– Да.

– Старика. И нашли как раз в том месте, где три недели назад нашли лесничего Блинда.

Асбьёрн Краг кивнул.

– Именно там, где железная коляска повернула в сторону моря.

Детектив снова кивнул.

– И этот старичок… – нерешительно продолжал я, – этот старый человек… Нет, это, дорогой Краг, невозможно… невозможно!

– Этот старый человек, – спокойно сказал Асбьёрн Краг, – был отцом молодого Гарнеса.

– Но ведь он утопился четыре года назад.

– По всему видно, что он не мог утопиться.

– Не мог?..

– Это вполне понятно, – сказал детектив. – Он еще жил до трех часов сегодняшней ночи.

– Перевернутую лодку занесло далеко в шхеры… – возразил я.

– Ну и что же?.. – продолжал детектив, подходя к окну и отодвигая в сторону штору. – И шляпа его плавала рядом. А все капиталы оказались спрятанными…

Он остановился. Я начал понимать, что имел в виду детектив.

– Значит, сцену с гибелью на воде старый Гарнес организовал сам? – спросил я.

– Да.

– А сам просто исчез… И умышленно сделал так, чтобы другие считали его утопленником?

– Да.

– Но зачем? Зачем?

Асбьёрн Краг присел на край моей постели.

– Сейчас я вам объясню, – сказал он. – Старый Гарнес был аферистом, и только смерть могла спасти его от обвинения в злоупотреблении страховкой.

– Откуда вы об этом знаете?

– Я это давно предполагал, а сейчас получил полное подтверждение моих подозрений, еще до того, как увидел старика, еще тогда, когда слушал рассказ молодого Гарнеса. Дорогой друг, вы считали, что я тут веду себя как джентльмен на каникулах, что главным моим занятием являются прогулки, чтение, наслаждение едой и купание. Но в действительности круглые сутки, уделяя короткое время сну, я только и занимался этим ужасным случаем. Да, правда, я ходил на прогулки, но каждый раз у меня была определенная цель, связанная с этим делом. Я хотел присмотреться к чему–нибудь поближе или с кем–нибудь поговорить. Во время приемов пищи я активно участвовал в разговорах и не раз направлял беседу в то русло, которое мне было нужно, А когда вам казалось, что я занят чтением, я на самом деле посвящал много часов размышлениям, сравнению тех или иных фактов, полученных мной лично или от моих агентов.

– Ваших агентов? – спросил я. – Но вы все время здесь один.

– Да. Здесь один. На месте происшествия, в пункте, где произошло убийство, я нахожусь один. Но у меня есть свои агенты в Христиании и кое–где в других местах. Детективу необходима большая информация. Я немало узнал от них о Гарнесе и о лесничем.

– Но лучшую информацию вы получили, видимо, здесь, на месте? – спросил я.

– В том–то и дело, что нет, – живо ответил детектив. – Мне нужно было знать не только, как жил лесничий тут перед самой смертью, но и о его прежней жизни. И об этом надо было просить разузнать моих агентов в Христиании.

– В том числе о его встречах в столице?

– Да, – ответил Асбьёрн Краг. – Мне прислали сведения о его дружеских контактах. И о ваших с ним встречах. Вы не принадлежали к числу его близких друзей, но время от времени встречались, встречались также в тех компаниях, куда приглашали Хильду Гарнес.

– Этого я точно не помню, но вполне возможно. Хильда Гарнес и я вращались в тех же кругах, когда жили в Христиании, что и лесничий, который уже тогда любил Хильду. Поэтому он и старался, видимо, бывать там, где бывала она.

– Вы делаете логичные выводы, – сказал детектив, и ироничная усмешка промелькнула на его лице. – Ну, хорошо, сейчас не время обсуждать дело лесничего, лучше займемся старым Гарнесом.

– Естественно. И что же вы о нем узнали?

– Прежде всего установил, что он застраховал свою жизнь на тридцать тысяч крон. Вы знаете, что его материальное положение четыре года назад, когда он исчез… или, как говорили, утопился, было очень плохим. А ею сын через некоторое время наладил дело. И главной причиной этого были деньги, полученные от страхового агентства, – тридцать тысяч крон. Молодой Гарнес рассказал мне, что его отец оставил после себя два фальшивых векселя. Эти векселя постоянно висели над его головой в качестве угрозы, и именно это заставило его разыграть эту страшную и смелую комедию. Итак, это произошло четыре года назад. Старый Гарнес был заядлым рыбаком, и поэтому никого не удивило, что 24 августа в три часа утра он в одиночку оставил усадьбу, отправившись на рыбную ловлю. Потом в середине дня нашли перевернутую вверх дном лодку, а волна вынесла на берег шляпу. У меня есть основания утверждать, что это было тщательно запланированное бегство. Он забрал с собой наличные деньги, около двух тысяч крон. Несколько дней назад я изучил все рейсы пароходов в то время, и оказалось, что как раз в этот день, 24 августа, в семь утра отсюда в Христианию отправился пароход. Скорее всего из столицы он затем перебрался за границу. И уже там прочитал в газетах заметку о своей смерти.

– Страшное дело, – пробормотал я, потрясенный. – Было ли это на самом деле?

– Да, – ответил детектив. – Вы ошиблись, думая, что это единичный случай. Как раз, наоборот, аферы такого рода хорошо известны международной криминалистике. У меня в моей юридической библиотеке есть интересный пример тому – один англичанин ухитрился умереть четырнадцать раз, прежде чем его схватили живого.

– Мне кажется, – заметил я, – у вас с самого начала возникло подозрение в таком преступлении.

– У меня было вполне обоснованное подозрение, что нечто подобное нельзя исключать, – поправил Асбьёрн Краг. – Но я не был убежден, что столкнусь с такой явной и бесспорной аферой. В тот момент, когда я приехал сюда, у меня уже было немало сведений, гораздо больше, чем вы предполагали. Я знал историю несчастной смерти старого Гарнеса, знал о его фальшивых векселях, о сумме страховки, которая сразу же после смерти была выплачена сыну и которая вызвала к жизни все это дело. Вы должны признать, что, имея великолепный материал, его можно использовать, прибегая к жаргону разведчиков, только тогда, когда есть куча подозрений. Убедившись, что Гарнес исчез из виду в поразительно удобный момент и, видимо, для того, чтобы получить страховку, я припомнил подобную историю, которая произошла в Голландии. Это возбудило у меня подозрение, хотя у меня не было никаких фактов, связывающих убийство лесничего и смерть старого Гарнеса.

Детектив развивал свою тему, а я вслушивался в его слова с возрастающим напряжением. Асбьёрн Краг говорил медленно и кратко. Создавалось впечатление, что он продумал каждую фразу от начала до конца, прежде чем ее высказать. Его изложение напоминало мне досконально аргументированную лекцию специалиста.

– Когда я приехал сюда, – продолжал детектив, – и когда узнал, что вы приходили в усадьбу в ночь убийства лесничего, я продвинулся на шаг вперед. То, что вам воспрепятствовали войти в дом, стало дополнительным штрихом. Я сделал вывод, что внутри дома произошло нечто, чему вы не должны были стать свидетелем.

– А лесничий? – спросил я.

– Лесничий – особый случай. Лесничему вскоре предстояло стать членом семьи, и надо было, конечно, посвятить его в неприятную тайну. Я понимал, что в тот вечер случилось что–то очень важное. И в ту же самую ночь на плоскогорье убили лесничего.

– Любопытно, как вы соединили одно с другим? – спросил я. – Зачем убили бедного лесничего?

– А как бы вы истолковали все произошедшее?

– Может, молодой Гарнес пожалел о том, что все раскрыл, может, лесничий решил повернуть назад и угрожал сообщить об узнанном в полицию. Поэтому он поехал за ним… и его…

– Вы верите в это? – спросил детектив.

Мне показалось, что Асбьёрн Краг снова усмехнулся, как бы иронизируя и подзадоривая меня. Но он тут же стал серьезным.

– С самого начала я знал, что одно не связано с другим, – сказал он. – Я не считаю, что молодой Гарнес был убийцей.

– Кто же в таком случае убил лесничего?

Вместо ответа Асбьёрн Краг задал встречный вопрос:

– А вы не хотите послушать мои выводы дальше?