Сколько нужно было сил
Отказать ему словами,
Потому что он просил
Главным образом руками!
Ну, вообще-то говоря, автор, видимо, подзабыл, что всё это главным образом именно руками и делается: они обнимают, заваливают на постель (диван, кушетка, стог сена) и т. д. А как иначе «просить»? Заявление, что ли, писать? «Гражданка Иванова, довожу до вашего сведения, что терпежу больше нет. Прошу не отказать. Ваншенкин, лауреат Государственной премии».
Заканчивается стихотворение не совсем понятно:
Видеть свет его лица
Вплоть до следующего раза
И держаться до конца —
До последнего отказа.
Так что, удержалась до конца или нет? Гораздо все ясней в стихотворении, что так и озаглавлено — «Отказ»:
Заупрямилась, не пожелала,
Подбородок склонила к плечу:
— Моего объяснения мало?
Было, да! А сейчас не хочу.
Впрочем, похоже, что тут дело не столь катастрофично: ведь «сейчас» это не «теперь», не «отныне», не «больше», а — в данный момент.
Так вот, приняв во внимание всё сказанное, не удивлюсь, если вскоре Ваншенкин напишет стихи, которые будут начинаться так:
Я люблю тебя, жизнь,
И хочу разных баб в разных позах!..
Однако есть у поэта странные стихи совсем на другую тему:
Хлебнув немало на веку,
Как и другие хлопчики,
Он спит тихонько на боку,
Как прежде спал в окопчике.
Шёл по лугам и по лесам,
По танкам бил из пушечки.
Теперь он спит. Теперь он сам
Как орден на подушечке.
Или:
Рад и я слегка,
Что один воробышек
Всё ещё пока
Бьётся между ребрышек…
Если учесть и это, то итог можно подвести тоже в стихотворной форме так:
Он родом из семьи солдатиков
И, может, из своей винтовочки
Разил он мерзких супостатиков
Почти пять лет без остановочки.
Теперь за восемьдесят с хвостиком,
А любит вкус клубничной пеночки,
О чём чирикает так простенько
Седой воробышек Ваншеночкин.
Вот, разорвав оковы этики,
Рисует петушка на курочке,
И в том потворствуют эстетики
Из милой всем «Литерадурочки».
А тут ещё
ДВА СЛОВА
Это ведь не муж с женой —
Оговор и оговорка.
Смысл у них совсем иной,
Где ни лада и ни торга.
Суть глубинная не та
И наружная обшивка:
Мерзость, подлость, клевета
И — невольная ошибка.
О чём тут? Не муж с женой, а кто? Кого оговорили? Какая обшивка? В чём ошибка? Где мерзость? Кто на кого клевещет? На чьей совести подлость? В чём тут «глубинная суть»?..
Однако Андрея Дементьева «Литгазета» любит, пожалуй, больше, чем Ваншенкина: именует его не просто старым другом, как того, а — знаменитым другом. Да и как не любить хотя бы за хронический оптимизм! В недавно вышедшей его книге, озаглавленной, почти как всегда, в духе такого оптимизма «Нет женщин нелюбимых», Дементьев несколько раз объявлен «всенародно любимым поэтом». Там на радость народу поэт восклицает:
Нет женщин нелюбимых,
Пока мужчины есть!
Но вот что несколько озадачивает: сам-то женат, кажется, третий или четвертый раз… А почему разошелся с прежними? Надо полагать, разлюбил? А полюбил ли кто оставленных? Согласились бы они радостно спеть вместе с тобой и твоим другом Кандидом, воскресшим через 250 лет:
Как прекрасно всё, что было с нами,
Как прекрасно всё, что с нами будет.
Или:
Мы будем молоды всегда,
Ведь нету возраста у счастья.
Да, сказано давно: счастливые часов не наблюдают, но, увы, невзирая на это, счастье погостит-погостит да улетучится… Пушкин констатировал:
Порою всем даётся радость.
Что было, то не будет вновь…
Блок вздыхал: «Всё миновалось, молодость прошла…».
И Дементьев отчасти признаёт сей факт, не отрицает, что старость, увы, имеет место, но —
Нас старят не годы, а беды…
Нет, болезный, беды только помогают годам, а те своё дело знают. Поговори об этом, допустим, с 96-летним Михалковым, с которым сфотографировался под портретом 26-летнего Лермонтова.
А есть у Дементьева ещё стишок, посвященный известному Павлу Бородину, где автор твердит:
Хороших людей много меньше…
Хороших людей слишком мало…
Хороших людей слишком мало…
И вдруг — опять приступ оптимизма:
И всё-таки их большинство.
Откуда же взялись?
У Окуджавы есть строки:
Настоящих людей очень мало,
На планету — совсем ерунда.
На Россию — одна моя мама,
Только что она может одна.
С этим можно спорить, но тут не словесный фокус, а определённая позиция, которую нельзя не уважать при всем её неправом гиперболизме.
А в том стишке Дементьева еще говорится так:
А лучшие люди — средь женщин,
И худшие — тоже средь них.
Хоть справа налево, хоть слева на право. Видимо, вот это больше всего и нравится «Литгазете». К тому же в наше время такая способность обеспечивает как выход бесчисленных книг, так и хорошие должности, регулярные награды, участие во множестве программ ТВ и т. п.
Помните стишок о пламенной любви к своей жилплощади? Там заключительные строки выглядят так:
Мне с квартирой очень подфартило.
Их теперь бесплатно не дают.
Не совсем так: не дают простому народу. Но нельзя не заметить, что тебе, Андрюша, подфартило не только с квартирой, — благодаря помянутой способности бегать справа налево и обратно фартило всю жизнь. Вспомни-ка… Кончил школу, пора бы в армию, но ты — мимо неё, а нагрянул из провинции в столицу, поступил в единственный на всю Солнечную систему Литературный институт, там ещё на третьем курсе из комсомольца превратился в члена партии и уж тут пошло-поехало… Главный редактор Калининского издательства… член бюро райкома Краснопресненского райкома партии столицы… депутат Моссовета… замзавотделом агитации и пропаганды ЦК комсомола… зампредседателя Советского комитета защиты мира… председатель правления Фонда реставрации старой Москвы… член правления Союза писателей и РСФСР и СССР… секретарь правления СП СССР… сопредседатель правления СП СССР… председатель совета СП по детской литературе… председатель буфетной комиссии ЦДЛ… шеф бюро РТР в Израиле (1991–2000)… с 2001 года — ведущий телепрограммы «Виражи времени» и председатель редакционного совета «Литературной газеты»… Но больше всего своих дней, сил и талантов отдал журналу «Юность», где двадцать лет был сперва заместителем главного, потом — главным. Именно оттуда, получив там необходимую духовную подготовку в общении с авторами, сиганул в Израиль.
