— Это вы ясно дали понять. Я сейчас вернусь.

— Если вы когда-нибудь снисходите до ручной работы в этой лавочке, думаю, лучше сами сделайте ксерокс.

— Обязательно, дорогой мой. А вы сейчас набрали немало очков. Береженого Бог бережет. У нас это высоко ценят.

Не прошло и десяти минут, как она вернулась. Садиться уже не стала. Я сунул бланки в конверт, а конверт в карман:

— Вот они, мисс, распахнутые сундуки с золотыми монетами, рассыпанными на белом песчаном дне, рядом с рифом Проворного Толкача.

— Довольно неуклюжая шутка, вам не кажется? С меня хватит пустой болтовни. Не имею понятия, привлечет ли это мистера Санто. Я говорю об идее. Если да, он должен будет узнать, о каких акциях идет речь, и пожелает проверить.

— Надеюсь, без лишнего шума.

— Конечно.

— Когда я с ним встречусь?

— Как мне с вами связаться?

— Я буду в разъездах. Допустим, позвоню завтра днем. Она покачала головой:

— В пятницу. Скажем, в четыре. Назовете мое имя и добавочный номер, иначе вас не соединят. Шестьдесят шесть.

— А чем именно вы занимаетесь тут, Мэри Смит?

— Можно назвать меня буферной зоной.

— Я прошел через вас?

— Мы оба узнаем об этом в пятницу.

В четверг вечером я позвонил в Саннидейл домой Простону Ла Франсу, ведя запись, чтобы потом изучить ее вместе с Мейером. — Макги? Трев? Я целый день гадал…

— Слишком многое произошло, Пресс. Должен сказать, дела обернулись немножечко лучше, чем я надеялся. Может быть, у меня для вас будут хорошие новости, когда сумею к вам добраться.

— Уж поверьте, мне очень нужны хорошие новости. Когда приедете?

— Сообщу. Приготовили деньги, о которых мы говорили?

— Дайте выяснить одну вещь. Все-таки мне надо знать, что происходит, прежде чем ринуться очертя голову и купить всю эту чертовщину в три-четыре раза дороже ее стоимости, согласны? То есть могу я принять решение на основании нашего разговора?

— Естественно. Но поймите, что я в данном случае за такой прибылью не гонюсь.

— Это я сам отлично сообразил. Ладно. Я собрал деньги, на всякий случай, вдруг захочу согласиться.

— Обязательно захотите. У меня все бумаги составлены, захвачу их с собой. Меня только одно немножечко беспокоит, Пресс.

Тон его стал напряженным.

— Что? В чем дело?

— У вас были в последнее время контакты с Санто?

— Нет. Повода не было. А что?

— Думаю, хорошо бы вам убедиться, что он никогда не услышит о каких-либо сделках между вами и мной.

— Не понял, о чем вы…

— Вам известно, что некто перекрыл ваше предложение в тот самый день, когда миссис Бэннон вернула себе право собственности, а я ее перекупил?

— Конечно, я слышал и чертовски удивился. Предложение сделали через Стива Бессекера, а он не хочет сказать, чье оно.

— По моим весьма надежным свидетельствам, Бессекер представлял Гэри Санто.

— Что? Черт возьми! Стив?

— Санто послал какую-то женщину, явно для передачи распоряжений. Высокая, рыжая.

— Ей-богу, кто-то подшучивал над Стивом, будто видел его в Броуард-Бич с высокой и симпатичной рыжей женщиной накануне Рождества.

— Наверно, именно в тот день, когда я купил собственность Бэннона. И меня осенило: судя по всему, Санто захочет выяснить, не существует ли у нас с вами настоящей или отсроченной договоренности, и он мог попросить Бессекера разузнать.

Я услышал его дыхание, потом тихое восклицание:

— Чтоб мне провалиться! Стив на следующий день меня спрашивал, знаком ли я с вами и не выступаете ли вы вместо меня, потому что, по словам Уитта Сандерса, мне эта дамочка Бэннон ни за что не продаст, сколько бы я ни дал. Что творится, Макги?

— Боюсь, он пронюхал о сделке, которую я стараюсь провернуть, и его это слегка задело. По-моему, Бессекер извещает его о каждом вашем шаге. Что ж, придется нам разворачиваться чуточку побыстрее, чем я планировал. Санто услышит, что вы купили у меня участок Бэннона, как только покупка будет зарегистрирована. До тех пор держите язык за зубами, ибо мне не хочется оставлять вас в конечном счете без доли и в его, и в моей сделке.

— Слушайте, я на такой риск пойти не могу…

— Сидите тихо, Пресс. Кончаем разговор. Ждите, надейтесь. Он было снова заговорил, но я положил трубку. Приблизительно через час прокрутил запись Мейеру. Он прослушал и покачал головой:

— В чем смысл, Тревис? Зачем ты забиваешь этому тупице мозги такой китайской головоломкой?

— Ради варианта с голубиной какашкой, друг мой. Внезапно весь мир стал гораздо коварнее, чем он когда-либо предполагал, и поэтому он придет в более подходящее состояние, застынет по стойке «смирно» и начнет демонстрировать ловкость рук. Сбитые с толку люди меньше склонны к скептицизму. Я собирался использовать Бессекера иначе, но тут мне должна была помогать Пусс, а ее как бы больше не существует, так что я в любом случае частично спас ситуацию.

— Одно меня беспокоит, — продолжал Мейер. — Там ты червяком влезаешь в одно дело, непосредственно с Санто. А тут суешь палец в другой кусок пирога, который тоже связан с Сан-то, но не так прямо. Тут ты Тревис Макги, адрес такой-то. Там, в «Санто энтерпрайзис», ты снова Тревис Макги, адрес такой-то. А вдруг Санто или один из его людей случайно обнаружат тебя и там и тут? Это немедленно насторожит такого человека, как Санто. Он может разузнать о твоей дружбе с Бэнноном и учует мышку.

— Ну и что?

— Может быть, лучше я займусь инвестициями?

— Тогда пропадет все удовольствие. Возможно, тогда ему не удастся связать все воедино. Мне необходима возможность смотреть ему в глаза, хохотать над его шутками, выпивать вместе с ним, а потом ужалить в самое больное место. Может, тогда он поймет, почему все произошло. Если выпадет шанс, я ему объясню. Всю оставшуюся жизнь ему будет становиться дурно при упоминании имени Бэннона.

— А если у него есть люди, которые постараются, чтоб тебе стало дурно во всех прочих отношениях?

— Иногда это им почти удается.

— А вдруг на сей раз удастся?

— Вечно ты беспокоишься. Это хорошо. Если ты перестанешь, забеспокоюсь я. Он вздохнул:

— Ладно. Посмотри на мою впечатляющую экипировку специалиста, эксперта. Мейер — крупный промышленник.

Он раздобыл кадры аэрофотосъемки района Шавана-Ривер и кальки, размеченные согласно нашему плану. Обзавелся данными об исследованиях воды и почвы, обеспеченности рабочей силой. Запасся визитными карточками, дорогими, с гравировкой, которые превращали его в Дж. Людвига Мейера, доктора философии, исполнительного вице-президента компании по организации производства «Баркер, Эпштейн энд Уилкс инкорпорейтед», Управление инженерной службы.

— Давай от души помолимся, — предложил он, — чтобы ни одна визитка никогда не попала обратно в эту очень солидную и хорошую фирму.

— Может быть, это оказало бы терапевтическое воздействие — расшевелило бы их. Дай взглянуть на деловую переписку.

Шапка письма меня потрясла. Она выглядела абсолютно подлинной. Бланк принадлежал гигантской корпорации, ставшей в нынешние времена электронной фантастики притчей во языцех. Я вытаращил глаза, а Мейер, просияв, объяснил:

— Чуточку повезло. Потрясающе, правда? Заметь, из офиса президента корпорации. Фамилия настоящая, честно. Заметь, помечено «конфиденциально». Обрати внимание на весьма впечатляюще отпечатанный текст. Смотри, внизу инициалы секретаря. Подпись не очень хорошая. Я ее скопировал из экземпляра их годового отчета. Сверху письма подготовительные. Главное — примерно четвертое по порядку. Вот оно. Ты ведь именно это имел в виду?

Президент обращался к нему «мой дорогой Людвиг». В первом абзаце подтверждалось получение отчетов и рекомендаций, а дальше говорилось следующее: