– Эффектно, – подтвердил я деревянным голосом.

Повернулся и на негнущихся ногах покинул дом.

Прошелся по саду, дошел до моей любимой яблони и уселся на скамейку. Внутри меня царила пустота.

Егор выскочил из дома следом за мной, тревожно огляделся. Заметил меня и тут же принял небрежный вид. Сунул руки в карманы, не спеша, направился ко мне, словно прогуливался.

Подошел, прислонился плечом к дереву и стал смотреть на меня своими пиратскими черными глазами. Выражение его лица было непроницаемым.

– Откуда все это? – спросил я, имея в виду технику.

– «Иллюзион», – ответил Егор, правильно истолковав мой вопрос. – Знаешь, что это такое?

Я порылся в памяти.

– По-моему, раньше так назывались многие кинотеатры.

– Это не кинотеатр, – поправил Егор. – Это название фирмы, созданной для развлечения богатых.

– Как это? – не понял я.

– Элементарно! – ответил Егор, пожимая плечами.

Он оторвался от дерева, подошел ко мне и сел рядом.

– Богатенькие тоже люди, им хочется не только плакать, но и немного поразвлечься. Например, одеться бомжом и отправиться собирать милостыню. У них даже конкурс такой есть, кто больше соберет. И призовая сумма в несколько десятков тысяч долларов… Понимаешь?

– Понимаю, – ответил я. – А техника зачем?

– Для розыгрышей, – ответил Егор. – Разыгрывают богатенькие друг друга. Любят они это дело. А фирма придумывает разные сценарии и предоставляет технику. Напрокат, разумеется…

– Ты считаешь, что этот сценарий придумала фирма? – спросил я.

Егор бросил на меня короткий сочувственный взгляд.

– Нет, – ответил он. – Конечно, нет. Это придумал человек, который хорошо знал историю твоей семьи. А так же твои страхи, фобии и некоторые особенности твоей психики.

Я кивнул.

– Воображение…

– Да, – подтвердил Егор. – Оно у тебя развито до болезненности. Другой человек не стал бы так обостренно реагировать на это спектакль. А ты повел себя так, как они рассчитывали.

Я мысленно отметил слово «они».

– А наркотик мне зачем давали? – спросил я. – Чтобы усилить впечатление?

– И для этого тоже, – согласился Егор. – Но главным образом для того… как бы выразиться помягче… В общем, если принимать этот препарат дней десять и при этом ничего не есть, то нагрузка на сердечную мышцу становится…

Он остановился, подбирая слова.

– Несовместимой с жизнью, – договорил я и усмехнулся. – Мне врач это говорил. Очень удивлялся, как это я не подох. Говорил, что мне нужно поставить памятник своей сердечной мышце.

Я низко опустил голову. У меня вдруг зачесались глаза.

– А пистолет зачем? – спросил я, незаметно вытирая щеку.

– Видишь ли, – ответил Егор, деликатно не замечая моих постыдных слез, – ты оказался чересчур живуч…

Я снова усмехнулся.

– Дождаться не могли, – сказал я горько.

– Не только, – ответил Егор. – Прокат этой техники стоит кучу денег. Две недели обошлись в пятнадцать тысяч долларов.

Я присвистнул.

– Да, – подтвердил Егор. – У них не хватало средств на дальнейшее представление. Отсюда и спешка. Кстати, откуда взялись эти пятнадцать тысяч, ты не знаешь?

– Знаю, – ответил я спокойно. – Я сам их дал. Ольга…

Тут я споткнулся, потому что называть убийц своими именами оказалось очень трудно.

– Ольга… попросила денег на новую машину. Пятнадцать тысяч.

Я помолчал и просто добавил:

– Я дал…

– Щедрый муж, – насмешливо похвалил меня Егор.

– Ты не понимаешь, – сказал я болезненным голосом. – Я не имел права ей отказать…

– Ну да! Чувство вины за свои походы налево, и тому подобное… Правда?

– Правда, – ответил я и повесил голову.

Несколько минут мы молчали.

– Откуда они взяли такие сильнодействующие лекарства? – спросил я, не поднимая головы. – Насколько я понимаю, они не выдаются даже по рецепту? По-моему, их распространяют в психиатрические больницы?

– Да, – подтвердил Егор. – А разве ты не знал, что до встречи с тобой твоя любовница работала медсестрой в психоневрологическом диспансере?

– Нет, – ответил я со стыдом. Я никогда не интересовался подробностями Сашкиной жизни. Когда мы познакомились, она работала продавщицей в аптечном киоске.

– Ну, ты знаешь хотя бы, что она фармаколог?

– Знаю.

– И на том спасибо, – сказал Егор. На этот раз в его голосе не было насмешки. Была только жалость.

– Она все время была со мной в доме? – спросил я. – Сашка?..

– Да, – подтвердил Егор. – Она знала, что в гостевую комнату ты почти никогда не заходишь. Дом большой, вы свободно могли находиться там вдвоем и ни разу не пересечься… А потом, когда она стала давать тебе наркотик…

– С соком? – перебил я.

– С соком, – подтвердил Егор. – Так вот, когда она начала давать тебе наркотик, все стало еще проще. Ты почти все время находился в трансе, происходящее не воспринимал. Сначала она подменила фотографию твоего мнимого прадеда и его мнимой любовницы на другой снимок. Там был сфотографирован только мужчина. С этого все и началось. Твое воображение заиграло и дорисовало все, что нужно: женщина каким-то мистическим образом покинула фото и отправилась разгуливать по дому. Ну, и понеслось… После того как я тебе позвонил, Сашка вошла в кабинет, забрала дневник и пистолет, а ты ее даже не заметил.

Я вспомнил смутное ощущение постороннего присутствия и тут же торопливо отогнал это воспоминание. Оно было слишком неприятным.

– А скелет? – спросил я. – Он не мог мне примерещиться!

– Он тебе не примерещился, – успокоил меня Егор. – Скелет искусственный, такие используют для занятий со студентами… Вот парик был настоящий. Роскошная коса, кстати говоря… Уж и не знаю, где они такую купили.

– А ход в подвале? – спросил я. – Неужели они его сами вырыли?

Егор усмехнулся.

– Ну, не настолько они у тебя и трудолюбивые. Потайная комната была вырыта давно. Не знаю, при жизни твоего прадеда или тогда, когда дом перешел в собственность государства… В общем, давно. Кто-то из твоих дам просто обнаружил крышку люка. Вот они и использовали наследие предков на все сто процентов.

– Понятно, – сказал я угрюмо. Подумал еще немного и спросил:

– А фотографии были настоящие?

– Фотографии были сделаны недавно, – ответил Егор. – Их искусственно состарили, так же, как и дневник. Дневник, разумеется, был фальшивым. Кстати, ты когда-нибудь видел настоящую фотографию своего прадеда?

– Нет, – ответил я. – У меня в библиотеке есть пара его книг, но фотографии автора там нет. Моего прадеда я в лицо не знаю. Знаю только, что он сошел с ума и застрелился.

– Ты в этом уверен? – спросил Егор.

Я удивился.

– В том, что он застрелился?

– Нет, в том, что он сошел с ума. Может, ему просто не повезло с женой и любовницей?

Я молча кивнул. Вполне возможно. Моя судьба вообще как-то удивительно пересекается с судьбой прадеда. Просто позор, что я так мало о нем знаю.

– Зачем она все забрала? – спросил я. – Дневник, фотографии, пистолет… Улики уничтожала?

Егор почесал в затылке. Ответил медленно, тщательно подбирая слова:

– Просто человеку с… обычным воображением, не отравленному наркотиками, все эти вещи показались бы…

Егор остановился, поискал слово.

– Смешными? – подсказал я, криво усмехаясь.

– Неубедительными, – смягчил Егор. – И подозрительными, конечно… Саша услышала наш разговор, поэтому поторопилась все унести. До моего прихода.

– А как она открыла дверь? Я же помню, что запер кабинет! Связка была у меня в кармане!

– У кого были вторые ключи от дачи? – напомнил Егор.

Я снова кивнул. Ну, да. Вторые ключи от всех дачных замков были у моей жены. Как и полагается во всех приличных семьях.

– Кстати, Глеб рвался тебя навестить, но я попросил его немного подождать, – продолжал Егор. – Не знаю, захочешь ли ты сейчас с кем-то общаться…

– Путевку на Красное море организовали тоже они? – спросил я.