И он рассказал Де Квинси о своем отце, о том, как он изменился, и о том, как все дети (исключая Джона и включая Шипа) держали совет, чтобы решить, что делать.

— После того как мы решили подарить ему подарок, мы задумались: что это должен быть за подарок? Юнити, наша младшая сестренка, которой пять лет, предложила, чтобы я пошел сюда и спросил у пикси. И вот я здесь.

Де Квинси немного поразмышлял. У него не было ни малейшего представления о том, какой подарок дети Яго должны подарить Билли Яго, но он сделал вид, что ему известно об этом все.

— Решение этой проблемы не представляет особой трудности, — сказал он. — В свое время мое внимание привлекали значительно более запутанные случаи, и я никогда не встречал никого, кто смог бы придраться к моим решениям. Но надо добавить, что вечером в следующий вторник нас навестит Ягабог — буква «я», кстати. Нас ждет великолепный прием с музыкой, публичными чтениями, танцами и обедом из тридцати восьми блюд, фруктовым мороженым на десерт и самыми лучшими винами.

— Все это очень интересно, — сказал Чарльз, — но я сомневаюсь, что мне это поможет.

— Может помочь, а может и не помочь, — сказал Де Квинси. — Ягабог, несомненно, знает все. Смею предположить, что это тебе известно?

— Я никогда о нем не слышал.

— И никогда не слышал о его Уполномоченном представителе Снике?

— Никогда.

— Тогда я беру назад свои слова о том, что ты умен, — сказал пикси.

— Мне очень жаль, — сказал Чарльз, — но было бы бесполезно делать вид, что я умен, хотя это на самом деле не так.

— Абсолютно бесполезно, — согласился Де Квинси. — Что касается Ягабога, то он самое лучшее, самое гениальное и самое мудрое создание во всей вселенной. То, чего не знает он, и знать не стоит. А теперь я расскажу тебе, что я могу сделать. Все наши ведущие государственные мужи, философы и литераторы получили разрешение привести на пиршество по одному гостю. Ты можешь прийти как мой гость, и я почти не сомневаюсь, что Ягабог, если я попрошу его об этом через Сника, даст ответ на твой вопрос.

— Это очень любезно с вашей стороны. Я не знаю, как вас благодарить, дорогой мистер Де Квинси, — сказал Чарльз.

— Ты можешь оставить за собой право оказать мне услугу при первом же удобном случае, — сказал пикси. — Правда, вероятность этого ничтожна, поскольку мы принадлежим к разным слоям общества, но мир полон возможностей, так что кто знает? Итак, мы будем ждать тебя в восемь пятнадцать. Король прибудет в восемь тридцать. Будь пунктуален, ибо точность — вежливость Короля. Это его единственная сильная сторона, между нами.

— Я буду там, но мне кажется, это слишком уж большая честь: обедать с Королем, и Ягабогом, и Сником — и с вами.

— Это может тебя ослепить, несомненно, но в то же время это будет прекрасным опытом для человеческого мальчика, — согласился Де Квинси. — Ты не должен конечно же ожидать, что будешь гостем этого вечера. Ягабог — виновник торжества. Ты будешь там всего-навсего как мой друг. Но я хочу предупредить тебя, что любой мой друг удостоится определенной доли внимания со стороны общества.

— Я надеюсь, это будет не так, — сказал мальчик. — Я просто хотел бы посидеть в уголке и посмотреть. Или я мог бы помочь с посудой.

Де Квинси был весьма раздосадован, когда услышал это.

— Ты должен прийти в роли гостя, а не в роли лакея, — сказал он. — Ты должен быть таким величественным и надменным, каким только умеешь, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть. И едва ли нужно говорить, что у нас принято одеваться к обеду.

— Конечно, — сказал Чарльз, — я тоже так делаю.

— Неужели! Прости, но я совсем не ожидал этого от тебя.

— Всегда, — сказал Чарльз, — и к завтраку и ужину тоже.

Де Квинси его слова сильно впечатлили. Он всегда считал, что одеваться к обеду — чистейшая условность.

— Зачем одеваться к обеду, если не одеваешься к завтраку?

— И правда, зачем? — согласился Чарльз.

— Объяснения этому не существует. Я надеюсь, — продолжал пикси, — что в ходе банкета ты не упустишь случая упомянуть достаточно громко о том, что ты всегда одеваешься к завтраку.

— Конечно, если вы этого хотите, — сказал Чарльз.

— Это продемонстрирует всем, что ты наделен бесценным даром оригинальности, и сделает тебя значительным в глаза общества. А теперь запомни: когда ты прибудешь сюда в следующий вторник, тебя встретит мой секретарь. Я буду слишком занят добавлением окончательных штрихов к оде. Но секретарь будет готов уменьшить тебя до разумных размеров и проводить в залу. А пока хорошего тебе дня.

— И вам хорошего дня, сэр, и спасибо вам большое за вашу доброту, — сказал Чарльз. И, собрав слезы пикси, он положил их в чашечку колокольчика.

Затем Де Квинси дотронулся до ботинка Чарльза и произнес заклинание, и Чарльз тут же вырос до своего привычного размера, то есть до пяти футов и одного дюйма. Ему вдруг показалось, что это очень опасно — быть таким высоким. Слезы пикси в колокольчике теперь выглядели как мельчайшая пыль. Добравшись домой, он посеял их в саду и установил на том месте табличку, на которой было написано «Слезы мистера Де Квинси».

Затем он созвал еще один совет и рассказал всем о том, что он видел и слышал.

После того как Чарльз рассказал совету о своих приключениях в Роще пикси, Юнити отвела его в сторонку.

— А интересно, — спросила она, — можно ли и мне пойти на званый вечер к феям?

Чарльз объяснил ей, что она не приглашена, но Юнити это, похоже, не смущало. И Чарльз согласился взять ее с собой, потому что очень ее любил.

— А интересно, — продолжала она, — может ли Шип пойти с нами?

Но на этот раз Чарльз отказал.

— Он может проводить нас туда, а потом обратно, до дома, но, конечно, на сам прием ему нельзя.

Так что, когда наступил вечер вторника, Юнити, Чарльз и Шип тайно отправились к Роще пикси, прибыв туда ровно в восемь пятнадцать, как приказывал Де Квинси.

Секретарь Де Квинси оказался крошечным пикси средних лет с довольно печальным лицом — такие лица часто бывают у людей, давно приученных делать в точности то, что им приказывают. Сначала он применил заклинание к Чарльзу, в результате чего он уменьшился до трех с половиной дюймов, затем к Юнити, которая стала ростом два с половиной дюйма, и наконец к Шипу, который очень удивился, увидев, что его рост теперь составляет полтора дюйма.

После этого Юнити сказала:

— А интересно, теперь Шип может пойти на вечер?

Сам Шип нимало не колебался, а просто объявил во всеуслышание, что тоже идет. Чарльз с Юнити легко поняли, что он сказал, потому что тот, кого уменьшают до размеров пикси, тут же начинает понимать любой язык — как и все волшебные существа.

Так что Чарльз спросил у Секретаря, что он думает на этот счет. Секретарь ответил, что его это не касается и поэтому он не может сказать наверняка, но, учитывая то, что на вечере будет множество влиятельных белок, несколько водяных полевок и пара хорошеньких птиц, а также один ежик, он не думает, что присутствие Шипа кого-то смутит. Сказав это, он повел всех трех Яго за собой.

На каждом колокольчике у входа в Рощу пикси сидело по светлячку, так что гости прошли в переднюю по мерцающей аллее огоньков. Внутри они увидели большое собрание волшебных и других существ, которые болтали и ждали объявления обеда. Мужчины-пикси были в вечерних туалетах, сделанных из черно-белых цветков фасоли, а на женщинах были вечерние платья, целиком сшитые из ярких цветочных лепестков.

Де Квинси взволнованно носился по зале и, заметив Чарльза, поспешил к нему. Увидев, что Чарльз привел двух незваных гостей, он не мог скрыть своего изумления. Однако было видно, что Юнити сразу произвела на него очень приятное впечатление. И не только на него: очень скоро вокруг нее уже начала собираться небольшая толпа.