– Госпожа! Госпожа! – Голос служанки беспокойно дрожал. – Ваш батюшка прислал гонцов. Велел передать, что возвернется в течение часа! Велел греть воду для омовения и жарить поросенка в винном соусе!

Анабелла бросила на Рутгера извиняющийся взгляд, полный немой муки. Мол, ну что тут сделаешь? «Поросенка в винном соусе»! Ни дня не дают пожить в свое удовольствие!

Но Рутгер и безо всяких намеков со стороны Анабеллы понял: ему и его героям пора в дорогу.

Отступая к хорошо знакомому потаенному выходу, что вел из библиотеки в сад (сколько раз Рутгер пользовался им во время их минувшего романа!), лорд Данзас думал о том, что еще долго, возможно несколько дней, его пальцы и платье будут отдавать мускусом и розой, корицей и пихтой – драгоценными духами прекрасной золотоволосой Анабеллы…

Твельское озеро по праву считалось одним из живописнейших в Империи.

Оно располагалось в долине между высокими горами, и единственная дорога, которая вела к нему, петляла через густой еловый лес.

Дорога местами так круто забирала вверх, что даже выносливый егерь Людвиг и его волк Зубан – и те чувствовали себя вымотавшимися.

Ну а Рутгер – тот едва переставлял ноги от усталости.

Однако, несмотря на это, он раз за разом отвергал приглашение Людвига проехаться на Зубане. Лорд Данзас понимал: случись нападение чуди – и тогда вконец измотанный ролью ездовой коняги Зубан ничем не сможет им помочь!

К самому озеру они вышли не к полудню, как собирались, но лишь к обеду.

Рутгер приблизился к самой кромке воды и окинул длинным взглядом озерные берега.

Солнца не было. Серое небо висело совсем низко – кажется, рукой достать можно.

Бледным, выцветшим казался и нескончаемый лес.

Стальными, угрюмыми великанами, закутанными в мокрые плащи, выглядели огромные скалы, которые то здесь, то там возвышались над водой на десятки метров…

«Ну и как я буду искать здесь этого загадочного Грегориуса? – с тоской подумал Рутгер. – Озеро – бескрайнее… Долина вокруг него еще больше… Буреломы, водопады… Разве что Буджума пошлю – пусть полетает, поглядит, авось что заметит?»

Однако в тот день судьба была благосклонна к Рутгеру.

Не успел он переброситься и парой слов с Буджумом, как из-за ближайшей скалы, похожей на сгорбленного отшельника, бесшумно выполз внушительный плот из свежесрубленных бревен.

На плоту имелась просторная двухэтажная постройка, формой напоминающая иные замки небогатых северных лордов.

Однако выполнен этот флигелек был вовсе не из кирпича. И даже не из дерева. А из… какого-то блестящего металла!

Ну и ну! И как все это не тонет?

Рутгер и его герои буквально открыли рты от изумления! Как вдруг из глубин озера вырвались гигантские пузыри, словно бы там, в его темных непроглядных водах, ворочалась опасная водная чудь.

Герои схватились за оружие.

Прекрасная Фрида сорвала с плеча свой великолепный блочный лук. И, выбрав стрелу потяжелее, стрелу с бронебойным наконечником, изготовилась к стрельбе.

Даже Рутгер, который в обществе героев обычно чувствовал себя в полной безопасности, и тот положил руку на рукоять меча.

Вслед на пузырями из глубин начало подниматься широкое световое пятно.

Озарились извечно скрытые от взора смертных подводные скалы, гроты, чащобы и поля плавно колышущихся водорослей.

Наконец показалась и сама «озерная чудь».

Впрочем, нет!

Это была не голова чудовища!

И не его туловище!

Это была… машина!

Машина имела форму сферы, к которой сверху приделали цилиндрическую надстройку, а снизу – две длинные саблевидные лыжи.

Машина была снабжена шестью круглыми окнами-иллюминаторами. И тремя парами суставчатых механических лап.

В одной паре механических конечностей была зажата длиннейшая алебарда. За зазубренным навершием алебарды тянулись не то водоросли, не то кишки какого-то свежевыпотрошенного озерного гада.

Две другие лапы батискафа сжимали что-то похожее на часовые бомбы (которые с таким искусством умел изготавливать и применять блестящий изобретатель Шелти; да и не только он, конечно, но и другие герои-изобретатели).

И еще две – держали заросший зеленой тиной сундук!

– Я не я буду, – пробасил Буджум, – если этот железный пузырь не занимается здесь кладоискательством!

(О том, как богато кладами дно Твельского озера, в империи ходили легенды! Впрочем, те же легенды констатировали, что глубины в озере такие, что донырнуть до кладов по силам лишь самой крепкой, самой матерой водоплавающей чуди.)

– Либо подрабатывает подводным старьевщиком, – заметил скептически настроенный Дитер. Крысолов намекал на то, что далеко не всякий, даже тщательно спрятанный, сундук содержит сокровища, и что средний «клад» обычно набит лишь сгнившей одеждой да копеечной утварью – о чем любил рассказывать картежный приятель лорда Данзаса, промышлявший в молодости кладоискательством.

Когда машина полностью всплыла и закачалась на поверхности озера, из металлической коробки на плоту вышли четверо мужчин, одетых в холщовые штаны и свободные рубахи. Это, определенно, были слуги.

Четверка была вооружена баграми.

Не медля ни секунды и не сговариваясь, как будто они делали обыденное, сто раз повторенное ранее дело, все четверо ухватили баграми подводную машину за приделанные к надстройке поручни. Напряглись, подтянули к борту плота, пришвартовали.

Крышка на рубке машины отворилась. Притом отворилась каким-то чудным образом, не откинувшись на петлях, а совершив не менее десятка оборотов – будто была она пробкой, ввинченной в горлышко бутылки, – и лишь затем поднявшись и сдвинувшись в сторону на четырех длинных штырях.

Один из слуг приставил к надстройке батискафа лестницу-трап. На борт плота перешел седовласый коротышка с длинной, заплетенной в две косицы, бородой.

На коротышке был грязный кожаный костюм с массой карманов, кармашков и крючков.

После этого плот медленно поплыл к берегу – но не туда, где стоял Рутгер и его герои, а куда-то за мыс, что вдавался в озеро метров на пятьсот правее.

– Идем за ними! – скомандовал Рутгер, не веря своему счастью.

– И потому, если вы не поможете мне, моя судьба будет решена, а единственное, что мне останется – смерть, – рассказывая ученому о своем аховом положении, Рутгер решил чуточку сгустить краски.

– Смерть? – вытаращил умные глаза ученый. – Ты хочешь сказать, что убьешь себя, если не добудешь денег?

Рутгер кротко кивнул. Мол, так велит мне честь.

– Давно не слышал ничего более глупого! – честно признался ученый. И, распаляясь, пояснил: – В этом мире столько прекрасного! Загадочного! Удивительного! Бездны знания, которые могут открыться любому трудолюбивому смертному и которые совершенно не требуют денег!

Ученый выжидательно поглядел на Рутгера. Лорд Данзас молчал – было видно, что этого пафоса он не разделяет.

Тогда Грегориус вздохнул и, переменив тон, спросил:

– И чего же ты хочешь от меня?

– Анабелла, дочь лорда Сентора, сказала мне, что ваша мудрость настолько глубока, что вы можете дать мне толковый совет. Подскажете, что мне следует делать, чтобы выпутаться из моей затруднительной ситуации. И я буду благодарен вам всю мою жизнь!

– Анабелла? – Лицо ученого тут же подобрело. – Дочь лорда Сентора? Пипина Длинного?

– Да-да, она.

– Что же, с этого надо было начинать! А не с рассказа о том, что ты не умеешь играть в карты, но зачем-то все время это делаешь! – сказал Грегориус сварливо.

– Ну, значит, прошу считать это началом, – робко улыбнулся Рутгер.