Он попытался немного подвинуться, чтобы легче стало спине, но его нога отозвалась новой вспышкой невыносимой боли, и Гастон потерял сознание.

Очнулся он уже в больничной палате. Рядом с кроватью стояла капельница, и какое-то лекарство медленно перетекало ему в руку. Врач осмотрел его и спросил, может ли Гастон говорить. Тот кивнул. В палату вошел высокий пузатый мужчина в коричневой форме лесничего.

— Меня зовут Флетчер, — сказал он. — Вам крупно повезло, мистер Гастон. Когда мы прилетели, крабы совсем уже осмелели: еще немного, и они бы за вас взялись. Крокодилы, надо полагать, тоже не заставили бы долго себя ждать.

— Как вы меня нашли? Марти получил сообщение?

— Нет, мистер Гастон, — послышался знакомый голос.

С другой стороны от кровати стоял робот Рекс.

— Наш Этический Комитет не позволил мне передать вашу записку. Они догадались, что вы хотите перехитрить нас. Вы же понимаете, мы не можем позволить, чтобы у кого-то возникло даже малейшее подозрение, что мы помогаем отдельным людям. Нас тут же обвинят в пристрастности и уничтожат.

— И что же ты сделал?

— Принялся изучать Кодекс и увидел, что, хотя роботам не положено помогать людям, даже когда те в опасности, нам совсем не запрещено действовать против интересов человека. Это позволило мне сообщить федеральным властям о ваших многочисленных преступлениях.

— Какие преступления?

— Загрязнение национального парка обломками мини-флаера. Устройство лагеря в федеральном парке без лицензии. Кроме хого, вы подозреваетесь в намерении незаконно накормить животных, в частности крабов и крокодилов.

— Разумеется, до суда это не дойдет, — сказал Флетчер, улыбаясь. — Но в следующий раз не забывайте проверить, есть ли в машине аккумулятор.

В дверь вежливо постучали.

— Теперь я должен идти, — произнес Рекс. — Это за мной. Ремонтная бригада. Они решили, что я страдаю от незапрограммированной инициативности. А это считается серьезным расстройством, которое может привести к мании самостоятельности.

— Что это такое? — спросил Гастон.

— Это прогрессирующая болезнь, которая иногда поражает сложные системы. Единственный способ лечения — это полное отключение и стирание памяти.

— Нет! — выкрикнул Гастон, вскочив с постели и сбив капельницу. — Ты ведь сделал это ради меня! Они же тебя убьют! Я не позволю!

— Пожалуйста, не волнуйтесь, сэр, — произнес Рекс, удерживая его на месте, пока не появился врач. — Я теперь вижу, что вас, людей, смерть действительно сильно расстраивает. Но для роботов выключение означает просто недолгий отдых на складе. До свидания, мистер Гастон. Приятно было с вами познакомиться.

Робот Рекс двинулся к двери, где его ждали два других робота в черных комбинезонах. Они надели наручники на его металлические, отделанные под кожу запястья и увели прочь.

2 мая 2103 года Элвуд Кэсвел быстро шагал по Бродвею с заряженным револьвером в кармане пиджака. Он не имел намерения пускать его в ход, но опасался, что все же может это сделать. Такое предположение не было лишено оснований, потому что Кэсвел страдал манией убийства.

Был мягкий туманный весенний день, в воздухе пахло дождем и цветущим кизилом. Кэсвел сжимал револьвер в потной ладони и пытался придумать хотя бы один веский аргумент, чтобы не убивать человека по фамилии Мэгнесен, который на днях сказал, что Кэсвел чудесно выглядит.

«Какое дело Мэгнесену, как я выгляжу? Проклятые любопытные, лезут не в свои дела, всегда все портят…»

Кэсвел был невысокого роста холерик с сердитыми воспаленными глазами, челюстями бульдога и волосами цвета имбиря. Каждый встречал людей подобного типа; забравшись на ящик из-под дезинфицирующих средств, они произносят речи перед толпой вышедших на обеденный перерыв служащих и иронически настроенных студентов, выкрикивая лозунги вроде: «Марс для марсиан, Венера для венерианцев!»

Однако, по правде говоря, Кэсвела не интересовало тяжелое социальное положение населения других планет. Он работал кондуктором ракетобуса нью-йоркской корпорации «Рэпид транзит». Он не лез в чужие дела. К тому же он был абсолютно сумасшедшим.

К счастью, бывали моменты, когда он понимал это, по крайней мере половиной своего сознания.

Пот лил с Кэсвела градом, пока он шел по Бродвею к Сорок третьей улице, где находился магазин «Домашние терапевтические приборы». Скоро закончится рабочий день и его друг Мэгнесен возвратится в свою небольшую квартиру, совсем недалеко от дома Кэсвела. Как легко, как приятно было бы небрежно войти, обменяться одной-двумя фразами и затем…

Нет! Кэсвел глотнул воздуха и напомнил себе, что у него нет настоящего желания никого убивать. Убивать нехорошо. Его посадят за решетку, друзья его не поймут, да и мама никогда этого не одобрит.

Однако эти аргументы были слабыми, слишком заумными и совсем не убедительными. От фактов не скроешься: он хочет убить Мэгнесена.

Разве такое сильное желание может быть нехорошим? Или даже нездоровым?

Да, может! Со сдавленным стоном Кэсвел пробежал последние несколько шагов к магазину «Домашние терапевтические приборы».

Обстановка внутри магазина сразу принесла облегчение. Свет был мягким, шторы — спокойных тонов, и даже выставленные здесь мерцающие терапевтические машины не слишком бросались в глаза. Вот где приятно просто прилечь на ковер под сень терапевтических машин в твердой уверенности, что тебя ожидает избавление от всех неприятностей.

Светловолосый продавец с длинным породистым носом бесшумно (но не вкрадчиво) подплыл к нему и негромко спросил:

— Не нужна ли помощь?

— Терапию! — пробормотал Кэсвел.

— Разумеется, сэр, — обаятельно улыбнулся продавец, разглаживая лацканы пиджака. — Мы для этого и существуем. — Он пристально посмотрел на Кэсвела, быстро поставил в уме диагноз и постучал по сверкающему белизной и медью аппарату. — Вот это, — сказал продавец, — новый Алкоголеразгрузитель фирмы «ИБМ», рекламируется самыми популярными журналами. Привлекательное дополнение к мебели, согласитесь, что он украсит любую квартиру. Внутри имеется телевизор.

Ловким движением узкой кисти продавец открыл Алкоголеразгрузитель, показав телеэкран размером 52 дюйма.

— Мне нужно… — начал Кэсвел.

— Терапию, — закончил за него продавец. — Конечно. Я хочу только подчеркнуть, что эта модель никогда не поставит в неудобное положение вас, ваших друзей или близких. Обратите внимание на утопленную шкалу желаемой интенсивности потребления спиртного. Видите? Если не хотите совсем воздерживаться, можете установить любое из следующих делений: «много», «умеренно», «в компании» или «для аппетита». Это новинка, уникальная в механотерапии.

— Я не алкоголик, — с достоинством сказал Кэсвел. — Корпорация «Нью-Йорк рэпид трэнзит» не нанимает алкоголиков.

— Понимаю, — сказал продавец, недоверчиво глядя на слезящиеся глаза Кэсвела. — Вы, кажется, человек нервный. Быть может, портативный успокаиватель фирмы «Бендикс»…

— Нервы тут тоже ни при чем. Что у вас есть против мании убийства?

Продавец пождал губы.

— Шизофренического или маниакально-депрессивного происхождения?

— Не знаю, — признался Кэсвел, несколько растерявшись.

— В общем, это не имеет значения, — сказал продавец. — Моя собственная теория. За время работы в магазине я пришел к выводу, что рыжие и блондины предрасположены к шизофрении, а брюнеты — к маниакальной депрессии.

— Интересно. Вы давно здесь работаете?

— Неделю. Итак, сэр, вот что вам нужно.

— Что это?

— Рекс-Регенератор, созданный фирмой «Дженерал моторс». Красив, не правда ли? Вписывается в любой интерьер, внутри отлично оборудованный портативный бар. Ваши друзья, семья, родственники никогда не догадаются…

— Излечит ли он манию убийства? — спросил Кэсвел. — Сильную.

— Вне всякого сомнения. Это совсем не то, что маленькие 10-амперные аппараты для невротиков. Это стационарная 25-амперная машина с большим запасом прочности, предназначенная для действительно тяжелых, застарелых случаев.