— Надеюсь, вы счастливы, капитан, — произнесла с порога Мартина. — Я на самом деле думаю, что это лучший выход из положения.

Фернандес бросил на нее красноречивый взгляд, но возражать не стал. Он уже устал доказывать, что направленные взрывы лучше провести позже, когда окончательно выяснится судьба исследовательской группы. Если стоять на своем и дальше, то капитану пришлось бы объясняться с вышестоящим начальством, чего ему совершенно не хотелось.

Мартина достала карманный компьютер и нажала на кнопку. На экране появилось схематичное изображение Канталупы и находящегося рядом сектора с дугой градусов в тридцать-сорок, причем сектор был обращен своей вогнутой стороной к Канталупе.

— Мы взорвем заряд, когда отойдем от объекта на расстояние в один его радиус, — прокомментировала Мартина.

На экране появился схематичный взрыв, и к Канталупе понеслось темное облако, вскоре закрывшее примерно десятую ее часть.

— Устройство будет ускоряться в течение нескольких часов, пока не достигнет поверхности объекта, — продолжала Мартина. — Подчеркиваю, что с помощью взрыва мы придадим объекту импульс, распределенный по большей площади его поверхности. Это убережет объект от разрушения.

Фернандес кивнул, согласившись, что таким образом можно столкнуть Канталупу с пути, не разнеся ее на мелкие кусочки. А это даст шанс группе Элис Нассэм какое-то время остаться в живых.

Капитан еще раз взглянул на экран, где постоянно повторялась схема взрыва, размышляя, стоит ли снова попытаться уговорить Мартину отложить взрыв.

— Когда вы начнете развертывать систему?

— Объект получит направленный импульс через четыре часа после вашего приказа.

— Действуйте.

Мартина поднесла руку, где на запястье помещался компьютер с передатчиком, к губам и скомандовала:

— Начинайте!

Чей-то мужской голос ответил: «Есть!», и Фернандес впервые увидел гостью в расслабленном, даже беспечном состоянии.

Мартина показала пальцем в черное космическое пространство с противоположной от взрыва стороны Канталупы и произнесла:

— Возможно, вам захочется присоединиться к моим кораблям, которые останутся в этом районе. Хочу предупредить, что это очень опасно, и я не буду отвечать за последствия.

Земляне плыли по тоннелю, стремясь как можно скорее добраться до транспортной сферы. Люси, Карл и Роберт почти одновременно отталкивались от поручней и, придав своему телу небольшой импульс, через несколько метров хватались за другие.

Вот и транспортная сфера. Элис, встав на ноги, направилась к входному люку, обозначенному овалом.

— Все-таки мы вывернемся из этой заварухи, — уверенно заявил Карл.

— Мы должны успеть, — согласилась Люси. — Не знаю как, но должны.

— Эй, не расслабляться! — прикрикнула Элис. — Быстрее!

«А откуда, собственно, такое нетерпение?» — поймала она себя на мысли. Несколько часов, а может быть, и дней назад Элис чувствовала себя так, будто ей приказали войти в мышеловку и провести там остаток своих дней. Теперь же ей хотелось действовать, чтобы спасти свою жизнь и жизни своих друзей. Эта перемена удивила ее. Элис и не подозревала, что способна вынести такие моральные и физические нагрузки. Ее охватила странная эйфория. Учащенно билось сердце, хотелось кричать, словно впереди показался спасительный свет. Но света не было. То, что они помогли Канталупе избавиться от «занозы», значило лишь, что она больше не будет строить козни. Но куда привезет транспортная сфера, а главное, где тот путь, по которому можно выбраться на поверхность? К тому же, Канталупа неслась прямо на станцию «Гамильтон», и чтобы предотвратить это, капитану Фернандесу навязали операцию, во время которой Канталупу может разнести на куски. А шесть жизней просто потом внесут в список неизбежных потерь.

Эти мысли вернули Элис к реальности. Она первой вплыла в транспортную сферу, за ней последовали остальные. Через несколько секунд сфера начала вращение вокруг своей оси, и Элис заняла самое удобное положение, которое было возможно при искусственной гравитации в относительно небольшом помещении.

На дисплее Элис появилась новая голографическая карта Канталупы, из которой стало понятно, что сфера понеслась прямо к центру. Из-за увеличения силы тяжести вскоре голограмма покрылась мелкой рябью, а затем исчезла. И все-таки Элис успела увидеть, что недалеко от ядра Канталупы, в сферической камере диаметром в сотню метров, пересекались не менее дюжины транспортных артерий. «Неужели в этом месте можно пересесть на другую транспортную сферу?» — обрадованно подумала Элис, интуитивно почувствовав ведущую к спасению ниточку. К сожалению, ни один лифт, судя по голографической карте, не вел к поверхности Канталупы.

Ко всему прочему, неожиданно разболелась нога у Карла. По его словам, он ударил ее во время падения в яму на той самой «стройке», где группу обдало зеленой жижей и где потеряли Люси.

Роберт сразу же приступил к медицинскому допросу.

— Где у вас болит? — озабоченно спросил он.

— Не знаю. По-моему, вся нога.

— Карл, как вы себя чувствуете в этой гравитации? — перебила доктора Элис.

— Ничего. Только мне кажется, что нога страшно распухла.

Предоставив Роберту свободу действий, Элис стала вспоминать, какие еще интересные детали появлялись на голограмме. Она заметила две отчетливые, соединенные друг с другом сферы по другую сторону ядра. Более того, ей показалось, что она увидела даже какие-то подробности внутри обеих сфер. Не говорит ли это о лучшей проводимости материала, окружающего эти сферы?

Как и ранее, на голограмме не было никаких убедительных доказательств существования кают, мостиков, энергетических установок и прочих компонентов, присущих такому творению разумных существ, как космический корабль. Только тело Канталупы и странные внутренности. Единственной деталью, поддающейся объяснению и имевшей, может быть, какую-то связь с пропавшим экипажем, была транспортная сфера, да и та без всяких признаков пульта управления.

— Все в порядке, Карл, — неожиданно услышала Элис голос Роберта. — Можете расслабиться. Я передал в ваш компьютер информацию о лекарствах, которые вам необходимо принять.

— Спасибо, доктор, — сонно ответил Карл.

Внезапно Элис услышала в своем гермошлеме сигнал о начале двусторонней связи.

— Что-то мне не нравится его нога, — сообщил ей Роберт. — Конечно, я сделаю все, что от меня зависит, но…

— Что-нибудь опасное? — встревожилась Элис.

— Я смогу избавить Карла от боли, но надо ли все это? Скорее всего, мы через пару дней все погибнем; а если и выживем после страшного толчка, значит, еще через несколько часов изжаримся на Солнце.

— Что с Карлом?

— Что полезного я могу сделать для него без надлежащего медицинского оборудования и даже без возможности вытащить его из скафандра? Дай Бог, если это банальный ушиб. Но я думаю, что это закрытый перелом, отягченный сильной ссадиной, которая, возможно, начала гноиться. Если антибиотики не подействуют, дело может закончиться плачевно, и довольно скоро, часов через тридцать шесть.

— Тридцать шесть часов? Он может потерять ногу?

— Он может потерять жизнь.

У Элис к горлу подкатил комок.

— Этого не может быть… — едва слышно произнесла она.

— Жаль, если такое случится. Но не забывайте, что мы в чуждой, агрессивной среде. Когда вы облачены в скафандр, вы не только не можете обработать ранку йодом, вы не можете даже нормально зажечь спички. Достаточно разгерметизировать скафандр, и вы моментально вскипите, через пять секунд погибнете, а еще через полминуты превратитесь в безжизненную ледышку. В скафандрах мы совершенно беспомощны, для нас опасна малейшая царапина.

— Все равно этого не может быть, — упрямо шептала Элис.

— Я продолжу наблюдение за Карлом и дам вам знать, если что-то изменится.

— Пожалуйста.

Интересно, как Карл отнесся бы к словам доктора: бессловесно покорился бы судьбе, захныкал или нашел бы в себе мужество достойно воспринять это страшное известие?