-то трактир. Что это был именно трактир, помнил он совершенно точно. Там ещё этот был, половой, что ли, как уточнил он. Ну, в общем, сидел там мужик один в левом дальнем углу, за круглым столиком, и разруливал прибывающих посетителей. Кого направо, кого налево. Зачем, почему, сейчас уж не упомнишь, но что точно он помнил, так это то, что посадил он их за уютный такой столик в тихом уголку.

Там ещё огромная такая книга лежала на столе. Сидор говорил, что он ещё подумал тогда: 'Во дела? Ну, у них и меню, однако. А дальше провал и только помнится ему рожа приятеля его радостная, да палец его, тычащий во что-то зелёное, изображённое на страницах этой книги.

Всё. Дальше начинается сага нового мира. Век бы его не видеть.

Ранний вечер. Часов пять. Ещё солнце стоит высоко, но уже чувствуется прохлада наступающего вечера. Поздняя весна, или раннее лето.

Тишину прекрасного вечера нарушает дикий вопль:

— Ты куда тычешь? Гад! Ты, Куда, Тычешь?

— Да, пошёл, ты. И не тычешь, а тыкал, грамотей хренов. И, вообще, Вехтор, отстань от меня. Самому тошно.

— Тошно ему, сукину сыну. Как дал бы сейчас по рогам, что б думал сперва, что делает.

— И у кого это здесь есть рога? Ну, ка, ну ка. И кто же это тут шумит? — раздался тихий скрипучий голос из кустов.

— Я вас спрашиваю, судари мои, милостивые, — произнесло странное существо, вышедшее из ближайшего куста.

Перед ошарашенными приятелями, стояло какое-то странное, несоразмерное существо. То, что это было именно существо, а не человек, было видно с первого раза. Только вот, что в нём было не так, было непонятно. Но для друзей, сам факт наличия кого-либо ещё, в той заднице, куда их загнал неосторожный палец Димона, было совершенно не представимо.

— 'Тихо шифером шурша, крыша едет, не спеша', - подумал Сидор, усиленно натирая глаза.

Судя по физиономии Димона, мысли у них были одни и те же.

— Э-э-э, — протянул невнятно Димон. — А, не изволите ли представиться, любезнейший.

— 'Боже, что за политес', - подумал Сидор, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь поумнее, чем э-э-э и мнэ-э-э.

— Хозяин я. Местный, — ответило существо. — Поставлен Создателем для надзора за порядком и благолепием на вверенной мне территории.

— На какой территории? — тупо спросил Сидор.

— На вверенной, — гордо ответило непонятное существо, начиная раздражаться.

— Да Леший это, — мрачно констатировал Димон, обращаясь к Сидору, — Леший это.

— Леший, что ли? — опять тупо переспросил Сидор. — А что ты тут делаешь? — продолжил он идиотские расспросы. Но тут не выдержал даже Димон.

— Да что с тобой? Леших никогда не видел, что ли?

— Не-а, — растерянно ответил Сидор, — не доводилось.

Тихий, скрипучий смех Лешего царапнул по сознанию нечаянных поселенцев нового мира.

— Ну, ребята, — перхая от смеха, выдавил он, — ну повеселили. Давненько я такого не видал, да так не веселился.

— А людей то, ты давно видел? — вставил вопрос Димон. — Может, ты нам подскажешь. Где это мы? И куда это нас занесло?

— Так это Вам лучше знать, — сразу помрачнев, заметил Леший. — Ваше сознание этот мир создало, а потом и материализовало. Творите в своих фантазиях, не знамо что, а потом сами же и расхлёбывать будете.

— Как это нам лучше знать? Как это мы создали? Ты чё гонишь, Леший! — возмутился Сидор. — Мы, вообще, ни сном, ни духом. Сами попали, как кур в ощип, а ты на нас же и валишь.

— Эх Вы, Люди! Человеки! — тяжко вздохнул Леший. — Ничему то вас жизнь не учит. Сколько вам твердят со всех сторон, что мысль материальна, а вы всё своё. Я не я, и хата не моя. Пойдём уж, увидите, что ещё не видели.

Развернувшись, Леший нырнул куда-то в кусты. Помявшись на минуту, Сидор с Димоном, посмотрев друг на друга, молча последовали за ним. Идти оказалось недалеко. Не далее чем в десяти шагах от места, где объявились Сидор с Димоном, они увидали точно такую же поляну, практически идентичную на вид. Единственное, что неприятно резало глаз и создавало впечатление какой-то неопрятности, были кучи непонятного мусора, хаотично разбросанные по поляне. В воздухе стоял аромат чего-то сладкого и неприятного, перебивавший запах сырой весенней земли.

Выйдя на поляну, стало видно, что ближней кучей была мёртвая лошадь. Другие кучи, большие и малые, представляли собой останки людей и животных, хаотически разбросанных по поляне. Насколько бы не было страшно наблюдать на это побоища, не это привлекло внимание Сидора с Димоном. Их поразили тела каких-то неизвестных животных, в беспорядке валяющихся на поляне. Рассмотреть детали было совершенно невозможно из-за стоявшей в воздухе вони от полуразложившихся трупов и мух, тучей стоящих в воздухе и покрывающих тела густым, шевелящимся ковром. От обилия червей, копошащихся в порубанных телах, казалось, что они шевелятся.

Еле сдерживая позывы рвоты, Сидор с каким-то растерянным недоумением рассматривал тела странных животных. Было понятно, что это какой-то разумный вид. Одежда, явно зимняя и даже на внешний вид, весьма практическая и удобная, вполне подошла бы и для обычного человека. Оружие, явно не кустарного производства, грозное и хищное на вид. Золотые цепи, толстыми канатами охватывающие бугристые шеи, явно изделия златокузнецов. Всё говорило за то, что существа это разумные.

— Что это, — спросил Сидор, указывая на трупы.

— Если судить по одежде на трупах, — мрачно протянул Леший, — можно понять, что побоище случилось не ранее, чем этой зимой.

— Я не про время. Что это за существа?

— А-а-а! — протянул Леший. — Так это звероящеры, как их у Вас называют. Правда, у них есть собственное самоназвание, но для вас оно не интересно. Ящер и ящер.

— Ничего себе, — сказал, подходя Димон. — А они ничего. В лесу такого встретишь, испугаешься.

— Если такой как ты встретит, — усмехнулся Леший, — то пугаться будет уже некому. Таких как вы, они сотнями слопать могут.

— Что же этих то не слопали, — насмешливо заметил Сидор, указывая на тела людей. — Этих то, явно не сотни. Всего то двое.

— Эти не вам чета. Такие сами сотню ящеров схарчат и не подавятся. Что тут произошло, сейчас уж не установишь. Но, видимо, встречная сшибка была. Вот они друг дружку и побили. Пара на пару. Все и полегли.

— Ну, хватит лясы точить, — прикрикнул на мужиков, раздражённо Леший. — Работать надо. Ишь сколько после зимы хлама в лесу понабросали. С вами, людями, никакого порядку никогда не добьёшься.

— Ну чего стоишь? — заорал он на Димона, задумчиво рассматривающего труп ящера. — Живо, рой яму и давай закапывай.

С этими словами Леший подхватил валявшееся рядом с ящером копьё с тяжёлым и широким наконечником и, крякнув, разом переломил его об колено.

— На, рой, — бросил он обломок с наконечником, Димону.

— А тебе, вот это, — также легко сломав другое копьё, бросил он второй наконечник Сидору.