Посвоему обыкновению, Джон Пол Джонс тоже имитировал ледяное спокойствие вотношении последних событий. Но за этой улыбкой Чеширского кота скрываласьрастущая озабоченность тем, как вели себя участники группы и ее приближенные.Не на сцене, где «чувство удовлетворения было громадно». Но за сценой, гдегрупи становились все безумнее, наркотики — дороже, а мечты — более чемпричудливы. К концу американского тура 1973 года он фактически был готовпокинуть группу, шутя с друзьями, что рассматривает возможность «уйти вотставку», чтобы стать хормейстером Винчестерского собора.

«Япросто пресытился гастролями, — впоследствии сказал он Дэйву Льюису. — Я пришелк Питеру и сказал ему, что хочу уйти, если положение вещей не изменится. Моейсемье было нелегко, когда я отсутствовал так долго. Как ни странно, ситуацияизменилась довольно быстро после нашей встречи. Мы особо не гастролировали вшкольные каникулы, и к вопросу о времени наших туров стали подходить болеевнимательно. Что-то должно было поменяться, так и произошло, и это быстрозабылось. Я доверил Питеру навести порядок...»

СпособГранта «наводить порядок» заключался в сохранении этого факта в секрете даже отПланта и Бонэма. «Конечно, я рассказал Джимми, и он не мог в это поверить», —сообщил он Льюису. Джонс был «семьянином», который был встревожен тем, как тур1973 года вышел из-под контроля, кульминацией чего стала кража из отеля Drake.Он также переживал из-за смертельных угроз, которые, как признавал Грант,«стали весьма тревожащими». Короче говоря, с Джонса было достаточно. Но Грант,как всегда проницательный, понял, что некоторое время бездействия — это все, чтонужно Джонси, чтобы вернуться. Однако на самом деле понадобилось куда больше,чем простые обещания, чтобы убедить всегда надежного Джонси не покидатькорабль, и теперь приближенные предполагают, что в сущности он, говоря кратко,сделал формальное заявление об отставке, и в начале 1974 года Пейдж и Грантоказались в затруднительном положении, размышляя, как лучше всего продолжитьбез него, при этом оставляя Планта и Бонэма в неведении относительносерьезности ситуации до тех пор, пока они не поймут, что делать.

Впервыеты почувствовал себя сессионным профи, когда тебя наняли на сессию Дэйва Берри,где записывалась ‘The Crying Game’. Ты играл на басу в этой композиции и в той,что была на стороне B ‘Don’t Gimme No Lip Child’. Ты знал, что сессия былахороша, ведь Джимми Пейдж, известный сессионщик, тоже был там, пластинку теперькрутили по радио и все такое. Juke Box Jury. [Сноска: Британская телепрограмма. — Прим.пер.] «Наша комиссия решила, чтоэто... хит!» — сказал Дэвид Джейкобс. И так и было, черт возьми. Теперь ты,похоже, знал, как чувствует себя кто-то вроде Джимми Пейджа. Он играл на записимножества хитов. Не то чтобы ты знал об этом, разговаривая с ним. Всегда оченьхладнокровный. Приветливый, но очень хладнокровный. И ты себя вел так же.Следующие несколько лет вы постоянно натыкались друг на друга, кивали иговорили «привет». Улыбались и молчали. Просто подключались и играли. Бренчалина гитаре за спиной Лулу, Донована, Herman’s Hermits... всегда оченьхладнокровно, никогда ни о чем не рассказывая.

Казалось,иногда было неважно, кто что играл. Порой, как, например, в случае с трекомHerman’s ‘Silhouettes’, разошедшимся миллионным тиражом, ты знал, что это твойпульсирующий бас и яркая гитара Джимми сделали его таким, каким он был, вравной степени, как и тупая улыбка Питера Нуна. Все девчонки визжали, когда онвыходил на сцену, но ты знал, что Микки Мост, продюсер, понимал, кто на самомделе обеспечил успех записи. Нет, ты никогда ничего не говорил. Крутые ребятавроде Микки и Джимми этого не делали. Они просто продолжали, и так же поступалты. Деньги тоже были неплохими. Иногда тридцать фунтов в день, а в некоторыедни и того больше. Если ты хотел, а Джон Пол Джонс хотел. Джон Болдуин, может,и размышлял бы, зачем все это было, к чему все это должно было в конце концовпривести, но он был скучным. Джон Пол Джонс был одним из тех ребят, кто знаетчто к чему и что почем, и порой зарабатывал за день больше, чем его отец занеделю, за месяц. Иногда даже больше денег, чем казалось правильным.

Ноне все сессии были плохими, отнюдь. Ты играл на басу для синглов молодых парнейвроде Марка Болана и Рода Стюарта. Талантливых парней, которых еще не слышалмир. Молодых парней без гроша за душой, просто выручая их, ведь ты был славныммалым. Даже приобретая славу аранжировщика, разбирая струны в треках классныхребят, кто мог себе позволить заплатить тебе, вроде The Yardbirds, The Stones,Донована... Приходишь, все для них раскладываешь, снова уходишь — и всеблагодарны.

Ноты не всегда шел прямо домой. Тусовался и зависал в местах наподобие The CrazyElephant, The Roaring Twenties, The Scene, The Flamingo или в менее модномMarquee. Встречался и общался с молодыми парнями вроде Дэйви Джонса. «Мы пришлив его квартиру. У него была огромная комната, в которой не было ничего, кромегромадного органа Хаммонда, — позже будет вспоминать Дэвид Боуи, прославившийсяпод этим именем. — Я с интересом наблюдал, пока Джонси сворачивал три толстыхкосяка. И мы накурились всеми тремя. Я был под невероятным кайфом, и онпревратился в чудовищный голод. Я съел две буханки хлеба. Потом зазвонилтелефон. Джонси сказал: “Пойди ответь за меня, а?” Я пошел вниз, чтобыответить, и вышел прямо на улицу. Я никогда не вернулся. Я просто былневероятно очарован трещинами на тротуаре».

Твоимнастоящим приятелем по вечеринкам был Пит Мидон, который работал пиарщиком уThe Pretty Things, когда вы познакомились, а позже был менеджером The Who,Джимми Джеймса и The Vagabonds. Пит был ненормальным — не от мира сего, — итебе это нравилось. Как раз с Питом вы однажды без приглашения заявились наДаунинг-стрит на вечеринку по поводу совершеннолетия Каролин Молдинг, дочериканцлера казначейства Реджинальда Молдинга. Ты не мог поверить своим глазам, ноПит просто договорился и пропихнул вас обоих через дверь прямо на серединузала, схватив два бокала с шампанским.

Такжеот Пита ты узнал о «Прелюдине», препарате для подавления аппетита, которыйсодержал сульфат амфетамина. Действительно классная пилюля. Пит был старше, былмодом-экстремистом и всегда таскал таблетки всех сортов в кармане пиджака —голубые, фиолетовые, «Прелюдин», чтобы зажечь тебя, и барбитураты, чтобыуспокоить. «В те дни вся поп-музыка была на таблетках», — будешь вспоминать тыгоды спустя. French Blues, Black Bombers,Mandies, Purple Hearts... over, upwards, sideways, down... Потом, когда ты играл в Zeppelin, было забавно, что людивсегда считали тебя тихоней... Ха-ха, черт возьми, сказал клоун...

12

Золотые боги

Дажебез угрозы того, что Джон Пол Джонс покинет группу, печальный исход тура 1973года вынудил Пейджа и Гранта сделать паузу и оценить ситуацию. По плану воктябре и ноябре нужно было записывать следующий альбом. Вместо этого Zeppelin оказалисьв подвешенном состоянии, ибо Джимми с Джи обдумывали следующий шаг. Скоронамечался выпуск фильма о туре — вместе с концертным альбомом в качествесаундтрека. Также на горизонте маячила новая сделка с Atlantic, ибопервоначальный пятилетний контракт подходил к концу. Поскольку все пятьальбомов Zeppelin были распроданы тиражом более миллиона копий в одних толькоШтатах, Ахмет Эртегун с радостью предлагал продление еще на пять лет смногомиллионным авансом. Но теперь Грант требовал большего. Заметив, что и TheBeatles, и The Stones дошли до создания собственных небольших лейблов, вместе сПейджем он хотел того же для Zeppelin. Несмотря на печальный исход Apple (гденедостаток контроля качества привел к столь высокому количеству контрактов, чтоникто не мог понести должную ответственность) и труднообъяснимую инертностьRolling Stones Records (который, несмотря на наличие единичных случайныхконтрактов с музыкантами вроде кубинских рокеров Kracker и бывшего участникаThe Wailers Питера Тоша, вскоре очевидно для всех станет площадкой лишь длясамих The Stones), привлекательность владения собственном лейблом была сильна:не только потому, что это положит конец бесконечным спорам о виде обложек,звукозаписи, синглах, датах выпуска, и всему остальному, что годамипреследовало группу в Atlantic, но и по той причине, что это означало настоящийуспех. Что вы не просто огромны, но подобны сверхновой. Это сильно трогалотщеславие и Джимми, и Джи. Грант также быстро сообразил, что это частичновозместит те гигантские налоги, которые в противном случае им предстояловыплачивать. Так что начались переговоры по поводу создания независимого лейбладля Zeppelin, хотя и под крылом дистрибьюторских возможностей Atlantic, чтопозволяло избежать возможных провалов в продажах. По сути единственной важнойвещью, которую гигантские лейблы вроде Atlantic могли предоставить всемидесятых, была дистрибьюторская сеть.