Нагастролях летом 1973 года идея сделать полнометражный «концертный фильм», окоторой они подумывали с того момента, как решили не показываться нателевидении, снова появилась на повестке дня. Грант, не склонный входить в мир,где у него практически не было опыта, всегда отвергал ее. Теперь, когда турподошел к своей кульминации, он уступил. 14 июля, менее чем за две недели доконца гастролей, он позвонил Джо Массоту, с которым познакомился, когда тотснимал группу на фестивале в Бате в 1970 году, и приказал ему «тащить своюзадницу сюда». Массот, как полагается, прибыл с поспешно собранной командой какраз на последнюю неделю концертов в Балтиморе, Питтсбурге и Бостоне, где снялнесколько сцен за кулисами, прежде чем приехать в Нью-Йорк на заключительныешоу тура — состоявшего из тридцати трех выступлений, — которые прошли 27, 28 и29 июля в Мэдисон-Сквер-Гарден. Массот с командой заснял первые двапредставления. Отснятый в Бате в 1970 году материал был темным и непригодным киспользованию. На этот раз Массот был настроен запечатлеть группу во всей ихновообретенной, многоцветной славе.
«Ктому времени, как мы добрались до Гардена, — рассказал Роберт, — все обернулосьсовершенно другой стороной. Тогда это вызывало восхищение, и чувство свободы,исходившее от всего этого, было потрясающим. Мы были музыкантами-пиратами иготовы были попробовать все, и для меня Мэдисон-Сквер-Гарден стал судьбоносныммоментом. До того времени я не думал, что когда-либо смогу вообразить что-товроде этого, ведь там так много энергии циркулировало между нами и зрителями.Это было как исполнение мечты, о существовании которой ты даже не догадывался.После я подумал: теперь мы знаем, что случилось с Джуди Гарленд!»
Потом,посреди триумфа — беда. После заключительного концерта в Нью-Йорке обнаружилосьчто около 200 тысяч долларов наличными пропали из депозитной ячейки команды вотеле Drake, где они жили. Деньги в купюрах по 100 долларов вечером наканунепервого концерта в Гардене положили в ячейку Ричард Коул и юрист группы СтивВайс — это был гастрольный фонд группы, больший, чем обычно, чтобы расплатитьсяза Звездолет и заплатить съемочной бригаде по окончании последнего концерта.Ключи от депозитной ячейки был только у Коула и персонала отеля, и подозрениепало на авантюрного гастрольного менеджера группы, которого сразу арестовали изадержали для допроса. Его освободили на следующий день после искусных маневровюристов группы и добровольного прохождения теста на детекторе лжи — с которым,к изумлению полицейских, он блестяще справился. Большей части группы о кражерассказали после концерта, а Джимми проинформировали за кулисами во времядлинного соло Бонзо на ударных. Прежде чем вызвать полицию, Коул прочесалномера группы на наличие наркотиков. Но когда в дело вмешалось ФБР, былапроинформирована пресса, и на следующий день горячие заголовки сияли по всемумиру. Грант потерял хладнокровие и ударил репортера The New York Post,выгоняя его из отеля, после чего его арестовали и доставили в местныйполицейский участок. В итоге Голдберг созвал пресс-конференцию, чтобыпопытаться разрядить обстановку. Но Джи снова рассердился, когда другойрепортер из The Post спросил его, не была ли кража рекламным трюком.
Когдапыль улеглась, Грант признал себя виновным в оскорблении, и дело было отложенос перспективой закрытия, Коул, все еще находящийся под подозрением полиции ипрессы, позже выиграл суд против отеля Drake, в то время как совершенноистощенная группа улетела домой в Англию. Шарлотта так встревожилась, увидев, вкаком состоянии был Джимми, что попыталась отправить его в санаторий. Но онотверг эту идею, хотя и признал, что чувствовал, что его место в монастыре.«Было такое ощущение, что кран с адреналином не закроется».
Вэтом ажиотаже, который так никогда и не стихнет полностью, был более тягостный вопрос:если ни Коул, ни собственная охрана отеля не брали денег, то кто украл их?Сейчас хорошо известно, что в начале семидесятых в музыкальный бизнес началапроникать мафия. Бывший наставник Гранта Дон Арден рассказал мне историю о том,как всего через несколько месяцев после кражи в Drake Джо Пагано — глава одногоиз пяти мафиозных кланов — прислал одного из своих приспешников, «Биг Вааселя»,угрожавшего Ардену физической расправой за сценой во время концерта внью-йоркском театре Palace, сообщить Дону, что теперь он сам будет менеджеромего собственной группы ELO. Только потому что Дон смело встретил их натиск, какон сказал, выступив с собственными контругрозами, его позже пригласили на ланчс главой клана Джо Пагано, с которым их впоследствии связала крепкая дружба, итаким образом обещанного захвата ELO удалось избежать. Могла ли кража денегZeppelin из отеля Drake, произошедшая всего несколькими месяцами ранее, тожебыть связана с мафией? Возможно, такая же попытка «захвата» Zeppelin у Грантазакончилась демонстрацией силы банды? Так как ни Грант, ни кто-либо еще изокружения Zeppelin никогда не упоминали этого, теперь это кажетсямаловероятным.
Итаким образом получается, что вина лежит или на персонале отеля, или на самойгруппе: а первое чрезвычайно неправдоподобно, учитывая, как сильно отели вродеDrake зависят от своей репутации тихой гавани для транжир. И остается толькогруппа. Вопрос таков: зачем им, гипотетически, «красть» свои же деньги? Одинвозможный ответ: чтобы сохранить их. Британское лейбористское правительствотогда ввело драконовский налог в девяносто пять процентов для наиболеесостоятельных граждан страны, и Led Zeppelin были не единственными среди групп,пользовавшихся мировым успехом, кто искал способы обхода проблемы, считая налогчрезвычайно несправедливым, ведь в те времена средний срок жизни успешнойрок-звезды редко превышала два-три года. Самый простой вариант — бегство отналогов — применили в тот период несколько современников Zeppelin, включая TheRolling Stones, Элтона Джона, Рода Стюарта, Эрика Клэптона, Дэвида Боуи, StatusQuo и многих других. Под конец американского тура 1973 года не могло лислучиться так, что Грант придумал план, как придержать хотя бы несколько пачекналичных, которые группа бы оставила себе, заставив их «исчезнуть»? Редакторжурнала Classic Rock Джеофф Бартон, как в середине восьмидесятых Грантхвастался ему, что привозил в Британию «чемоданы с двойным дном», набитыепачками наличных, с разных гастролей Zeppelin. Но это могло быть пустойболтовней человека, любившего растянуть свой обед. К тому времени Грант былпрекрасно осведомлен о своей репутации и любил поиграть на ней. А может, онпросто говорил правду.
Вто время облако подозрений над Коулом так никогда и не рассеялось полностью. Онбыл единственным из ближайшего круга Led Zeppelin, входившим туда с самыхпервых дней, кто не стал миллионером усилиями группы в последние пять лет, ипризнавал, что мучился от зависти, и даже считал несправедливым, что с течениемвремени все богатели — за исключением него. Могла ли чаша его терпенияпереполниться в конце тура, который стал тогда самым прибыльным в музыкальнойистории? Что теперь для Led Zeppelin были пара сотен тысяч долларов? Разве он,Рикардо, преданный слуга, главный старшина, наперсник, лучший в своем родепоставщик качественных наркотиков и групи, не заслуживал более существенноговознаграждения, чем его ежемесячная зарплата? Как мы знаем теперь, тесты надетекторе лжи не безошибочны. И не было ли у него, человека, сохранявшеголедяное спокойствие под давлением, больше шансов обмануть систему, чем уостальных? Или мог ли он оставить ключ просто валяться где-то, пока отсыпалсяпосле очередной ночной попойки? Он говорит, что не приближался к депозитнойячейке с первого вечера в Drake. Возможно ли, что он просто смотрел сквозьпальцы, пока кто-то другой пробрался туда по его указке и сделал за него всюгрязную работу?
Всеэто лишь догадки, и Коул с группой могут быть совершенно невиновны — на чемКоул постоянно настаивал. Точно мы знаем лишь то, что дело так и не былораскрыто, хотя в Америке последствия для группы, на которую теперь с крайнимподозрением смотрели страховые компании, еще долго давали о себе знать. Нельзясказать, что кто-либо из группы был чересчур озабочен этим. Несмотря на кражу,по сообщениям, они вернулись домой, став богаче на 4 миллиона долларов. «Мыдостигли момента, когда уже действительно не могли сильно волноваться, — сказалПейдж журналу NME пару месяцев спустя. — Я имею в виду, что, если бы турбыл провальным, тогда это было бы последней соломинкой, но он не провалился. Нагастролях я сталкивался и с ситуациями куда хуже, чем эта». Он упомянул порезпальца в Лос-Анджелесе («Я лечил его всеми возможными способами и уколами») итот факт, что он трудился под угрозами смерти. «Вещи вроде этих склонны умалятьзначение похищения 80 000 фунтов [примерный эквивалент 200 000 долларов покурсу 1973 года] в конце успешного тура».
