Одет он был — как на войну. В принципе, сколько его Ника видела, он всегда так одевался (она подозревала, что на работу Славик был вынужден ходить в костюме и галстуке — дресскод! — поэтому в свободное время отрывался в стиле «милитари» по полной), но сегодня Славик выбрал утяжеленный вариант. Поверх рыжего, в крупный пиксель, камуфляжа, он надел черный разгрузочный жилет с десятком плотно набитых карманов, на бедро нацепил пустую тактическую кобуру, а за спиной у него был небольшой, но объемный и тяжелый даже на вид рюкзак с прицепленной отдельно аптечкой.
— Добрый день, — поздоровался Вязгин, окинув Славика скептическим взглядом.
Сам Вязгин был одет в серые джинсы и черную курточку, больше всего похожую на спецовку. Славик смотрел на него с восхищением, которое постепенно уступало место то ли смущению, то ли разочарованию. Ромчик успел в общих чертах обрисовать Славику, кто такой Вязгин, где он служил, что умеет и почему его следует позвать с собой, и Славик, похоже, заочно сотворил себе кумира.
Кумир же (а Вязгин действительно был всем тем, чем Славик хотел казаться) к появлению военизированного поклонника отнесся более чем прохладно.
— Ну что, мы уже можем идти? — спросил Влад, загасив окурок и держа его между мизинцем и безымянным пальцем. Любой житомирянин, не задумываясь, выбросил бы «бычок» прямо на асфальт, но Вязгин бережно отнесет его к ближайшей урне, даже если таковой и нет в пределах прямой видимости. Эту привычку Ника подметила и одобрила, не разобравшись только, что лежало в ее основе: интеллигентное воспитание или военная потребность не оставлять следов?..
— Можем, — сказала она. — Жень, показывай дорогу.
Дороги, как в той поговорке, не было — осталось одно направление. Жидкая грязь под ногами застыла обманчивой корочкой, едва ступив на которую, Ника провалилась по щиколотку. Кранты сапожкам, подумала она и мысленно выругалась. Надо было все-таки выкроить время и купить нормальную рабочую обувь. Кроссовки, например. Или берцы. Вон, Женька с Ромкой как вышивают в говнодавах. Про Славика и говорить нечего, там вообще вездеходы на «вибраме», да с «гортексом», да по цене самолета… А Вязгин, самый бывалый, сразу оделся так, чтобы было не жалко испачкать.
Пока вся компания чавкала по грязи мимо приземистых покосившихся домиков и пустой, без единой машины, заправки (там забыли выключить с ночи неоновые лампы, мертвенно-бледные в утреннем тумане), огородов, оврагов, свалки мусора возле перевернутого бака (здесь Вязгин наконец-то избавился от окурка) и запертого на висячий замок колодца, Ника решила устроить мини-опрос.
— И все-таки, — спросила она Женьку с Ромчиком. — Кто такой этот Чоппер?
— А черт его знает, — ответил Женька.
— Кузнец, — предположил Ромчик. — И слесарь.
— В общем, на все руки мастер, — подытожил Женька.
Они говорили строго по очереди, не перебивая друг друга, и четко чувствуя, когда товарищ закончит фразу. Такое бывает у супругов, проживших лет этак двадцать в браке, но почти никогда — у подростков. Тех обычно распирает от желания поделиться информацией, если таковая имеется (или даже если нет), и говорят они наперебой, взахлеб — либо молчат, как рыбы. Но Ромчик с Женькой, что называется, спелись.
— Он байкерам мотоциклы делает, — объяснил Женька. — Может с нуля, с рамы. А может переделать. Причем любые делает, хочешь — трайки, хочешь — рэтбайки, или там софтейлы…
— Стоп-стоп-стоп, — сказала Ника. — Давай по-русски.
— Да, — засмеялся Славик, — В мое время подростки дрочили на порнуху, а не на «Дискавери»…
Клеврет густо покраснел.
— Ладно, проехали, — отмахнулась Ника. — Вы-то как на него вышли? Вы же вроде не байкеры.
— Через истфех, — сообщил Ромчик. — Один крендель рассказал на полигоне. Этот Чоппер еще и доспехи делает. У него все: и инструмент, и материал. Приносишь фотку, он называет срок и цену. Дорого, правда, мне бастард в полторы сотни обошелся, а перчатки — в полтинник. Баксов.
— Угу, — поддержал Женька, — а мне комплект — нагрудник, наплечники и шлемак — в двести. Надо будет, кстати, у него узнать, как там мой заказ… Все, пришли. Это здесь.
— Тишина, — сказал Вязгин, и непонятно было — это он скомандовал или просто констатировал факт.
Тишина действительно вокруг стояла ватная, как после контузии — Ника испытала подобное, когда в Газе первый снаряд взорвался в соседней комнате, осколками ее не ранило, а вот звуковая волна… Тогда тоже казалось, что мир ушел под воду, все звуки стали тихими и медленными, с трудом пробивались сквозь затычки в ушах… Здесь и сейчас просто не пели птицы, радуясь весеннему утру, перестали переругиваться собаки в частных дворах, и Ромчик с Женькой, на два голоса излагавшие занимательные факты о Чоппере, заткнулись практически одновременно.
Гаражи, мокрые и ржавые, тянулись по обе стороны размокшей грунтовой дороги, где уже успели разъездить глубокую колею. В ней стояли бурые лужи. С козырьков над воротами гаражей бесшумно срывались искрящиеся капельки воды. Между железными и кирпичными углами пробивались обломанные кусты, за которые еще цеплялись клочья вчерашнего тумана. Чуть дальше, возле смотровой ямы с эстакадой, врос в землю прогнивший остов «Запорожца», и валялись старые лысые покрышки.
В воздухе витал легкий, едва уловимый аромат гнили и плесени.
Первым тишину нарушил Славик. Он деловито зашуршал лямками, скидывая рюкзак, потом сунул руку внутрь, порылся вслепую и чем-то металлически брякнул. Довольно ухмыльнувшись, вытащил пистолет (доставшийся ему вместе с байкерской сумкой), вынул обойму, критически осмотрел, загнал ее обратно, щелкнул предохранителем, передернул затвор, снял курок с боевого взвода и опять поставил пистолет на предохранитель, после чего уверенным движением вложил его в набедренную кобуру.
Видно было, что все эти манипуляции доставляют ему почти физическое удовольствие. Вязгин смотрел на него с недоумением. Славик тем временем достал из рюкзака две телескопические дубинки и вручил их Ромчику и Женьке. Ромчик свою сунул за пояс, а Женька сразу раскрыл и сделал пару взмахов, довольно неуклюже изобразив «мельницу».
— А это вам, — Славик протянул Нике газовый баллончик размером с небольшой огнетушитель.
— Спасибо, у меня есть, — отказалась она, машинально нащупав в левом кармане куртки баллончик, а в правом — «Шурфайр».
— Значит, так, — сказал Вязгин негромко, но таким тоном, что перебивать его не хотелось. — Воины света. Джедаи. И прочие. Стоять на месте. Оружие убрать. Без моей команды ничего не предпринимать. Мы сюда вообще-то поговорить приехали, помните?
— Так я же на всякий случай, — прогудел Славик, но Вязгин так на него посмотрел, что тот сразу скис.
— Еще раз повторяю: стоять на месте, не делать ничего. Даже если на вас набросятся полчища ниндзя и орков. Это понятно? — обратился Влад персонально к Роме и Жене.
— Да, — хором ответили подростки.
— Тогда, Ника, пойдемте. А вы стойте здесь. Какой гараж его?
— Вон тот, — ткнул пальцем Клеврет, хотя особой нужды в этом не было. Если все остальные гаражи были в лучшем случае выкрашены водоэмульсионкой или побелены известью, то обиталище байкерского Гефеста было размалевано в лучших традициях Ангелов Ада: пламя, череп, демоны и готические буквы с острыми углами. Мурализм, вспомнила Ника новое слово. Похоже на обложку альбома рок-группы.
Поверх всего этого дарк-хэви-металл-индастриал стиля недавно нарисовали нитро-краской люминесцентно-зеленого оттенка.
— Кажется, мы опоздали, — сказала Ника.
— А по-моему, не только мы, — Вязгин натянул флисовые перчатки и взялся за массивный висячий замок на воротах гаража. — Если бы кто-то добрался до этого Чоппера раньше нас, не думаю, чтобы они озаботились запирать после себя гараж.
