— Линда!!! Ты жива?! Я иду к тебе!.. Кричала Виола. И сразу послышались торопливые шаги по ступенькам — спускались все трое и делали это очень быстро. Не мешкая, я стянула с себя мокрое от крови платье и кинула его на лестницу, нащупав руками перила. Из разбитой губы текла кровь, и я стала слизывать ее языком. Тело Линды лежало где-то под ногами, ступни скользили в крови, и я отодвинулась вглубь, под лестницу, чтобы вытереть ноги и спрятаться на случай, если и остальные тоже видят в темноте. Но это было маловероятно: тогда бы они пошли все сразу.
— Линда!!! — еще раз пронесся душераздирающий крик Виолы где-то уже совсем близко, и все трое остановились посередине пролета, тяжело дыша.
— Забудь про Линду! — зло бросил Леонид. — Она бы ответила, если б была жива.
— Нет!!! — отчаянно простонала та. — Она не могла… Мария, сука, я знаю, что это ты!!! — снова закричала она в темноту над моей головой. — Я поймаю тебя и выпью твои глаза…
— Нам Золотой нужен, а не эта баба! — оборвал ее Егор.
— Плевать мне на Золотого! Она мою сестру убила!
— Заткнись, дура! Она никуда не денется от тебя! — прошипел Леонид. — Кончим Золотого, и ей каюк. Я думаю, что…
— Молчи, не говори, они где-то здесь, — тихо сказал Егор. — Проклятье! Как мы про свет забыли?
— Надо добраться до подвала и врубить его, — процедил Леонид. — Они на нас не нападут, они же тоже ни хрена не видят.
— А где ты будешь этот рубильник в темноте искать? — спросила Виола.
— Я знаю, где он, пошли, беритесь за руки, чтобы не потеряться…
Они осторожно спустились с лестницы.
— Эй, Гоша, давай руку, ты где? — спросил Леонид.
— Да здесь я, вот… ага, взял? Пошли… Виола, давай руку…
— Я уже взяла чью-то…
— Тогда идем… Черт, ни зги не видать!..
— Гоша, ты впереди, так что щупай, а то еще врежешься, — посоветовала Виола.
— Ты спятила? Это же ты впереди идешь! Вот и щупай…
— Сдурел?! Я за Леней иду…
— Эй, а кто тогда меня за руку держит?! — ошеломленно проговорил Егор и потряс мою ладонь. — Разве это не ты, Виола?
— Нет, я — Мария, — ответила я спокойно и выкинула свободную руку с растопыренными лезвиями в темноту на звук его голоса.
Но попала в пустоту — матерый волчара каким-то непостижимым образом успел среагировать, разобравшись, что к чему, и нагнулся, клещами сжав мою руку.
— Она у меня! — крикнул он и дернул меня к себе.
— Где?! Держи ее! — Леонид и Виола засуетились в потемках, не видя ничего и не зная что делать, а Егор уже обвил меня двумя руками и сжал так, что затрещал позвоночник.
— Сука, попалась! — прорычал он мне в лицо. — Теперь не уйдешь! Где Золотой?!
Чьи-то руки стали щупать меня, стараясь ухватить, но я была скользкой и молча извивалась.
— Вот она, я ее нащупал! — радостно прохрипел совсем рядом Леонид.
— Дайте ее мне, стерву, не убивайте! — взмолилась Виола. — Подождите, мальчики! Ага, вот ты где, шалава!
Теперь они все сгрудились около меня и держали кто за что мог. Пора было начинать. С Егором было проще всего: я сразу попала единственной свободной рукой ему в оба глаза, и стальные объятия разжались, он завопил. Юркнув ему под ноги, чувствуя, что за другую руку меня держит Леонид, а Виола вцепилась в волосы и молотит кулаком по голове, я снова резанула ногтями вокруг себя, не давая им опомниться. Лезвия вошли в чью-то плоть, и Леонид выпустил мою руку, как-то странно всхлипнув. Оставалась Виола. Только сейчас до меня дошло, что все они, как и я, были голыми, разделись, чтобы не шуршать одеждой, поэтому мои когти, не встречая препятствий, резали сразу тела. Я чиркнула Виоле по руке, чтобы она выпустила волосы, но в этот момент меня оглушил крик Егора:
— Где она!!! Дайте мне ее!
— Здесь, я держу! — провопила Виола, не выпуская меня. — Скорее, а то она с ножом!
Егор навалился на меня и подмял под себя. Я выскользнула, но тут Леонид пришел в себя и прохрипел где-то над ухом, нащупывая грубыми пальцами мое лицо:
— Умри, сука!!!
Они опять облепили меня, распятую на полу, и начали рвать на части. Тела были потными и скользкими, и я закрутилась волчком, превратилась в крутящийся клубок из бритв, невидимый и смертоносный. Больше мне ни чего не оставалось делать в этой ситуации. Туг же снова закричал Леонид, которому первому досталось от когтей, потом застонал Егор, его тело обмякло, и я столкнула его ногами с себя. Виола же почему-то молчала. Откатившись в сторону, я замерла, тяжело дыша, и прислушалась. Леонид еще был жив, но ему, судя по всему, было очень больно. Я понятия не имела, куда его ранила и на что он еще способен. Егор издавал жуткие хрипы, наверное, я зацепила горло, а Виола затаилась где-то в стороне. Она была самой хитрой из всех, но ее урки никогда бы не сделали своим королем, поэтому ее жизнь меня не интересовала. Так прошло несколько минут. Егор почти стих, видно, крови в нем осталось совсем мало, Леонид перестал стонать, и я потеряла его местонахождение. Виола по-прежнему не подавала признаков жизни. У меня даже мелькнула мысль, что я убила ее, но это было бы слишком хорошо, и потом, она должна была хотя бы крикнуть перед смертью. Нет, наверное, все-таки отбежала, почувствовав, как из перерезанных вен хлещет кровь, и теперь сидит где-то и зажимает руку, чтобы не умереть. На мне самой не осталось живого места, и, если бы у меня сейчас была такая возможность, я ни за что бы не решилась подойти к зеркалу. Виола выдрала мне половину волос, и голова страшно болела. По лицу вместе с потом сочилась кровь, моя и чужая, ноги и руки были вывернуты, и суставы жутко ломило, но я была еще на ходу. Смешно, но если бы все происходило при свете, то они бы уже давно вышибли из меня дух. Молодец, Золотой, вовремя вспомнил про рубильник. Иначе бы ему и мне в ближайшем будущем светили пышные похороны…
Егор смолк окончательно. Наступила тишина. Где-то очень далеко тонко пропел петух. Я лежала на полу в большом зале с баром, где-то приблизительно у входа в банкетную комнату, и накачивала себя энергией для дальнейшей борьбы с невидимками в этом уже осточертевшем мне замке. Откуда мне было знать, что все это время надо мной стояла Виола! Я вдруг услышала над собой ее чуть слышное дыхание, которое она издавала, оказывается, в такт хрипам Егора. Я не успела откатиться, как эта ведьма с черными глазами кинулась на меня, по-звериному зарычав. Я лежала на спине и не успела даже выставить руки. Мы сплелись клубком и начали кататься по полу, в луже крови. Она была очень сильной и сразу обезоружила меня, схватив за запястья обеих рук. Потом, недолго думая, начала бить меня головой по лицу наугад, сразу расквасив нос и чуть не вышибив передние зубы. И где, в самом деле, их учили драться? Слава Богу, я могла сгибаться во все стороны под любым углом. Закинув ноги ей на шею, я сцепила их в замок и резко рванула от себя, свернув ей голову на спину. Она мгновенно обмякла. Я расцепила ноги, и ее мертвое тело грузно осело на меня.
Обессиленная и противная сама себе, я поднялась сначала на карачки, а потом медленно выпрямилась, плюнув на то, что где-то еще лежит живой Леонид. Пусть только приблизится, и я сделаю так, что он сможет прожить еще долго, но каждую секунду, умирая от боли, будет жалеть, что не погиб…
В суматохе я совсем потеряла ориентацию и теперь понятия не имела, в какой стороне находится лестница, не говоря уж о подвале. Чуть не упав, споткнувшись о труп Виолы, я пошла наугад, выставив перед собой руки, и вскоре уткнулась в стойку бара. Значит, надо было идти в обратную сторону, чтобы попасть в банкетный зал, а оттуда в подвал. Особняк, видимо досыта наслушавшись за эту ночь душераздирающих криков и воплей, угрюмо безмолвствовал. Нужно было бы улечься где-нибудь в укромном местечке и зализать раны, но что-то подсказывало мне, что вечеринка еще далеко не окончена и еще множество великолепных сюрпризов ожидает пантеру в этом уютном подмосковном домишке, окруженном сотней вооруженных уркаганов. К тому же где-то еще бродил раненый волк по имени Леонид и в любую минуту мог напасть сзади, ибо я уже не скрывалась. Так что я решила пока не выходить из образа пантеры и осталась в состоянии боевого транса, в котором так просто и легко можно было убивать, не думая о последствиях и не испытывая жалости и страха…
