Осленок и Щенок весьма обрадовались такому обороту дел и тут же, без разговоров, бросились к выходу - ну уж очень хотелось им спать, особенно Осленку, так что просто глаза сами собой закрывались. А Котенок как-то странно посмотрел на Фею своими хитрыми зелеными кошачьими глазами и мурлыкнул:
- Не дело, м-р-р-р, не дело незамужней госпоже сидеть рядом с незнакомым мужчиной одной в комнате, не дело, м-р-р-р-р...
- А дело ли, когда Зверята говорят о том, как нужно поступать их хозяйке, а-а-а? - вспылила, покраснев Фея, а потом живо схватила Котенка за лапку и сама довольно бесцеремонно вытолкнула его из комнаты и закрыла перед его носом дверь, точь-в-точь таким же образом, как тот сделал это с ней в бане, так что Котенку ничего не оставалось, как отправиться спать, а Фея, довольная тем, что ей удалось отомстить Котенку за его самовольство, вернулась к кровати юноши, поставила рядом с ней мягкое кресло и села рядом.
Ночь стояла тихая, лунная. Серебристые лучи проникали через открытое окошко прямо в комнату, озаряя своим светом лицо спящего больного, на которое пристально смотрела Фея, подперев руками голову. И немудрено - вот уже много сотен лет она не видела здесь в округе людей, а гостей у неё не было вот уже пару тысяч лет точно. В самом деле, люди сюда почти никогда не забредают, феям из Поднебесья летать в такую глушь неинтересно, а соседкам по страже Предела проще связаться с нею магическими способами. Фея могла здесь рассчитывать на общение только со зверями и птицами, если не считать Зверят, конечно, да русалок, плававших в речке, протекавшей рядом с домом. Но с русалками феи не могли никогда найти общий язык, ведь русалок хлебом не корми, дай порезвиться в воде да попеть непристойные песни, а феям это совершенно неинтересно. Вот почему появление здесь человека, да ещё и юноши, совсем младенца по сравнению с нею, не могло не вызвать в ней горячего любопытства, тем более что так близко человека, а тем более мужского пола, она видела впервые... Когда Зверята уже уснули, а дом окутало покрывало безмолвия, тогда только Фея решилась поддаться порыву такого типичного для всякой одинокой женщины любопытства. В первую очередь, она украдкой ощупала все тело спящего и убедилась, что оно ничем не отличается от тела фей, только более грубое и имеющее на себе странный волосяной покров (о других отличиях тела спящего Фея предпочла не допытываться - все-таки она была слишком хорошо воспитана...). Но ещё большее открытие её ожидало, когда она обнаружила на шее у спящего юноши странный предмет - золотую, довольно толстую, цепочку. На цепочке был медальон с маленькой короной, выложенной целиком из причудливо переливающихся при лунном свете бриллиантов, а над короной была помещена литера 'А', на правой же руке юноши любопытная Фея обнаружила большой перстень-печатку, также из литого золота с той же гравировкой. Что она означала, Фея не знала, но по короне на медальоне и на перстне она поняла, что у неё в гостях оказался не просто юноша, но принц...
Какой же радостью наполнилось сердце Феи, когда она узнала это, ведь она с самого детства, ещё учась в Школе Фей, любила смотреть яркие иллюзии в бассейнах грез про прекрасных принцесс и благородных принцев, про отважных рыцарей и их возлюбленных дам. Сколько раз она видела себя там, как наяву, в роли дамы сердца какого-нибудь принца или даже королевы - не перечесть... Но, к её величайшему сожалению, в Поднебесье, откуда родом наша Фея, никогда не было принцев и рыцарей, ведь оно было заповедным местом, недоступным для людей, а тем более - мужчин; там жили только и исключительно феи - представительницы высшей расы Целестии, вечные могущественные Хранительницы Порядка и Процветания этого цветущего как сад мира...
- Я назову тебя 'Принцем', - дрожащим от волнения и с трудом сдерживаемого желания голосом прошептала Фея, поглаживая своей тонкой белой ручкой светлые волосы юноши, - ведь ты и в самом деле принц! И я сделаю все, чтобы ты остался у меня в домике навсегда, чтобы ты стал Моим Принцем! Я буду заботиться о тебе, буду защищать тебя, буду тебя любить и тогда мне уже никогда на свете не будет одиноко, и у меня тоже будут маленькие дети, и я стану самой счастливой феей на свете! - И девушка мечтательно подняла глаза к небу и зажмурилась, представив себе будущую счастливую семейную жизнь. А фея, как известно, если что-то себе представит, никогда уже от этого не отступится, пока все не сбудется ровно так, как она себе это представила. Таков этот удивительный народ...
Но в следующее мгновение что-то вывело её из мечтательного состояния. Принц застонал во сне и заворочался на кровати, ему явно снился кошмар: руки и ноги его стали совершать непроизвольные движения, голова заметалась на подушке, на лбу выступил пот. Но Фея достала из кармашка своей туники маленький гребешок из мягкого розового материала и стала расчесывать им его короткие светлые волосы, напевая вполголоса что-то на мелодичном, но совершенно непонятном для человеческого уха языке, и от этого в душе Принца воцарился покой, а потом усталость сморила и её саму, и она заснула прямо сидя на стуле.
Сколько Принц проспал, он не знал. Он то тонул в каком-то глубоком темном море, то ему удавалось выплыть на поверхность, и тогда он открывал глаза и видел над собой потолок какой-то комнаты, уголок одеяла на своем подбородке, чьи-то руки - то мохнатые, то гладкие -, подававшие ему что-то и прикасавшиеся к нему зачем-то, а после он, обессилев, вновь погружался в какой-то темный омут. Иногда там было ему весьма неуютно: он видел какие-то страшные зубастые пасти, дикие голодные злобные хищные глаза, когтистые лапы, тянувшиеся к нему из темноты, но когда ему становилось совсем невтерпеж, вдруг откуда-то издалека до него доносились приятные мелодичные звуки и волны теплого покоя умиротворяли его душу, а злобные твари куда-то пропадали, и он видел перед собой спокойную теплую гладь какого-то озера, почему-то розового цвета, в которую он нырял, и ему делалось так хорошо, что он забывал все на свете и начинал радостно смеяться, а потом погружался в сон без сновидений...
Так повторялось много раз, сколько - Принц не знал. Но однажды, после очередного погружения в розовое озеро, он почувствовал себя настолько лучше, что смог открыть свои глаза полностью и окончательно придти в себя.
Он с трудом приподнял свое тело и сел на постели. Голова сильно закружилась, но зато он смог порядочно осмотреться вокруг. Было раннее утро, солнце едва показалось за горизонтом и посылало в комнату первые, ещё не яркие, красноватые лучи. Комната была маленькая, скромная, но уютная, со вкусом обклеенная розовыми обоями. Вся её обстановка состояла из небольшого шкафа, пары полочек с разными бытовыми принадлежностями, умывальника и кровати, на окнах были обычные ситцевые занавески розового цвета, а на подоконнике - большая стеклянная ваза с вечно-живыми цветами, кажется, розами. Ничего примечательного. 'Видимо, я у кого-то в гостях', - подумал Принц и захотел было встать, но не смог - голова сильно кружилась.
Затем Принц внимательно осмотрел себя. Он лежал на односпальной кровати с розовым постельным бельем и одеялом. Правая рука была загипсована, правая нога тоже, голова перевязана бинтами. 'Да-а-а-а уж, - подумал Принц, - и где меня так угораздило? Не помню совсем, хоть убей...'. Вдруг у Принца зачесалась шея, и он потянулся к ней левой рукой и... 'Ой! А где же моя цепочка? Я точно помню, что у меня была золотая цепочка на шее и что-то на ней болталось, что-то очень и очень важное...'. Принц обшарил всю кровать и уже намеревался все-таки встать с постели, чтобы посмотреть и под кроватью тоже, как вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит.
Принц резко повернулся в сторону открытого окна и увидел там девушку с длинными мокрыми золотистыми волосами, видимо, только что искупавшуюся в реке и ещё не обсохшую как следует, в простом коротком ситцевом белом платьице в горошек. Она с большим любопытством осматривала Принца, при этом выражение её глаз было скорее игривым, чем хищным - так обычно смотрят дети на заинтересовавшую их игрушку на витрине магазина. Принцу же стало не по себе и он стыдливо нырнул под одеяло, накрывшись им по самую шею, ведь он был совершенно без одежды...
