— Так есть желающие? — его голос опять взмыл до самых арок Верхнего Города, с легкостью перекрывая шум толпы. — Лорд гарантирует, что тот, кто сможет переплыть Канал, получит не только право жительства в Верхнем Городе для себя и своей семьи, но и дом с усадьбой!

Глашатай скучающе окинул толпу взглядом. Главное — не показать своей личной заинтересованности в поисках добровольца. Если Нижние увидят, что в их отклике на предложение никто особо не нуждается, обязательно кто-нибудь клюнет на приманку. Да и приманка сладкая, почему бы и не клюнуть? Опасно, конечно, но всё равно так, как они живут, это не жизнь вовсе… Глашатай поежился, внезапно почувствовав порыв пронизывающего ветра от Канала. Темные воды жадно приникали к парапету, словно ожидая чего-то. Запах, доносимый ветром, наводил на мысли о плесени, разложившихся трупах и горах мусора.

Собственно говоря, это было не так далеко от истины. Канал был самым страшным местом Нижнего Города. Он служил развлечением, могилой, свалкой, канализацией — всем сразу. Он был сердцем Нижнего Города, и это сердце билось без перебоев, жадно заглатывая пищу, которую предлагали ему все. Глашатай глубоко вдохнул вонючий воздух и вздрогнул, вспоминая слова Лорда утром.

— Сегодня мне нужны развлечения, — меланхолично сказал Лорд, оглядывая окружающих пристальным взглядом.

Лорду всегда нужны были развлечения, он мучительно скучал в чопорной тишине своего дворца. Иногда собирались гости, такие же скучающие, как и Лорд. Развлечения их были необузданны и дики, но домочадцы понимали, что иначе просто невозможно. Ведь на этих людях лежит ответственность за весь Город, это настолько тяжкий груз, что никакие их безумства не в состоянии его уравновесить. Однако, когда взгляд Лорда равнодушно бродил по лицам, все дрожали, стараясь скрыть свой ужас. Никто не знал, какое именно развлечение понадобится господину в этот раз.

Лорд чутко реагировал на страх. Ему нравились дрожащие пальцы слуг, бледнеющие лица, наливающиеся слезами глаза женщин. Он получал удовольствие, видя, на что готовы эти люди, лишь бы только оставаться в Верхнем Городе. Он понимал их страх. Ведь одного его слова (да что слова — жеста, взгляда) было достаточно, чтобы любой из них оказался на причале Канала. А там судьба таких отбросов была решена. Нижний Город не терпел вторжения и не признавал неудачников.

— Развлечения… — задумался Лорд. — Кто-нибудь может что-то предложить?

Опущенные глаза и вздрагивающие руки были ему ответом. Лорд хмыкнул, радуясь произведенному эффекту. Он знал, что любой из слуг с радостью предложил бы какую-нибудь идею, но их фантазии не простирались дальше танцев и чревоугодия. А тот, чья идея не понравилась, должен был развлекать своего господина сам или предоставить для развлечения свою семью.

— Кхм… Мой Лорд… — глашатай смущенно откашлялся.

— У тебя что-то с горлом? — обманчиво-заботливо поинтересовался Лорд.

Глашатай быстро замотал головой, силясь выдавить из себя слова отрицания. Высшие не допустят, чтобы что-то случилось с его горлом! Они не позволят, чтобы пропал его уникальный голос, способный разноситься по площади, проникая во все ее уголки. Ведь только этим голосом он ценен для Лорда.

— Нет-нет! — в конце концов смог прохрипеть глашатай. — Просто я подумал о развлечении для моего Лорда…

— И каком же? — Лорд наклонился вперед, тяжело опираясь о подлокотники Львиного кресла. — Какое развлечение ты хотел мне предложить?

— Гонки по Каналу, — прошептал глашатай, боясь возвысить свой чудесный голос, чтобы не допустить неверной ноты. — Я помню, что моему Лорду нравились эти гонки…

— Хм… — задумался Лорд.

Действительно, давненько не устраивались гонки по Каналу! Это неплохая забава, если под рукой не оказалось больше ничего достойного. И в любом случае веселее, чем танцовщицы, которые оскальзываются на гладком мраморном полу Зала. А уж если еще смазать плиты жиром… Лорд захихикал, вспоминая последние танцы в Зале. Глашатай приободрился, гордо поглядывая на остальных слуг. Он посчитал, что Лорд так радостно реагирует на его предложение.

— Замечательно! — строго сказал Лорд, цепляясь взглядом за посеревшее вмиг лицо глашатая. — Ты и объявишь в Нижнем Городе об этом. Награда — стандартная. Но учти, если доброволец не найдется в течение часа, то тебе самому придется продемонстрировать искусство плавания. Я не намерен дольше ждать свою забаву! Ты вызвался сам. Сможешь подтвердить свое право на жизнь в Верхнем Городе?

Глашатай упал на колени, раздавленный неотвратимой тяжестью слов своего господина. Вот оно, самое страшное, ужас любого маленького человека, — ему нужно подтвердить свои права неукоснительным исполнением обязанностей!

— Мой Лорд… — глашатай уже не думал о своем голосе, охваченный животным страхом. — Хотя бы два часа!

— Я хочу знать, так ли преданно ты мне служишь, как говоришь, — холодно сказал Лорд, доставая шар-часы. — Время пошло, глашатай! Поторопись. Чтобы ты знал, насколько я справедлив, я добавляю тебе пятнадцать минут.

— Спасибо, мой Лорд! — глашатай благодарно целовал гладкий блестящий мрамор пола, быстро ползя задом к выходу.

Времени оставалось всё меньше и меньше. Он чувствовал, как минуты его жизни просачиваются песчинками, сыплясь с кончиков пальцев.

И вот теперь он стоял перед толпой, с деланным равнодушием глядя на них, этих безмозглых Нижних, дрожа в глубине души так, как не дрожат даже без одежды в сильную метель. А голос его тянул, зазывал, затягивал, обещая все блага мира.

— Есть ли желающие заработать право жительства в Верхнем Городе? — он спрашивал снова и снова, удивляясь тому, что толпа добровольцев не бросилась к нему, сметая с помоста.

Глашатай не понимал, почему они смотрят на него холодно и враждебно, а некоторые из них нехорошо улыбаются, изображая известные всем со времен глубокой древности жесты. Внутренние часы отсчитывали время сухими щелчками спущенной тетивы. Оставалось пятнадцать минут. Те самые пятнадцать минут, которые в милости своей подарил глашатаю Лорд.

— Говоришь, право жительства? — хриплый грубый голос вознесся над площадью, перекрывая призыв глашатая. — И для всей семьи?

— Лорд не лжет, а это его слово! — торжественно сообщил глашатай, вглядываясь в толпу, пытаясь определить, кто же из них крикнул.

А, вот, увидел — обычный мужчина, еще молодой. Хотя кто их знает, этих Нижних. Так трудно определять их возраст! Вот он сейчас — юноша, а через пару лет — глубокий старик. Это всё черные воды Канала, вытягивающие из них жизнь и силы.

— Слово Лорда — это слово Лорда, — рассудительно сказал человек, с легкостью заставляя утихнуть толпу. — Подтверждаешь ли ты слово Лорда своим словом? Отдашь ли ты свое право жительства в Верхнем Городе, свой дом, если я стану добровольцем, которого ты ищешь?

— Лорд обещал! — глашатай старался не показать своего недоумения.

Такое встречалось впервые. О Высшие, какой неудачный день! Еще понятно, почему он должен подтвердить Лорду свою пригодность в качестве слуги, но давать от своего имени слово этому отребью — просто унижение!

Двенадцать минут. Песок не остановить, он всё пересыпается из верхней колбы в нижнюю с равнодушием неодушевленной твари…

— А как быть с моей невестой? — крикнул Нижний, разворачивая широкие плечи, обтянутые кожаной курткой настолько плотно, что было удивительно, как кожа не лопалась.

— Невеста не является членом твоей семьи, человек, — вздохнул глашатай и с надеждой взглянул на остальных людей.

Этот явно не подходил, он просто тянул время, издеваясь над беспомощным посыльным Лорда. Глашатаю казалось, что он уже слышит перестук копыт черной шестерки, тянущей карету Лорда к Нижнему Городу. Возможно, так оно и было.

Десять минут…

— Но я хочу попробовать! — возразил человек, лихо сбивая кепку на затылок.

Глашатай удивился. С волосами у Нижнего было всё в порядке. Несколько необычная стрижка, но и моды у живущих возле Канала совершенно варварские, это давно известно.