"У меня есть мой пейнтбольный пистолет" — сдержанно сказала я. — Я буду осторожна. Кроме того, здесь никого нет".

"Ты этого не знаешь, — сказал он, и в своем периферийном зрении, я увидела Гленна, раздраженного задержкой. Ага. Я тоже.

"Осторожничаете?" — поддразнивала Нина, в своем дорогом брючном костюме, обвивая и давя шелковым голосом. — Вы не такая мисс Морган".

"Может быть, я становлюсь умнее, — сухо сказала я.

"Я буду работать с амулетом, пока не будет оснований полагать, что они все еще здесь, — добавила я, разжимая пальцы Вэйда на мне. — Я буду вести себя умнее".

"Умно будет оставаться здесь, пока ты не будешь знать точно, — сказал Вэйд.

"Моя работа ставит меня в группу риска. Сказала, что буду осторожна, и я буду, — громко сказала я, сдвинув колени, когда пьянящий запах возбужденного вампира омыл меня, как вода.

Это была Нина, и я отошла от ее, чтобы она не взяла меня за руку.

"Я буду следить за безопасностью Рэйчел, лично, — вежливо сказала женщина, совсем не расстроившись, что я избегала ее.

"Я могу учуять их, видите ли, — сказала Нина, и коснулась своего носа, застенчиво улыбнувшись.

"Противные маленькие людишки с шалостями в их голове. Я уверена, что мисс Морган будет очень осторожна, но я буду удерживать ее от входа в любое небезопасное помещение. Физически… если это будет необходимо. —

"Вот видишь?" — грубо сказала я, мое сердце бешено колотилось, и я мысленно дала себе обещание, что Нина никогда не прикоснется ко мне.

"Вы должны остаться здесь, однако. Вы правы о правовых нормах. Вам могут причинить вред и вы подадите в суд на город".

"Я бы не стал, — угрюмо сказал Вэйд, но Гленн указал на одного из своих людей, чтобы оставался с ним.

"Отлично. Я останусь, — неохотно произнес он, держа руки на груди и широко расставив ноги.

"Я начинаю понимать, почему у тебя не так много друзей".

Я, наверное, заслужила это, но с легким чувством вины, я последовала за куратором в широкий коридор, остальные мужчины пошли за мной, а Нина за ними.

Широкая дверь захлопнулась за нами тяжелым ударом, и я подавила свою дрожь.

Почти сразу мы нашли лестницу, и м-р Калавей начал спускаться, включая крупные промышленные лампы на ходу.

Было холодно, и в воздух был затхлым.

Мои ноги в мокрых садовых ботинках не издавали не звука.

Так же как и у Нины, и от этого у меня были мурашки по коже.

Я могла чувствовать ее позади, наблюдавшую за мной.

Может быть, оставить Вэйда было не такой уж и хорошей идеей, но я была окружена людьми с автоматами, разыскивающими пустую комнату. Что он думал, должно было случиться?

Я проверила свой сотовый, когда мы подошли к нижним ступеням лестницы, не нравится мне, что здесь не было сигнала.

Амулет по-прежнему работал, это означало, что мы не слишком глубоко, чтобы дотянуться до лей-линии. Небольшое утешение, так как я не собиралась ею пользоваться.

"В какую сторону?" — спросил Гленн, когда мы подошли к развилке.

Он был напряжен, и я увидела, как Нина наслаждалась легким искушением, в которое Гленн сам себя вовлекал.

Вероятно, не помогало то, что он пах, как Айви.

"Дайте мне минутку, — сказала я. Направляясь вниз, следуя за амулетом, я оставила их, половину на лестнице, наполовину в нижней прихожей, и прошла на несколько шагов влево, наблюдая за цветом амулета.

"Она ведет к хранилищу, — сообщил м-р Калавей. Он начал ерзать, и Нина улыбнулась, наслаждаясь этим.

"Что вы храните здесь?" — почти мурлыкала Нина, явно счастливая под землей. — Брошюры?"

Я повернулась к м-ру Калавей, когда он усмехнулся, но затем он замялся и отошел на несколько шагов назад, когда увидел ее похотливое выражение лица.

"В основном артефакты, которые мы не подготовили для показа или те, которые мы не хотим, делать доступными для широкой общественности".

Гленн развернулся на каблуках, его лицо исказилось гневом. — Почему вы не хотите выставлять их на показ?" — вызывающе спросил он.

Куратор выпрямился, отойдя на шаг от Нины.

"Рабство было отвратительным бизнесом, офицер Гленн. Это стало еще более отвратительным, когда стало приносить большую денежную прибыль, и люди принимали бесчеловечные меры для защиты своих инвестиций".

Очевидно, что это был больной вопрос для человека, но Гленн повернулся к нему с едва расстроенным лицом.

"Я — детектив Гленн. И какое вы имеете право, решать, кто будет на них смотреть? "

М-р Калавей покосился на большого человека, не отступая ни на дюйм. — Я организую частный тур для вас, если хотите, и если после этого вы будете чувствовать тоже самое, я буду очень удивлен".

С опущенными глазами, я прошла мимо них в другом направлении.

Мой пульс подскочил, когда амулет засветился ярко зеленым.

Нина должно быть почувствовала это, потому что она прошла последние несколько ступенек, ее глаза сияли.

"Я думаю, в этом направлении, — сказала я, и м-р Калавей замахал руками в знак протеста.

"Там ничего нет, — заявил он, но мой амулет, утверждал обратное, и мы все шагнули вперед, чтобы найти что там в конце… ничего. Ни лестницы, ни дверей. Ничего.

"Я не понимаю, — сказала я, глядя на пустую стену, вспомнив, как делала почти тоже самое в лабораториях Трента, несколько месяцев назад.

Там была дверь, для прохождения через которую, мне пришлось использовать лей линию, чтобы попасть в комнату, находящуюся за ней.

Я не могла сделать это сейчас, и посмотрела со своего браслета с зачарованным серебром на Гленна, чувствуя себя плохо.

"Что находится за этой стеной?" — спросил Гленн, скользя рукой по гладкой краске.

Мистер Калавей на минуту задумался. — Это хранилище для загонов".

Гленн замер. — Тот, что наверху это подделка?"

"Конечно!" — воскликнул человек.

"Чего вы боитесь?" — наседал Гленн.

Я посмотрела вниз по коридору на Нину, небрежно прислонившуюся к стене и ковыряясь под ногтями.

Это был очень мужской жест, и выглядело странно с ее тщательно ухоженными ногтями.

Это было не очень хорошо, и м-р Калавей покраснел.

"Я ничего не боюсь, — взволнованно произнес он.

"Да, загоны находятся за этой стеной, но мы попадаем туда на лифте. Если бы вы сказали мне, куда вы хотели пойти, я бы повел вас туда в первую очередь. Следуйте за мной".

Гленн сжал челюсти, и Нина закрыла глаза, впитывая его гнев.

Я развернулась и побрела за м-ром Калавей, когда он пошел обратно к ряду огромных серебряных дверей.

Он привел его в движение, глядя на нас, и машина загрохотала и заскрипела.

Я вздрогнула, когда двери открылись и показался огромный лифт, который выглядел настолько большим, чтобы уместить слона.

"Это не правильно, что вы прячете здесь внизу кусочек истории, где никто не сможет это увидеть, — проворчал Гленн, последовав за мной.

М-р Калавей вошел последним, и использовал второй ключ, чтобы панель загорелась.

"Мы не выставляем настоящие загоны на показ по нескольким причинам, детектив Гленн, — сухо сказал он, пока мы ждали, что огни перестанут мигать и панель нагреется.

"Сохранение бесценного искусства, созданного людьми заключенными внутри него, с одной стороны и сохранения здравомыслия людей с другой".

Здравомыслия?

"Правда не должна быть скрыта," — настаивал Гленн.

Нина прикрыла улыбку, когда маленький человек закипел от злости. — Она не скрыта, — рявкнул м-р Калавей.

"Они просто не подходят для всеобщего обозрения! Подлинные надписи сделанные внутри, по своему построению являются как бесценными, так и душераздирающими, но само по себе их построение связано с магией, и это то, что мы держим подальше от общественности. Черная магия".