Хорошо, моя мстительность не дошла до того, чтобы дождаться пока некромант хлебнет пива, а то сидеть мне оплеванной с ног до головы — волшебник подавился "приятным" известием.

— Ну и как… мне удалось? — прохрипел он, нервно промокнув батистовым платком губы.

Заходить с местью слишком далеко не хотелось. Да и вообще, врать магам дохлое дело: у них в связке амулетов обязательно есть один на ложь. А иногда и не один.

Так что я сказала правду:

— Нет, как видите. Все живы здоровы. А последствия колдовства эльфы убрали.

Услышав последнее предложение, гость опечалился:

— Значит, эльфы уже в курсе?

Я задала встречный вопрос:

— А вы как хотели? Кто еще способен вашу магию убрать?

— Сам бы справился, — высокомерно задрал подбородок волшебник.

Я в ответ лишь пожала плечами — справился он… как же, за это время у нас тут уже бог весть что шастало бы. Итак… покоя нет.

Я уже хотела встать, но мужчина снова ухватил меня за рукав:

— Подождите, последний вопрос… Вы тут камушков самоцветных не находили?

Как же не находили, если Элурим выковыряла их собственноручно из забора? И велела без солидного выкупа не отдавать.

— Находили, — кивнула я.

Маг облегченно перевел дух. Мне показалось, что у него словно гора с плеч свалилась.

— Нельзя ли мне на них взглянуть? — попросил некромант.

Просьбе я удивилась. Странно она прозвучала. Я ожидала, что маг потребует камни вернуть.

— Отчего же нельзя, — пожала плечами, — можно. Сейчас покажу.

Я тоже специально не стала произносить "сейчас отдам". Камушки были не так чтобы сильно дорогие — медового цвета агат, парочка довольно крупных гранатов, и еще желтые кристаллы серы, которые несколько пострадали при освобождении из деревянного плена.

Я вернулась к бару и сняла со стойки фаянсовую кружку, куда закинула самоцветы, чтобы не потерять ненароком чужое добро. Вернувшись к гостю, высыпала на стол перед незадачливым магом все его богатство.

Мужчина тут же черным вороном навис над камнями и нахмурился:

— Это не все!

Я скептически подняла бровь и, чувствуя, что начинаю злиться, ласково поинтересовалась:

— То есть вы… обвиняете… нас… в том, что мы присвоили себе ваши булыжники?

Некромант некоторое время тер пальцами свои глаза, словно не желая меня видеть, а потом сказал усталым голосом:

— Да они так и так ваши. Я не собираюсь их забирать. Но мне необходимо знать, все ли они у вас, или… все-таки заклинание сработало.

— Какое зак…линание? — спросила я, чувствуя как холодеет в груди и слабеют ноги.

Маг все так же, не отрывая рук от лица, неохотно буркнул:

— Если бы я только помнил! Кажется, я кого-то вызвал с Оттуда.

Ну все… как любила говаривать моя бабка — "пропала, мов руда мыша"*. Он все-таки кого-то затащил в наш мир. Нет! Не просто в мир… В наш двор!

— Как кто — руда мыши? — с неожиданным интересом спросил некромант.

— Как мышь рыжая, — вздохнула я, от огорчения даже не обидевшись, что у меня в очередной раз без спроса "считали" мысли, а потом уточнила: — Кого "кого-то"? Конкретнее, пожалуйста.

— Если бы я только помнил… — снова буркнул волшебник.

— А эльфийский комитет по контролю над черной магией память не освежит? — раздался за моей спиной обманчиво мягкий голос.

Маг мгновенно подобрался, словно перед прыжком, закаменев лицом:

— Это официальное заявление?

Я тут же очнулась и взяла инициативу на себя:

— Нет, это шокотерапия для улучшения памяти! — и, повернувшись к Селливену, попросила:- Ну, хоть ты-то не усложняй.

Кузен поджал губы, но сдержался. Выглядел он очень злым и серьезным. И не только он — некоторый гости из разряда особо ушастых, засобирались по домам. За ними потянулись и остальные гости. Что-то, а инстинкт самосохранения у волшебных народов развит хорошо.

Я, глядя, как на глазах пустеют столы, расстроилась:

— Так вы нам весь бизнес угробите.

— Можно посмотреть, где я колдовал? — проигнорировал мои слова некромант.

Я кивнула — авось вспомнит, что натворил, и кто теперь у меня по двору ночами шастает — и отвела мага к злополучному забору.

Нас сопровождала целая процессия: Селливен, Илваритель и Адольф, примостившийся на моем плече. И все мы смотрели на некроманта весьма и весьма неласково. Вот только его неприязненные взгляды мало волновали. Черные маги они вообще самоуверенный народ, которому наплевать на чужое мнение. Наверное, в силу своей профессии. У них ведь почти все колдовство или за гранью общепринятой морали, или у ее черты. Специфика такая.

Мужчина долго медитировал на деревянные доски, казалось еще чуть-чуть, и они задымятся под его упорным взглядом. В свою очередь затылок мага тоже должен был давно затлеть, потому что эльфы следили за действиями волшебника с не меньшим напряжением и неприязнью. А когда некромант решил сделать пас руками… Селливен и вовсе схватил его за рукав:

— На это разрешения не было!

Маг холодно улыбнулся, потом повернулся ко мне, и, слегка поклонившись, вежливо попросил:

— Позволите провести небольшое исследование?

Я махнула рукой:

— Чего уж там… проводите, — и, наткнувшись на сердитые взгляды эльфов, уточнила, — но чтобы без последствий!

После разрешения маг развернулся во всю мощь — он чуть ли землю носом не рыл.

Да что там! И землю рыл, только руками, а не носом. Долго оглаживал забор, мрачнея с каждой минутой. Вместе с ним мрачнели и мы, отражая, что зеркало эмоции некроманта. Притом, как кривое зеркало — в двукратном размере.

Наконец маг выпрямился и подвел итог копанию в суглинке:

— Сначала хорошее… — он повернулся к эльфам и кивнул, — вы хорошо ее закрыли… для эльфов. Надежно. Не просто надежно — теперь в этом месте при всем желании портала не открыть. Никакого. Даже самого обычного.

Маг замолчал, выдерживая неприличную для таких обстоятельств паузу, и я, не выдержав гнета показушной театральщины, отчеканила, возвращая магу его же слова:

— Мы все тут взрослые люди. Давайте обойдемся без сцен, зрителей все равно нет, никто не оценит. Выкладывайте плохую часть!

Маг кивнул:

— Хорошо. Теперь плохое…. Камни я не потерял.

— А что в этом плохого? — не удержалась я от комментария от неожиданности.

— Плохое то, что он их использовал, — прошептал Илваритель и сделал шаг к магу: — Ведь так?!

При этом рука эльфа сама собой поползла к поясу, где у них при обычных обстоятельствах крепились ножи.

— Так, — согласился некромант, — Я кого-то вызвал. Или — оживил. Или — и то и другое. Если бы вы оставили больше моих следов, то гадать бы не пришлось, — мрачно зыркнул на эльфа проштрафившийся гуляка.

— Если бы один некромант не напился до полной потери сознания, нам бы не пришлось несколько часов возиться с мерзкими червивыми эманациями! А вам, совершенно точно, не пришлось бы гадать! — не остался в долгу Селливен.

Притом заявил он это с такой горячностью, словно собственноручно пачкался о магию некромантов.

Некромант, видно уловив мою последнюю мысль, растянул губы в многообещающей и весьма противной улыбочке:

— Не вам…

Кому и что "не вам" я слушать не стала — нашли время… не скажу чем меряться — решительно объявив:

— Аут, господа! Бой закончен, потому что судья в нокауте! Хватит ругаться, дайте минуту прийти в себя, а потом будем думать, как поймать, то, что Оттуда убежало. И где оно может скрываться.

И закрыла глаза ладонями, чтобы никого не видеть. Я уже достаточно покрутилась в этом разношерстном обществе, чтобы понимать — иное колдовство хуже пожара, потому как пожар это беда на раз, пусть и серьезная, а магия может прицепиться на всю оставшуюся жизнь. И если нам сотворили недоброе приведение, или вызвали какого-то демона. Или еще что-нибудь… как бы не пришлось дом менять. А мне его так жалко-о…