Иван Ефремов был родом из Рязани. С детства, глядя на плывущие по небу парашюты, он мечтал стать десантником. А став им, он на своем горбу ощутил правильность фразы: «Две минуты ты орел, остальное время — лошадь»! Особенно если на горбу этом приторочены тяжеленные коробки с патронными лентами калибра 12,7 миллиметра к тяжелому пулемету «Корд». Но Иван быстро привык — «свое не тянет»!

А невозмутимый казах Кайтар Халилов все так же таскал тяжелый «Корд», ухаживал за ним, чистил, смазывал, а иногда и стрелял из него на учениях. Острый взор жителя степей и тренировка сделали из него просто феноменального стрелка. Да и тяжелый пулемет специалисты узкого, но совершенно определенного круга не зря называли…

Тактический разбор минувшего боя был лишь один из этапов больших командно-штабных учений Сил постоянной готовности.

Вскоре подразделению гвардии старшего лейтенанта Стаса Волкова предстояло десантироваться вместе с тяжелой техникой.

…Тяжелый Ил-76МД плавно набирает высоту. Под крылом внизу — белое покрывало облаков, а вверху, в пронзительной синеве неба, ярко сияет солнце. За четырьмя двигателями на широких стреловидных крыльях военно-транспортного самолета тянутся следы инверсии, сливаясь за хвостовым оперением в один пушистый шлейф. По пушистой белой равнине бежит тень самолета.

Просторный грузовой отсек крылатого транспортника был сейчас тесно забит стоящими на платформах реактивных десантирующихся систем боевыми машинами БМД-4М «Бахча-У». На «бээмдэшках» сверху были «навьючены» огромные ранцы с транспортными парашютами. Также здесь находились давешние самоходки «Вена» и тяжелые противотанковые аэротранспортабельные самоходки «Спрут-СД».

Внутри боевых машин десанта, спеленутые ремнями привязных систем, ждали десантирования бойцы «крылатой пехоты».

В самой крайней боевой машине десанта, которой и выходить в поток первой, находился гвардии лейтенант ВДВ Волков. Стас уже не первый раз десантировался подобным образом. Но каждый раз сердце проваливалось в пустоту вместе с боевой машиной десанта, отделяющейся от грузовой рампы…

И тем не менее он ободряюще улыбнулся и показал большой палец обернувшемуся на своем кресле-ложементе механику-водителю.

— Я Гром-17, — голос командира воздушного корабля раздался в наушниках гвардии старшего лейтенанта. — Доложить о готовности к выброске.

— Я Грифон-1, к выброске готов.

— Начинаю предстартовый отсчет…

Россия и Советский Союз обладали еще одной, среди целого ряда уникальных и обогнавших на долгие десятилетия технологий. Это была возможность высадки бронетехники на куполах из самолетов военно-транспортной авиации. И причем десантники уже находились внутри боевых машин!

Впервые такая система десантирования вместе с экипажем боевой машины десанта — БМД-1 из двух человек внутри была испытана 5 января 1974 года. Многокупольная парашютно-платформенная система получила название «Кентавр», а испытывал ее сын знаменитого командующего ВДВ Александр Маргелов.

Многих трудов командующему стоило убедить министра обороны А. А. Гречко дать разрешение на первое десантирование. Маршал не соглашался ни в какую, опасаясь за жизнь людей. Командующий предложил свою кандидатуру на участие в эксперименте, но получил категорический отказ.

— В таком случае, товарищ министр, будет прыгать мой сын Александр, офицер-десантник, сотрудник Научно-технического комитета ВДВ и мастер парашютного спорта, преподаватель нашего десантного училища майор Леонид Зуев. Александр занимается экспериментом в НТК, а Зуев уже начал экспериментировать в училище. Ну, я его и взял готовиться лично к этому уникальному прыжку.

— Но почему все-таки сын? — спросил Гречко.

— Много я видел слез матерей, оплакивающих своих погибших мужей и сыновей. А поскольку дело новое и очень рискованное, где все может случиться, я лично несу всю ответственность и отвечаю головой за исход эксперимента.

На случай фатальной неудачи у командующего ВДВ в кармане шинели лежал пистолет Макарова с одним патроном…

Но испытания прошли успешно, и многокупольная система «Кентавр» была принята на вооружение советской «крылатой пехоты».

А вот на Западе попытались повторить подобный эксперимент, и — неудачно. Во Франции в боевую машину был посажен заключенный, приговоренный к смертной казни. Машина разбилась — «приговор привели в исполнение». Много позже эксперимент с десантированием на парашютах боевой техники провели и в США. Однако результат был настолько плачевен, что больше на Западе попыток никто не делал.

Следующим шагом в развитии отечественных средств десантирования бронетехники стала парашютно-реактивная система ПРСМ-915 «Реактавр». Та самая, что была сейчас «навьючена» на боевые машины десанта.

В просторной кабине военно-транспортного самолета, или, как говорили десантники и летчики, воздушного корабля, командир утопил кнопку СПУ[1] на роге штурвала:

— Я Гром-17, эшелон занял, ложусь на курс выброски. Земля — задание?

— Я Земля, Гром-17, работайте задание. Выброску разрешаю.

— Понял, разрешили. Приготовиться!

— Есть приготовиться!

— Бортинженер, открыть створки кормового грузолюка.

— Створки грузолюка открываются.

В корме под высоким скосом хвостового оперения медленно и величаво раскрылись ворота в небо. Первая из боевых машин заскользила по направляющим, проложенным в полу грузового отсека Ил-76МД.

— Поехали! Приготовиться к десантированию! — прокричал по танковому переговорному устройству внутри БМД-4М ее командир Иван Котельников и на всякий случай крепко стиснул зубы.

Первым в поток, как и полагается, вышел вытяжной парашют на длинном тросе. Четырнадцатитонная боевая машина плавно перевалилась за обрез люка и, почти перевернувшись, ухнула вниз.

Внутри бронекорпуса прямо в глаза десантникам со дна машины посыпалась пыль. А гвардии старшему лейтенанту оброненный кем-то болт ударил прямо в скулу. Впечатление было явно не из приятных. Командир экипажа чертыхнулся сквозь плотно стиснутые зубы, не хватало еще и язык прикусить при динамическом ударе от раскрытия основного купола.

А БМД-4М «Бахча-У» тем временем раскачивалась, словно гигантский маятник, под вытяжным парашютом. Но вот сработал полуавтоматический анероидный автомат-высотомер, выдернув шпильки из люверсов на тюке основного парашюта. Снежно-белый купол площадью пятьсот сорок квадратных метров развернулся с громким хлопком и наполнился воздухом почти мгновенно.

Спуск был недолгим. Боевая машина десанта, похожая на стальное семечко гигантского одуванчика, пробила слой облачности. Еще несколько секунд, и вот уже земля совсем близко.

Стас Волков внимательно следил за показаниями высотомера.

— Приготовиться к посадке, принять позу изготовки!

И тут над головами десантников раздался протяжный оглушительный грохот!

Но пугаться причин не было: это сработали дюзы соплового блока реактивной системы посадки, подвешенные над «Бахчой-У». Мгновенный импульс мощных реактивных струй погасил скорость снижения в двадцать пять метров в секунду. Для сравнения: при спуске на многокупольной системе снижения скорость в пять раз ниже! Правда, находящихся внутри десантников сдавило сильной перегрузкой. Но это уж неизбежное зло, плата за высокие динамические характеристики.

В следующий момент резкий, перекатывающий удар возвестил о встрече с землей. Головы десантников мгновенно «выбили морзянку» из заголовников, и все замерло. Навалилась неожиданная тишина, ощущение, будто ты один в мире. Но это продолжалось лишь мгновение.

Десантники стали освобождаться от привязных систем.

— Земля, я — Грифон-1, приземление нормальное, начинаем расшвартовку и подготовку к движению, — доложил гвардии старший лейтенант Волков.

Расшвартовка от подвесной системы «Реактавр» была автоматическая — изнутри машины с помощью пиротехнических устройств. Грохнули пиропатроны в местах крепления элементов подвесной системы машины. Освободившись от строп, «Бахча-У» — БМД-4М, приподнялась на гидропневматической подвеске, увеличив клиренс, и резко рванула с места, разбросав траками комья земли и пучки травы. Экипажу после десантирования предстояло еще совершить марш-бросок и отстреляться из всего бортового оружия БМД-4М по мишеням на полигоне…