— Зато как славно, — сказал Маргрейвс с инстинктивным отвращением к симпатии, проявленной гражданским.

В коммутаторе что-то зажужжало. Генерал Брэнч подошел и воткнул в гнездо штекер. «Алло? Да. Да… Верно, Уильямс. Верно». И отключил связь.

— Полковник Уильямс вынужден запереть своих людей в каютах, — объяснил Брэнч. — В третий раз за месяц. Я должен заняться с ПВК. Необходимо просчитать новую конфигурацию, которая учтет вывод его группы.

Он подошел к пульту и принялся нажимать кнопки.

— Безумья дух и здесь витает, — заявил Маргрейвс. — Ну и каковы ваши планы, мистер Представитель Президента?

— О да, — сказал лейтенант Нильсон смеющейся комнате. — О да.

И глядя на все кнопки сразу, лейтенант думал и радостно улыбался своим мыслям.

Какая глупость. Джорджия.

Нильсон принял всепоглощающую глубину святости, накинул ее на плечи. Откуда-то слышалось птичье пение.

Конечно.

Три красные кнопки. Нажать. Три кнопки зеленые. Нажать. Четыре шкалы. Переместил.

«Ого — Нильсон свихнулся».

— Три — это за меня, — произнес Нильсон и украдкой коснулся лба. Затем снова потянулся к клавиатуре.

В его мозгу переплетались невообразимые ассоциации, производимые неисчислимыми раздражителями.

«Лучше упрятала, его в дурдом. Осторожно!»

Ласковые руки обняли меня, когда я нажал две коричневые за маму и одну, главную, за всех остальных.

«Не дайте ему открыть огонь из этого орудия!»

А я поднимаю руки и лечу, лечу.

— Есть ли какая-нибудь надежда в отношении этого парня? — спросил Элснер после того, как они заперли Нильсона в камере.

— Кто его знает, — ответил Брэнч. На его широком лице играли желваки. Внезапно он развернулся, закричал и со всей силой врезал кулаком по стальной стене. Потом фыркнул и застенчиво улыбнулся. — Глупо, не правда ли? Маргрейвс пьет. Я выпускаю пар, колошматя стены. Пойдемте лучше перекусим.

Офицеры питались отдельно от солдат. Брэнч опасался, что с некоторыми из них могли расправиться психопаты из команды. Лучше уж держать их порознь.

Во время еды Брэнч вдруг повернулся к Элснеру.

— Приятель, я не сообщил тебе всей правды. Я сказал, что это может продлиться два года? Послушай, люди не выдержат столько. Я и сам не знаю, смогу ли удержать флот больше двух недель.

— И что же вы предлагаете?

— Не знаю, — ответил Брэнч.

Он все еще отказывался рассматривать возможность капитуляции, хотя и знал, что это был единственный реалистичный ответ на вопрос Элснера.

— Я не вполне уверен, — заявил Элснер, — но все же считаю, что решение вашей дилеммы есть. Офицеры перестали жевать и уставились на него.

— У вас найдется для нас какое-нибудь супероружие? — поинтересовался Маргрейвс. — Дезинтегратор за пазухой?

— Боюсь, нет. Но думаю, оттого, что вы так близко столкнулись с проблемой, вы и не видите здесь никакого просвета. Именно тот самый случай, когда за деревьями не видно леса.

— Продолжайте, — методично пережевывая хлеб произнес Брэнч.

— Подойдите к Вселенной с точки зрения ПВК. Как к строго причинно-следственному миру, где в логической последовательности каждый результат имеет свою причину и каждый фактор может быть мгновенно просчитан. Но это не будет картиной реального мира. ПВК рассчитаны на то, чтобы видеть специализированную Вселенную и проводить экстраполяцию на ее базисе.

— Ну и как бы вы поступили? — спросил Маргрейвс.

— Надо разорвать связь соединений, — сказал Элснер. — Привести мир к неопределенности. Ввести человеческий фактор, который машины просчитать не смогут.

— Интересно, как это вы введете в шахматную партию фактор неопределенности? — спросил Брэнч.

— Да просто плюнуть на решающий момент, и все тут. Как это просчитает машина?

— А никак. Она классифицирует ваш плевок как постороннюю помеху и проигнорирует его.

— Верно. — Элснер на секунду задумался. — А само сражение… Сколько времени оно продлится, если считать от начала боевых действий?

— Минут шесть, — ответил Брэнч. — Плюс-минус двадцать секунд.

— Ага, значит, это подтверждает мою идею, — заявил Элснер. — Аналогия шахматной партии, примененная вами, ошибочна. Здесь нет реального сравнения.

— Зато это очень удобный способ сравнения, — заметил Маргрейвс.

— Но неверный. Шах и мат королю не эквивалентен уничтожению всего флота, впрочем, как и другие шахматные комбинации. В шахматах игра ведется по правилам, предварительно согласованным игроками. В данной игре вы можете сыграть по собственным правилам.

— Данная игра имеет присущие самой себе правила, — сказал Брэнч.

— Нет, — не согласился Элснер. — Только ПВК играют по правилам. Разве нет? Предположите, что можно обойтись без ПВК. Пусть каждый командир полагается лишь на себя и атакует по собственному усмотрению, а не по боевой схеме. Что тогда случится?

— Ничего не получится, — сказал Маргрейвс. — ПВК вдобавок обладают способностью подводить итоги общего положения дел, основываясь на базисе возможностей планирования среднего человека. Более того, они управляют наступлением в несколько раз быстрее человека. Это будет напоминать стрельбу по глиняным болванам.

— Но вы должны попытаться сделать хоть что-нибудь, — настаивал Элснер.

— Подождите-ка минутку, — сказал Брэнч. — Вы можете развивать какие угодно теории. Но я знаю, что мне сообщают ПВК, и верю им. Пока еще я командующий флотом и не собираюсь рисковать жизнями подчиненных ради каких-то дурацких прожектов.

— Дурацкие прожекты порой выигрывают войны, — ответил Элснер, — Обычно они их проигрывают.

— Согласно вашему собственному признанию, война и так проиграна.

— Я могу еще ждать, когда неприятель допустит ошибку.

— И вы считаете, это произойдет?

— Нет.

— Ну и тогда?..

— Я намерен ждать.

Трапеза была завершена в тягостной тишине. После чего Элснер ушел в свою каюту.

— Ну, Эд? — спросил Маргрейвс, расстегивая рубашку.

— Гну, — огрызнулся генерал. Он вытянулся на кровати и попытался собраться с мыслями. Это уже слишком. Лотстака. Предрешенные сражения. Предстоящий разгром. Он хотел было врезать кулаком по стене, но удержался. И так уже растянуты сухожилия. Ему надо поспать.

В полузабытьи, находясь на грани сна и дремы, генерал услышал щелчок.

Дверь!

Брэнч выпрыгнул из кровати и дернул ручку. Затем навалился на дверь всем телом.

Заперто.

— Пристегнитесь, пожалуйста, генерал. Мы атакуем, — раздался по внутренней связи голос Элснера. — Я изучил клавиатуру на вашем пульте, сэр, и отыскал включение магнитных затворов. Огромное удобство в случае мятежа, не правда ли?

— Идиот! — заорал Брэнч. — Ты всех нас погубишь! ПВК…

— Отключил я ваши ПВК, — вежливо объяснил Элснер. — Сам я довольно логичный парень и, кажется, знаю, какой плевок побеспокоит их.

— Да он же просто псих! — крикнул Маргрейвс. И они вдвоем бросились на стальную дверь. И тут же оказались на полу.

— Всем стрелкам, огонь — по усмотрению! — радировал Элснер флоту.

Корабль пришел в движение. Атака началась.

Точки поплыли навстречу друг другу, пересекая ничейное пространство космоса.

И соединились! Сражение началось.

Шесть минут по человеческому времяисчислению. Часы — по мерке скоростного электронного шахматиста. Шахматист за мгновение проверил свои фигуры в поисках боевой схемы атаки, Схемы не было!

Половина фигур соперника-шахматиста понеслась в космос, полностью нарушив правила партии. Наступление велось по всем флангам. Фланги разъединялись, воссоединялись снова, вырывались вперед, разрушая свои боевые порядки и создавая их вновь.

Нет схемы?

Должна быть. Шахматист знал, что все имеет схему. Вопрос лишь в том, как ее найти. Необходимо только проанализировать проделанные ходы и вычислить дальнейшие, чтобы просчитать предполагаемый итог партии.

Итог был — хаос!

Точки мчались во все стороны, расходились под прямыми углами, останавливались и возвращались, делая совершенно бессмысленные ходы.