- А мы ведь уж-ж-ж-же з-з-з-з-знакомы, дорогу-ш-ш-ша, з-з-з-з-знакомы, да-с-с-с. - и из вентиляционного отверстия на противоположной стене комнаты вылезла огромная трехголовая тварь с шестью паучьими лапами, жвалами, насекомьими глазами и огромным хвостом с жалом. От отвращения и ужаса Фея закрыла лицо подушкой.

  - Ох-х-х-х, з-з-з-знаем-с-с-с, отвратительны, оч-ч-ч-ень отвратит-т-т-тельны мы на вид, но что поделаеш-ш-ш-ш-шь - питалис-с-с-с-ь всякой гадос-с-с-с-стью, ж-ж-ж-ж-жили во тьме, вот и с-с-с-с-стали такими, да-с-с-с, да-с-с-с...

  - Кто ты, говори, или я вызываю Непобедимое Солнце - и пусть оно с тобой тут разбирается, немедленно!

  - Ну, что ж так с-с-с-сразззу, дорогу-ш-ш-ша, что ж так с-с-с-сразззу-то, нервничать, да-ссс... Молчок, молчок... - Тварь тем временем спустилась по стене на пол и стала рядом с кроватью, потирая передние лапки друг о друга и жадно водя своими усами-вибриссами вокруг головы.

  - Ну, долго будем играть в кошки-мышки? Говори, кто ты и зачем пришел, и почему ты здесь без ведома твоей Хозяйки?

  - Ф-ф-ф-ф-фу, гадос-с-с-с-ть, фффу, какая она мне х-х-х-оз-з-з-зяйка? Ф-ф-ф-ф-ф-у! Как тигру дресссссссировщик в цирке... Мы сссс ней ссссотрудничаем, иногда, да-ссс, иногда... А имя мое тебе извес-с-с-стно, оч-ч-ч-ень извес-с-с-стно, не зачем произ-з-з-зносить, да-ссс...

  - Азаил?!.. - забыв о "конспирации" вскричала Фея вслух, и сердце её похолодело, и стало невыносимо тяжело. "Создатель! - подумала она. - Неужели, эта мерзкая трехглавая насекомовидная тварь имеет общее имя с тем сероглазым и золотоволосым красавцем?! Н-н-нет, не может быть...".

  - Мож-ж-ж-ж-ет, мож-ж-ж-ж-ет, дорогу-ш-ш-ш-а, мож-ж-ж-жет... - и Фее показалось, что его черное тело как-то дрогнуло, а в фасеточных глазах мелькнуло что-то похожее на чувство боли...

  - Но как? Как? Почему? О, Создатель! Почему? Ты... муж и отец... Триединой Премудрости? Ты!!!!...

  - Да-ссс, да-ссс, я-ссс, - пошевелил усиками трехголовый монстр и дернулся телом ещё раз. - Точнее, С-с-с-стеллы, Ас-с-с-с-тры и Эс-с-с-с-стер, да-ссс, которые е-щ-щ-щ-щё не были никакой Премудрос-с-с-стью, а тем более, Триединой, да-ссс, да-ссс... - и в фасеточных глазах твари опять мелькнули какие-то давно забытые чувства. Видимо, она вспомнила что-то светлое, доброе, бесконечно дорогое, глубоко похороненное в темных безднах души её души и эти воспоминания были ей явно приятны...

  Этого Фея уже не выдержала... Её небесно-голубые глаза наполнились слезами, они крупными горошинами потекли по её розовым щечкам, она беззвучно зарыдала и... совершенно забыв про себя, бросилась к паукомонстру и, забыв про отвращение, вдруг стала гладить его безобразные полукошачьи головы, его изогнутое черное, покрытое твердым хитиновым панцирем, тело, его усы и лапы и целовать их, содрогаясь всем телом от жалости и сострадания. "О, если бы я могла, если бы я могла что-то сделать для этого несчастного существа, если бы я могла она вернуть ему прежний облик и вернуть его в Поднебесье к его жене и дочерям! О, если бы я могла!" - думала про себя Фея и рыдала, рыдала, рыдала, уже не сдерживаясь...

  А тварь стояла не шелохнувшись. Только кончики усов и лапок чуть подрагивали - то ли от волнения давно забытых многие десятки тысяч лет чувств, то ли от возбуждения от приблизившейся вплотную добычи...

  Потом тварь резко отпрыгнула в сторону и встала в другом конце комнаты.

  - Не надо-ссс, не надо-сссс, дорогу-ш-ш-ша, я - хищ-щ-щ-щ-ник, да-с-с-с, хищ-щ-щ-щник, могу укус-с-с-сить, да-с-с-с.... Я с-с-с-с-ебя контролирую, пока, да-с-с-с, но трудно-с-с-с, трудно-с-с-с...

  - Зачем ты пришел ко мне несчастный? - говоря сквозь слезы, утирая манжетами ночной рубашки глаза, сказала Фея, - Что я могу для тебя сделать, бедное ты существо!

  - Берегис-с-с-сь, берегис-с-с-сь, Ж-ж-ж-ж-елтая Ведьма готовит тебе погибель, да-с-с-с!!! Мы вс-с-с-с-с-е знаем-с-с-с, вс-с-с-с-се знаем-с-с-с... Беги-с-с-с, с-с-с-со мной-с-с-с. Прох-х-х-х-ход... вентиляция... выведу тебя-с-с-с, прямо к морю-с-с-с... Там твои друзья-с-с-с...

  - Но я не могу уйти без Принца! Он мой любимый муж, я люблю его, я пришла спасти его и не уйду без него отсюда никуда! Лучше помоги спасти и его!

  При словах "люблю" существо, которое язык просто не поворачивается назвать "Азаил", опять дернулся всем телом и усики завертелись сильнее.

  - Ахххх, ахххх, как давно-ссс мы не с-с-с-с-слыш-ш-ш-ш-шали таких с-с-с-с-словечек... чудненьких, чудесненьких ссссловечек... Ахххх, как давно-ссс... - но тут его голос оборвался и стал опять жестким, исполненным ядом ненависти и злобы. - Твоего муж-ж-ж-жа не вернуть, нет-ссс, он уж-ж-ж-же преображ-ж-ж-ж-жен, он преображж-ж-ж-жен, вс-с-с-с-се с-с-с-с-сгорело, все-ссс, да-ссс, он уж-ж-ж-же не человек, он - чудовищ-щ-щ-ще, лж-ж-ж-ж-живое, с-с-с-с-сильное, мертвое, как с-с-с-с-ама Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма-ссс, да-ссс!

  - Откуда ты знаешь, Азаил? Я не верю тебе! - вскрикнула Фея в испуге.

  - Кхе-кхе-кхе... Кого ты с-с-с-спраш-ш-ш-шиваеш-ш-ш-шь, дорогуш-ш-ш-ша, кого-ссс? Я с-с-с-ам разраб-б-б-ботал тех-х-х-хнологию. Эта Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма обманом выз-з-з-знала её... Пп-п-посредс-с-с-с-ственнос-с-с-с-сть...

  - Все равно я не верю тебе, Азаил! Я тебе очень благодарна за то, что ты хочешь мне помочь, но я не верю. У фей сильная интуиция, а Принц мой муж и я чувствую в нем человеческое, живое, и в Непобедимом Солнце тоже - в них есть добро!, как и в тебе самом... В вас всех есть добро, и вас можно спасти, и тебя тоже - я верю в это! - почти закричала Фея опять бросаясь к темному пауку, бывшему когда-то Азаилом Премудрым и Прекрасным.

  Но чудовище быстро забралось по стене на уровень потолка, как бы боясь опять попасть в объятия Прекрасной Феи.

  - Д-д-д-добрая, д-д-д-обрая белес-с-с-с-сая девчоночка... как мои дочурки... да-ссс - просипелявил "Азаил", - я ссс-раз-з-з-зу понял, кто ты такая, с-с-сраз-з-з-з-у... Ш-ш-ш-ш, ти-ш-ш-ше, тут вез-з-з-з-зде у-ш-ш-ши... Молчок, ти-ш-ш-ш-е... Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма НИКОГДА НЕ С-С-С-С-СПИТ и вс-с-с-с-сегда думает, думает, думает, да-ссс, как бы с-с-с-с-сделать кому-нибудь з-з-з-зло...

  - И все-таки, Азаил, - опять перешла на уровень мысли Фея, - чего ты хочешь от меня, говори! Ведь не только это ты хотел мне сказать, да? Говори!

  - Не только, да-ссс, не только, дорогу-ш-ш-ш-а, не только... Ес-с-с-с-ли Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма падет, да-ссс, падет - не с-с-спраш-ш-ш-ивай, откуда з-з-ззнаю, мне многое открыто, да-ссс, многое, что вам и не с-с-с-с-нилос-с-с-ь, да-сссс... если белобрыс-с-с-сые летуньи ворвутс-с-с-с-ся в Муравейник-к-к-к - нам конец-с-с-с-с, да-ссс, конец-с-с-с-с, щ-щ-щ-щ-щадить не будут, да-ссс... Прес-с-с-с-ступления, да-ссс, над нами, пресс-с-с-с-с-ступления-ссс, много крови, много ж-ж-ж-ж-из-з-з-з-зней... Вс-с-с-с-помни тогда обо мне... Как я с-с-с-с-пас-ссс-с тебя в пещере и з-з-з-з-з-з-здес-с-с-сь, и ещё помогу, потом...

  - Но ведь мы никого не казним, только усыпляем, очищаем память и перевоспитываем, Азаил, разве не так? - недоуменно воскликнула Фея - она всегда гордилась гуманными законами Сообщества, в отличие от жестоких и варварских порядков Темных веков, с их бесчисленными изуверскими казнями и пытками, называть которые даже мысленно Фея не хотела.

  - Так-ссс, так-ссс, дорогуш-ш-ша, так-сссс, - согласился Азаил. - только не мурин...да-ссс, только не мурин-ссс... Мурины уничтож-ж-ж-ж-жаются бес-с-спощ-щ-щ-щадно, да-ссс, бес-с-с-с-спощ-щ-щ-щ-щадно-ссс...

  Фее стало грустно. Она замолчала. Замолчал и её отвратительный собеседник. Сколько времени длилась эта пауза - неизвестно. Фея не знала, чем помочь этой несчастной твари, а тварь задумчиво смотрела на Фею, что-то вспоминая.

  Наконец, Фея не выдержала и спросила:

  - Скажи, Азаил, я одного не пойму, как ты смог превратиться из Волшебника божественной красоты в такое чудовище?

  - С-с-с-смог, с-с-с-мог, дорогу-ш-ш-ш-ша, с-с-с-смог... - просипелявил голосочек, а потом медленно подполз к Фее и резко воткнул свои усики ей в уши. На этот раз Фея уже не вскрикнула и не испугалась, а боли почти и не чувствовала... Поток образов, как и в прошлый раз, как морская волна кораблик, накрыла её сознание с головой...