Действительно, на западе при абсолютно ясном небе над землей висело какое-то темное марево, от которого накатывали волны напряжения и духоты.

Я, как смог, разобрался в вязи заклинания. Хорошо еще, что энергии для сканирования вокруг было хоть отбавляй. Заметил несколько странностей. Первое — устойчивый канал подпитки, направленный куда-то на юг. То есть заклинание черпает силу не из окружающего пространства, а откуда-то издалека. Второе — довольно грубые, но мощные нити, из которых сплетена вязь заклинания. А сам рисунок настолько примитивен, словно плел его практически не обученный чародей.

«Хм, — подумал я. — Интересная ситуация. Похоже, что местные боги — это какие-то маги, окрутевшие до состояния сноса крыши. Здесь, в людских землях, они контролируют любые проявления магии. Видимо, борются с возможными конкурентами, объявив магов исчадьями зла. А божьи странницы каким-то образом получают возможность творить заклинания за счет силы своих патронов. Но серьезным обучением своих адептов эти „боги“ не занимаются. Так, детские навыки, вроде этого проклятия, только чтобы другие люди с уважением относились. Но силушки в этот примитив вкачивается немало».

Однако ломать — не строить. Я нащупал в вязи слабые места и быстренько покорежил заклинание. Часть нитей развеялась, часть изменилась. И, главное, больше не действовал канал подпитки — я его ради шутки не оборвал, а затянул в кольцо и завязал кокетливым бантиком. Пока не наступит переполнение энергетической петли, «боги» и не почешутся. Потом, правда, рванет. Но это не страшно — рванет в стратосфере. Пару ночей небо будет полыхать северным сиянием — и все. Большая часть энергии просто рассосется в пространстве.

Гораздо важнее другое.

Мир этот определенно не входит в число Круга Развитых. Однако здесь есть чародеи, по силе сравнимые с богами. Для них путешествие по порталам наверняка не составляет никакой трудности. Однако вроде бы даже в каталог известных этот мир не входит… Значит, или тут порталы настолько недоступны, что местные маги их не обнаружили, или… с этими местными надо будет серьезно разбираться.

Придя к этому выводу, я вернулся на полянку. Князь Ингвар, думая, что его никто не видит, стащил с себя сапог и пытался перебинтовать лодыжку оторванной от рубахи полоской ткани.

— Дай-ка я, — забрал я у него импровизированный бинт. — И вообще — сначала вывих вправить надо.

Такие травмы — дело знакомое. С чем только ни приходилось сталкиваться в разных мирах, поневоле на все руки мастером станешь. Я быстренько привел сустав в нормальное состояние, наложил несколько исцеляющих заклинаний и тугую повязку.

— Идти сможешь? — спросил я.

Князь встал, опираясь на поданную ему палку, скрипнул зубами и прохрипел:

— Смогу!

Я посмотрел на него и решил, что так дело не пойдет. Жалко мужика.

— Ладно, не буду у тебя коня забирать, — сказал я. — Хватит мне одежды с доспехами.

— Благодарю тебя, мавья! — искренне поблагодарил Ингвар, забравшись с моей помощью на лошадь. — Не верил я, что нежить лесная может к человеческим страданиям внимание проявить. А зря не верил!

— Да ладно тебе, князь! Скачи домой. Черный мор должен прекратиться. Правда, тех, кто умерли, не вернуть, да и больных придется выхаживать.

Князь уехал на запад, а я потихоньку потрусил на север.

Обычный оборотень может за сутки пробежать километров сто.

Способности предков мы сохранили.

Пусть даже нас сейчас считают почти людьми, но в глубине души каждого метаморфа — дикая тварь, балансирующая на грани разума. Стоит попасть на природу — просыпаются древние инстинкты.

Я бежал, бессознательно принюхиваясь к окружавшим меня запахам.

Лес пах так, как и положено пахнуть лесу — горечью зелени, смолистой хвоей, влажной землей, сладкими цветами и кисловатыми травами. То и дело попадались ручейки ароматов, оставленных всевозможным лесным зверьем. Правда, о серьезной опасности речи и не шло. Попавшийся след волка был выстывшим, старым. Да и кто кому опасен — сложно сказать. Вряд ли волк, находясь в здравом уме, станет на меня нападать. На несколько минут мне показалось, что откуда-то с востока тянет мокрой медвежьей шерстью. Но запах был слишком неотчетливым — до его источника многие часы пути.

Пахло травоядными, причем порой настолько явственно, что у меня начинало урчать в животе. Впрочем, об охоте пока было рано думать. Пахло всякой лесной мелочью вроде мышей и белок. Пахло сидящими на гнездах птицами… Но ни разу я не уловил даже намека на запах человека.

Люди в Средневековье пахнут дымом и дегтем, кислыми кожами и железом.

Ничего похожего.

Впрочем, кроме людей достаточно других разумных существ, и вряд ли я унюхаю в лесу эльфа — скорее, приму его приближение за бродячую цветочную поляну. Поэтому я продолжал оставаться настороже.

Я бежал, автоматически отслеживая все возможные опасности, и одновременно пытался понять, куда же меня все-таки занесло.

Мне повезло, что первым встреченным аборигеном оказался не какой-нибудь деревенский пентюх, а человек, для своего мира весьма образованный. По крайней мере, в географии карачинский князь разбирался.

Ингвар сам не заметил, как выложил мне все, что знает о соседях.

Информация обнадеживала.

Если вкратце, то тут — классика феодальной раздробленности.

Земли «чистых», то есть поклонников Светлых богов, разделены на несколько княжеств, которые время от времени воюют друг с другом. Но эти междоусобицы долго не длятся, и порой ограничиваются поединками между князьями. Все местные вожди между собой — родня, и каких-то принципиальных разногласий между княжествами нет.

Бывает, передерутся братья при дележе наследства или границы между княжествами начнут уточнять. Но все это — мелкая суета и трепыхание. Раз в год, чаще всего, — после посевной, князь с дружиной отправляется к соседям, чтобы навалять коллеге по шее. Ну, или самому от него огрести. К покосу возвращаются домой.

Вои крестьян стараются не обижать, хаты не палят, и вообще — зачем людей злобить, если завтра судьба может повернуться так, что эти деревни станут платить дань не соседу, а тебе? Ну, бывает, выгребут у какого шинкаря всю выпивку из подполья, или с чужой девкой повеселятся в походе — и все.

Другое дело — «нечистые» земли. Тут никакого мира быть не может.

«Нечистые» земли окружали княжества плотным кольцом. На севере — некий «анклав», заселенный сугубо ведьмами и магами. На западе — люди, еще не проникнувшиеся величием Светлых, и посему регулярно «вразумляемые» посредством сводных княжеских дружин, и некий «горный народец». И непродвинутые западенцы, и обитатели гор магией особо не балуются, поэтому, с точки зрения Ингвара, еще не потеряны для Света. Не то, что живущие на юге, у моря, эльфы. Те — колдуны от рождения, едва из колыбели вылезают, тут же волховать начинают. Да и земли заняли самые лучшие, самые плодородные. Даже обидно за такую несправедливость: там, на юге, и солнышко щедрее, и пашня жирнее, сухую палку воткни — она назавтра зацветет. И не желают эти мерзопакостные эльфы убираться куда подальше, чтобы достойные милости Светлых могли заселить те благословенные края…

Слушая Ингвара, я мысленно хихикал. Об эльфах мужик говорил так, словно цитировал учебник исторической социологии. Классический пример межрасового конфликта, базирующегося на экономическом интересе.

А вот соседи с востока показались мне гораздо интереснее. Некие «демоны».

— Кто такие?

В ответ князь лишь сплюнул да рукой махнул:

— Хуже всех. И маги, и в драке злые. И вообще — те еще твари. Считают себя везде и всюду хозяевами. Говорят, они даже на Светлых поднимались, старых обид между богами и демонами не счесть.

Что ж, разберемся, что за «демоны». Раз меня в этот мир занесло, то никуда его обитатели от нашего Управления не денутся. Хотя, как мне кажется, именно с демонами будет проще всего договориться. С одной стороны, Ингвар говорил о них как об очень сильных магах и воинах. А, с другой стороны, князь не смог припомнить, чтобы демоны сами напали на человеческие земли. Наоборот, люди в святом порыве время от времени ходили на восток, убивали всех подряд и сжигали все, до чего успевали добраться, пока не подтянулась демонская дружина. Потом — улепетывали с максимально возможной скоростью, забирая с собой только ценное и легкое. Ведь после первой же стычки с пограничными отрядами нелюдей от княжеской дружины оставалась хорошо если половина.