Брендон удовлетворенно кивнул. Ему пришлось многое понять и многое преодолеть в себе, прежде чем он научился доверять суждениям Кэрол Джордан. И в нужную минуту инстинкт подсказал ему, что именно ее из всех старших офицеров он хотел бы при переводе из Бредфилда увезти с собой. Если тон в Сифорде будет задавать она, слухи пойдут по другим участкам, что повысит общую культуру местной полиции, но на это понадобится время. Время и упорство, которое Брендон не боялся проявлять.

— А как с архивом? Вас ничего не насторожило?

Кэрол допила кофе и налила себе еще чашку, предложив сначала Брендону, который, качнув головой, отказался. Потом она сдвинула брови, собираясь с мыслями и выстраивая в голове арсенал фактов.

— Пожалуй, насторожило, — сказала она, — наш разговор ведь неофициальный?

Брендон кивнул.

— Так вот, просматривая сводки, я обратила внимание на огромное количество непонятных пожаров или возгораний. Всегда среди ночи, всегда в нежилых помещениях — в школах, на фабриках, в кафе, на складах. Сами по себе пожары небольшие, но если все сложить вместе, получается серьезный ущерб. Я собрала людей и поручила еще раз опросить пострадавших в результате нескольких последних случаев и посмотреть, не нащупаем ли мы какую-нибудь общность — может быть, что-нибудь связанное с деньгами или страховкой. Результат — полный ноль. Но когда я сама пошла и поговорила с начальником местной пожарной части, то он вдобавок к моим дал мне еще целый список похожих случаев, начавшихся месяца четыре назад. Ни одно из этих возгораний нельзя со стопроцентной уверенностью определить как поджог, но он полагает, что на вверенной ему территории число умышленных поджогов колеблется где-то от шести до двенадцати в месяц.

— Маньяк-поджигатель? — спокойно осведомился Брендон.

— Ничего другого в голову не приходит, — кивнула Кэрол.

— И что ты конкретно собираешься делать?

— Я собираюсь его ловить, — улыбнулась она.

— Ну а еще? — Брендон тоже улыбнулся. — Придумала уже что-нибудь? — продолжал он мягко настаивать.

— Я хочу и дальше работать с командой, которую уже к этому привлекла, и еще я хочу составить портрет.

Брендон нахмурился:

— Хочешь привлечь кого-нибудь?

— Нет, — решительно качнула головой Кэрол, — мы не располагаем достаточными доказательствами, чтобы оправдать подобные расходы. Думаю, что вполне могла бы справиться сама.

Брендон безучастно взглянул на Кэрол:

— Ты не психолог.

— Разумеется, но в прошлом году, работая с Тони Хиллом, я многому научилась. А с тех пор я еще и читала по этой теме все, что только смогла найти.

— Тебе нужно было подать заявление в Особое подразделение, — сказал Брендон, не спуская с нее цепких глаз.

Кэрол почувствовала, как у нее запылали щеки. Хорошо бы неожиданную краску удалось списать на вино и кофе.

— Им вряд ли были нужны старшие офицеры, — сказала она, — если не считать командира, Бишопа, все остальные там по званию не выше сержанта. Кроме того, мне нравится работать самостоятельно — так лучше узнаешь и людей, и место.

— Через пару недель они уже развернутся вовсю, — Брендон никак не соглашался перевести разговор на другое. — Может быть, перед этим им стоило бы взять случай вроде этого и опробовать на нем силы.

— Может быть, и стоило бы, — согласилась Кэрол, — только это — мой поджигатель. И я не готова кому-то его отдавать.

— Отлично, — не стал спорить Брендон, с интересом отметив то, как яростно уже сейчас Кэрол бросилась защищать свои права на работу в полиции Восточного Йоркшира. — Только держи меня в курсе, договорились?

— Конечно, — пообещала Кэрол. Испытанное ею огромное облегчение она объяснила возможностью для нее и всей команды прославиться, в случае если дело окажется им по зубам. Но в глубине души она понимала, что обманывает себя.

Спать в комнате, которую человек из конторы по торговле недвижимостью представил как спальню для гостей, в квартире Шэз мог далеко не каждый, особенно принадлежащий к той разновидности людей, кому, чтобы уснуть, нужно прочитать страничку-другую. Если в ее квартире шкаф в гостиной был доверху забит безобидными книжками вроде детективных романов и любовных историй, которые можно найти на любом уличном развале и которые вполне удовлетворяют обывательскому вкусу, то полки в комнате для гостей, которую Шэз переделала в кабинет, были сплошь заставлены леденящим душу чтением, маскировавшимся под учебники. Тут была пара книг, сочиненных извращенцами-психологами и учеными, изучающими особенности агонии, такими как Барбара Вайн и Томас Харрис. Но в основной своей массе содержание книг, составлявших рабочую библиотеку Шэз, было страннее и причудливее любых вымыслов художественной литературы. Если бы нужно было составить курс лекций по серийным убийцам, то ее библиотека могла бы послужить образцом.

Нижние полки занимали тома, которых она слегка стеснялась, — пухлые документальные жизнеописания знаменитых маньяков с жуткими прозвищами, сенсационными описаниями их деяний, стоивших сотням несчастных утраты всех надежд и самой жизни. Прямо над ними в ряд стояли более солидные версии тех же самых биографий, серьезные тома, полные глубокомысленных замечаний и психологических открытий, подчас страдавших отсутствием логики.

Полкой выше, на уровне глаз каждого, кто садился за стол, на котором были разложены блокноты Шэз и помещался ее ноутбук, располагались одиссеи ветеранов, положивших жизнь на борьбу с серийными убийцами. Поскольку прошло добрых двадцать лет с тех пор, как психологический портрет сделал свои первые шаги, те, кто тогда стоял у истоков, теперь уже пару лет как сошли со сцены и вознамерились к выплачиваемой им скромной пенсии добавить малую толику собственного вклада в историю молодой науки — повествованием о собственных громких успехах и вскользь упоминаемых неудачах. В конце концов, и они были только люди.

Над автобиографиями помещалась научная литература, где на корешках значились такие названия, как: «Психопатология убийств на сексуальной почве», «Осмотр места преступления» и «Серийные изнасилования: клиническое исследование». Только самая верхняя полка позволяла сделать вывод, что сама хозяйка мечтает стать охотницей за маньяками, а не самим маньяком: там помещался ряд книг по юриспруденции, в том числе несколько руководств по «оформлению полицейских рапортов и криминалистических заключений». Это была внушительная коллекция, и Шэз собрала ее, конечно, не за два-три месяца, прошедших с тех пор, как ей повезло занять заслуженное место в особом подразделении. За коллекцией стояли годы учебы, помогавшей ей готовить себя к тому великому дню, который, она не сомневалась, однажды настанет, — когда она, Шэз, понадобится, чтобы описать еще одно леденящее кровь преступление, на этот раз раскрытое благодаря ее усилиям. Если бы убийц можно было ловить, только читая книги, на ее счету уже сейчас было бы самое большое число арестованных.

Несмотря на уговоры остальных, она, извинившись, отказалась от похода по ночным клубам, куда они собирались после ресторана. Причина заключалась не только в том, что Шэз никогда не была фанаткой клубов. Сегодня вечером собственная рабочая комната притягивала ее гораздо больше, чем любые выдумки ди-джея или бармена. Если совсем честно, она весь вечер волновалась, предвкушая, когда сможет снова усесться за свой компьютер и довести до конца работу по сопоставительному анализу данных, начатую ею в тот день после обеда. За трое суток, которые прошли с того дня, как Тони дал им задание, Шэз каждую свободную минуту уделяла полученным материалам о пропаже детей. Наконец-то у нее появилась возможность применить на практике все те теории и хитрые приемы, которые она знала из книг. Для начала она прочла все описания дел — и не один, а три раза. И только после того, как возникла полная уверенность, что прочитанное улеглось у нее в голове, Шэз разрешила себе сесть за компьютер.

Программа, имевшаяся в ее распоряжении, не была последним словом в компьютерной технике уже в те времена, когда приятель-студент дал Шэз скачать ее. Сейчас же она, честно говоря, явно претендовала на то, чтобы занять почетное место в музее компьютерных технологий. Но хотя ее компьютер и не имел, быть может, всех новомодных усовершенствований и приспособлений, саму Шэз он более чем устраивал. Он ясно располагал материал, умел сортировать данные, позволяя ей вводить свои собственные категории и критерии для анализа, и она чувствовала, что все операции происходят в согласии с ее собственной логикой и инстинктами, так что работа шла легко. В тот день она с раннего утра занималась тем, что вбивала в компьютер информацию, и это дело настолько увлекло ее, что она не захотела отрываться от экрана, даже чтобы приготовить поесть, а вместо того удовольствовалась бананом и половиной пачки диетических крекеров, после чего перевернула ноутбук, чтобы стряхнуть с клавиатуры крошки.