Мертвенно-белесый свет полночной луны хорошо освещал поверхность Лысой Горы, по крайней мере, достаточно ярко, чтобы заметить, что на её покатой, как череп, поверхности не росло ни единой травинки. Исполинские монолиты молча стояли, казалось, совершенно безразличные к окружающему миру, полностью погруженные в свои недоступные для смертных думы о вечном. Монолиты стояли не хаотически, но составляли несколько концентрически сужающихся колец, в центре которых на широком постаменте, напоминающем языческий алтарь каких-то давным-давно забытых народов, возвышался массивный, идеально отполированный эбеново-черный камень - плоский, как крышка саркофага, глубокий, как океанские бездны, безмолвный, как отверстая могила. Даже яркая луна, горящая на ночном небосводе как зажженный масляный фонарь, совершенно не отражалась от его полированной поверхности, наоборот, сама поверхность была такова, что лунные и звездные лучи притягивались ею и пропадали в её бездонных безднах безвозвратно.
Внезапно абсолютный покой этого места был нарушен. Откуда-то послышались тихие, приглушенные шаги. С разных сторон кольца монолитов к камню стали приближаться люди, полностью укутанные в плащи с капюшонами. Приблизившись на пару шагов, они остановились и в миг словно превратились в безмолвные изваяния, образовав ещё один круг вокруг черного камня. Когда луна достигла зенита воздух над темным святилищем пришел в движение и на вершину горы приземлилась циклопическая крылатая тварь. Несмотря на свой поистине ужасающий облик, она покорно, как прирученный слон, опустила свою массивную голову, позволив спуститься на землю своему наезднику, державшему за руку какую-то фигурку, значительно тоньше и меньше ростом, чем все присутствовавшие здесь. Стоявшие фигуры не шелохнулись. Мы на месте, - раздался хриплый, сдавленный голос вновь прибывшего. - Настала пора для того, о чем я молил всех демонов подземного мира многие годы... С этими словами он с силой потянул тонкую фигурку к камню и одним движением руки скинул с неё темный плащ. Под ним оказалась девушка с золотистыми как солнечные лучи волосами и прозрачными как слюда крыльями, впрочем, связанными чем-то белесым и липким.
Девушка внимательно оглядела все вокруг. Хотя лицо её было бледно, напоминая оттого гипсовую маску, однако на нем не было заметно страха. Глаза горели непреодолимой волей к борьбе, губы собрались в одну тонкую полоску, натянутую как тетива лука, а пальцы сами собой сжались в кулачки. Ты обещал мне неприкосновенность! - прошипела она. - А сам приготовил мне пытку! Ничего подобного, - невозмутимо ответил её спутник. - С тобой ничего плохого не произойдет. Как только мы получим от тебя то, что нам нужно, ты будешь свободна. Я обещаю тебе неприкосновенность твоей жизни и... чести. Просто то, что нам нужно, мы не сможем получить иначе... Всадник слегка подтолкнул девушку к черному камню и дал знак рукой живым изваяниям вокруг.
В тот же миг те ожили и какими-то нечеловеческими заунывными голосами затянули древнюю как мир песню. Взявшись за руки, они еле заметно раскачивались из стороны в сторону. Откуда ни возьмись, все окружающее пространство стало покрываться невесть откуда взявшимся черным туманом, напрочь скрывшим звездное небо и белесые монолиты вокруг, огородив пространство мрачного ритуала темной пеленой. Все присутствующие вмиг оказались словно в какой-то темной комнате, в которой не стало видно ничего, кроме светящихся волос феи и Камня, ибо по его поверхности побежали яркие фиолетово-лиловые искры. Лунный Камень вновь ожил! - ахнула девушка, но тут же взяла себя в руки. Да, моя дорогая, - ответил её спутник. - И сейчас ты одновременно узнаешь и то, как я умею держать слово, и то, сколько во мне добра. - С этими словами он взял девушку за плечи, но та отстранилась. Не нужно. Я сама. Она подошла к камню вплотную и взглянула в его черные бездны. Глаза её расширились от изумления и ужаса, но девушка осталась безмолвной. Ты хочешь получить ключ к вратам Поднебесья? - прошептала она. Да. Я одним ударом, раз и навсегда прекращу эту войну. Безумец! Этого не удалось Падшему, который был намного могущественнее тебя, это не удастся и тебе. Я вижу, что сущность Лунного Камня изуродована злобой, а зло всегда теряет в силе. В нем уже не осталось былой мощи. Это просто тень, жалкое пародия на то, чем он был! Но голос девушки потонул во все усиливающемся пении собравшихся. Камень искрил все сильнее и сильнее и неодолимая сила, как магнит железо, уже затягивала пленницу в его орбиту. Пусть будет так! Пусть будет! Но ты все равно не добьешься победы! Поднебесье станет для вас могилой! - И девушка, прошептав что-то на тайном языке своего народа, легла на уже пылающую как раскаленный металл поверхность.
Тонкое тело содрогнулось от судорог. Колоссальное количество энергии, освободившейся из бездонных недр Камня, трясло его словно ураганный ветер молодое деревце. Пение все усиливалось, а тот, кто обрек доверившуюся его слову девушку на муку, не открываясь смотрел на происходящее. Его лицо было скрыто черной маской, как и лица всех остальных, а потому никто не мог сказать, что же происходило в его душе. От тела пошел дым, оно стало съеживаться, сморщиваться, как сдувающийся шар, стаивать, как масло на сковороде. Однако дым никуда не улетал, темным облаком продолжая висеть над Черным Камнем, как будто бы его таинственная магическая сила не отпускала его.
Внезапно рука главного чернокнижника взметнулась вверх и пение прекратилось. В одно мгновение камень погас, вновь превратившись в бездушное изваяние. Точные координаты Врат и отпирающее заклинание считано Камнем. Отныне ты свободна. - К этому моменту на поверхности Камня не осталось ничего, даже горстки пепла... Темная пелена как по команде спала, рассеялась без следа, яркое звездное небо вновь показалось над головами. Облако темного дыма, получив, наконец, свободу, стало подниматься вверх. На какое-то мгновение, попав в круг яркого лунного света, оно на миг заслонило сверкающий диск, но потом, грустно вздохнув, растворился в воздухе без следа. Я никогда не нарушаю своего слова, - почти шепотом проговорил колдун. - Твоя жизнь, как и твоя честь осталась в неприкосновенности, и я, пусть будут все свидетелями, дал тебе свободу. Он взглянул на своих спутников, без движения стоявшими вокруг камня, но они ничего не ответили ему. А уже мгновение спустя легкие чернокнижника пронзила огненная боль, как будто они вдохнули горсть раскаленного пепла, и он хрипло закашлялся...
Вскоре все было готово. Ничего подобного Целестия не видела со времени своего создания. Как при извержении вулкана облака черного пепла покрывают небосвод, заслоняя свет солнца, так и сейчас - сплошное черное шевелящееся облако сделало ясный день вечерними сумерками. Орды самых невообразимых крылатых тварей заполонили воздух как мошкара. На каждой из них - при все разнообразии форм неизменно клыкастых и невыразимо уродливых - сидело по черному наезднику. Кроме них силой магии в воздух поднимались тысячи и тысячи отвратительных летающих спрутов и паукообразных уродов, а также причудливых деревянных кораблей с носами в виде драконов и других чудовищ, набитых странной солдатней - оцепенело стоящих у бортов, без одного движения.
Согнанные на Кормалленское поле, что у самых врат белокаменного Авалона, обыватели уныло смотрели на чудовищное воинство, готовое отправиться нанести последний, всесокрушающий удар по небесам. Все капища 'черных' - эти отвратительные пирамиды, по ступеням которых к подножию низвергали изуродованные трупы жертв - изрыгали в небеса клубы жирного дыма, а вой их отвратительных рогов наводил ужас на всю округу. Истерично лающий голос с трибуны обещал полную победу истинному королю Авалона, ведь после того как владычество небесных кукловодов будет сокрушено раз и навсегда, трусливо прячущийся где-то в необозримых лесах Хартленда коронованный предатель уже не будет представлять никакой опасности. Как особая милость Великого Короля, в последней решающей битве на небесах ни один авалонец не сложит своей головы. В бой пойдут одни мертвецы и чудовища! Отныне они - бесстрашные, неуязвимые и ничего не стоящие Содружеству воины - станут воевать, предоставляя обывателям спокойно наслаждаться мирными ремеслами. Лающий голос визжал уже на самых высоких нотах, которые только мог взять, хлопья слюны брызгали со всех сторон, когда раздался громоподобный удар - это при безоблачном-то небе! - и чудовищная воздушная флотилия, уже названная оратором 'Непобедимой', понеслась как черное грозовое облако куда-то вдаль, в сторону Океана. Вскоре последние черные точки скрылись за горизонтом и над землей воцарилась полная, совершенная тишина, какая бывает только перед самой страшной бурей...
