Рея уже открыла было рот, чтобы сказать, что не верит в подобную ерунду, даже несмотря на то что накануне своими глазами видела призрачную фигуру в саду, как вдруг Кирби истошно завопил. Подскочив от неожиданности, старик выругался, почувствовав, как что-то скользнуло по его обтянутым чулками ногам.

– Ямайка! – вскричал он, подхватив на руки огромного кота. – Ах ты, старый мошенник! Как ты сюда пробрался? А где ты был раньше, плут? Я тебя уже дня три как ищу всюду. Наверное, за местными дамами ухлестывал? Ах ты, бродяга, бродяга! – ворковал Кирби. – Ну-ка поздоровайся с леди Реей! Конечно, не думай, что она так уж тревожилась о тебе, просто спрашивала, куда это ты подевался в последнее время. Тебе должно быть стыдно, негодяй, разве можно заставлять леди беспокоиться?!

– Привет, старина. Ну и где же ты пропадал ? У тебя завелась подружка? – ласково прошептала Рея, похаживая кота, а тот выгнул спину дугой, громко мурлыча, и потерся мордочкой о ее ладонь. Кирби сунул кота ей в руки, подумав, что лучше уж пусть занимается Ямайкой, чем сидит с таким печальным лицом, думая о чем-то своем.

– Жаль, что он не говорит. – Кирби укоризненно покачал головой. – Ты ведь уже немолод, друг мой. Ну ладно, плутишка, держи при себе свои секреты. Вы представляете, миледи, в прошлый раз, когда я решил побаловать его, этот нахал отхватил себе все целиком – целого цыпленка, подумать только! – Кирби возмущенно потряс кулаком под носом безмятежно мурлыкавшего кота, но Рея видела, что старик души в нем не чает и рад без памяти, что Ямайка наконец вернулся домой. – Прикажете налить вам еще чашечку чаю, миледи? – спросил Кирби.

– Нет, спасибо. Думаю, мне стоит подняться к себе и одеться, прежде чем спустятся слуги и застанут меня в таком виде, – с лукавой усмешкой ответила Рея.

– Хорошо, миледи, – согласился Кирби. – Действительно, не годится вам быть на ногах, когда ваша горничная еще не поднялась. Напрасно вы ее балуете. Не знаю, что на это сказала бы ее светлость, но, думаю, ей бы это не слишком понравилось. Ну да не волнуйтесь, леди Рея! Я позабочусь, чтобы эта лентяйка сию же минуту встала. Надеюсь, у нее хватило ума еще вчера привести в порядок вашу амазонку. Впрочем, вам не о чем беспокоиться. Я обо всем позабочусь. – Кирби угрожающе прищурился.

– Ничего страшного, Кирби. Думаю, амазонка мне сегодня не понадобится. Что-то нет желания сегодня кататься верхом, – сказала Рея. Поставив на поднос пустую чашку, она встала и, прежде чем уйти, бросила взгляд на портрет Данте с матерью. Ей вдруг показалось, что в один прекрасный день ее Кит станет очень похож на этого мальчугана.

– Но прошу прощения, миледи, – удержал ее Кирби, – капитан говорил, что нынче утром вы собирались поехать в Уэстли-Эббот.

Рея резко остановилась.

– Вот странно! Данте даже не упоминал об этом, – удивилась она.

Хьюстон Кирби смущенно пожал плечами.

– Что-то он забывчив стал в последнее время, миледи. Все думает о чем-то. И не только он, – тихо сказал старик, неловко поежившись. Вот ведь как бывает – не успели вернуться, а уж кому-то не терпится выжить их из дома. Уэстли Эббот оказался гораздо больше Мерлея. Поселок уютно расположился в небольшой долине между холмами, а узкие мощеные улочки, вдоль которых тянулись дома из белого камня с магазинами и небольшие коттеджи, сбегали вниз по склону, местами утопая в густых зарослях деревьев, которыми был покрыт холм. Уэстли-Эббот стоял на самом берегу большого морского залива, где под водой не было ни одного рифа.

Здесь появление путешественников не привлекло такого внимания местных жителей, как в Мерлее. Копыта лошадей звонко цокали по камням мостовой, когда они галопом проскакали по улочкам, направляясь к особняку на окраине.

Севенокс-Хаус стоял в самом конце небольшой улицы, засаженной дубами. Всадникам пришлось объехать кругом столетний дуб, горделиво простиравший могучие узловатые ветки к самому небу. Он был так велик, что почти заслонял собой дом.

Наконец они остановились. Перед ними был величественный старый дом из красного кирпича, массивные трубы каминов на круто скошенной крыше превосходно сочетались с восьмиугольным куполом в центре. Вдоль фасада шли два длинных ряда окон. К дверям особняка вела широкая лестница, украшенная причудливой каменной балюстрадой.

Издалека завидев всадников, из конюшен, расположенных в глубине сада, выбежали слуги. Бросив им поводья, Данте взял Рею за руку и повел к особняку. За ними, сгорая от любопытства, шли Френсис и Алистер. Стоило им приблизиться, и лакей в простой ливрее широко распахнул перед ними дверь в Севенокс-Хаус.

– Добрый день, лорд Джейкоби, – приветствовал Данте чопорный дворецкий с непроницаемым выражением лица.

– Ах, Оливер! Давно не виделись. Впрочем, ты ничуть не изменился, – с легкой улыбкой кивнул Данте, сняв шляпу и перчатки, которые тут же предупредительно подхватил лакей.

– Благодарю, милорд, – сухо отозвался дворецкий, но Рея могла бы поклясться, что заметила, как в тусклых старческих глазах блеснула искра. – С вашего позволения, милорд, это большая радость для всех нас, что вы наконец вернулись домой, в Мердрако.

– Благодарю, Оливер. Это очень мило с трей стороны. – Данте благодарно улыбнулся. – А где твой хозяин? Он дома?

– Да, милорд. Как прикажете доложить? – спросил Оливер, кинув вопросительный взгляд на незнакомых ему людей, приехавших вместе с лордом Джейкоби.

– Ах да, прошу прощения, Оливер. Это моя супруга, леди Рея Клер Джейкоби, ее брат – Френсис Доминик, лорд Чар-диналл, и мистер Алистер Марлоу. Джентльмены гостят у нас в охотничьем домике, – пояснил Данте.

– Ваша супруга, милорд? – машинально повторил дворецкий, словно не веря своим ушам. Старик явно растерялся, но быстро опомнился и вновь обрел чопорный вид хорошо вышколенного слуги. – Я доложу, – кивнул он. Уже повернувшись, чтобы уйти, старик замешкался и с горечью взглянул на Данте: – Я слышал кое-что о том, что случилось в Мердрако. Передать не могу, как опечален этим.

Лакей распахнул двери, и гости увидели роскошно обставленную гостиную. Через мгновение на пороге выросла сухая фигура дворецкого, который провозгласил их имена столь громко и торжественно, что Алистер с Френсисом обменялись удивленными взглядами и, не удержавшись, фыркнули у него за спиной.

Рея с интересом разглядывала прелестную комнату. Все в ней говорило о богатстве и тонком вкусе хозяина – несколько изящных кресел с причудливо изогнутыми ножками, обитых бархатом винно-красного и глубокого синего тонов, шелковые шторы на окнах, чуть отливавшие золотом в свете свечей. На полу лежал роскошный турецкий ковер, а всевозможные цветы в великолепных вазах наполняли комнату чудесным ароматом. Солнце заливало лучами этот прелестный уголок.

– Данте! Мальчик мой, до чего же я рад тебя видеть! – раздался слабый голос.

– Сэр Джейкоб! – с такой же искренней радостью воскликнул Данте и, поспешив к седовласому джентльмену, крепко обнял его. – Сколько лет прошло, сэр Джейкоб! – вздохнул он, глядя в эти поблекшие от старости, но все еще пронзительно-синие глаза. Глубоко посаженные, они смотрели на мир из-под кустистых седых бровей, похожих на крылья какой-то сказочной птицы.

– Да ты великолепно выглядишь, парень! Не знаю, согласишься ты со мной или нет, но бегство из Мердрако пошло тебе на пользу. Да, похоже, море сделало из тебя настоящего мужчину, Данте. Я горжусь тобой, мой мальчик, – с улыбкой продолжал старик. – Ах, если бы и мне сбросить лет двадцать! Уж я с тобой за компанию расшевелил бы это осиное гнездо! – Смеясь, он хлопнул Данте по плечу и вдруг сконфузился и хрипло закашлялся, заметив неодобрительное выражение на лице дворецкого, который как статуя застыл в дверях.

– Прикажете подать чай, милорд? – прошелестел тот.

– Что! Ах да, да, конечно, распорядись, – засуетился сэр Джейкоб, махнув рукой. – Ну а кто это с тобой? Конечно, глаза у меня уже не те, что в молодости, но хорошенькую леди я всегда смогу разглядеть, – с лукавой усмешкой объявил хозяин.