— Мы сейчас немного севернее Данкастера, — ответил Трэвис, взяв конверт. — И если вы поспешите, то сможете добраться до Иорка часа через три.

Герцог улыбнулся.

— Тогда мы сделаем вот что. Через три часа… нет, лучше немного подстраховаться… часа через четыре вы распечатаете конверт. И если вам не понравится то, что вы там прочтете, я буду крайне разочарован.

— Вы меня прямо заинтриговали, — сказал Трэвис тихо. — Но я, что бы там ни было, я бы уже сейчас хотел от всей души поблагодарить вас.

— Вам еще представится такая возможность в будущем, если вы согласитесь с моим предложением, — ответил герцог. — Но прошу вас, отнеситесь внимательно к тому, что я вам предлагаю. Вы поймете, насколько это важно, когда я скажу вам, что от этого зависит исход одного очень важного для меня пари.

Он произнес это шутливым тоном, и Трэвис в ответ усмехнулся.

— Что ж, ведь в конце концов мы теперь крепко связаны с вами, — сказал он. — Поверьте, я способен оценить то, что поможет мне избежать смерти и вечного проклятия.

— Это очень точно передает главную цель усилий, только что предпринятых нами. Но теперь важно, чтобы они не пропали даром.

Вы понимаете, я хочу быть уверен, что с этого момента Уильям Трэвис, разбойник, за голову которого назначена награда, мертв.

Герцог говорил уже серьезно и при последних словах бросил выразительный взгляд на лежащего перед ними Джайлса.

— Я могу лишь еще раз поблагодарить вас, — произнес Трэвис с искренней признательностью в голосе.

— Я точно не знаю, что произошло на самом деле, — продолжал герцог, — но я прекрасно понимаю, что это было бы самой настоящей трагедией и бесполезной тратой ваших способностей и возможностей, если бы вы продолжали оставаться тем, кем стали в последнее время, преследуемый властями и оцененный вовсе не за то, чем в действительности ценна ваша голова.

Трэвис взволнованно взглянул на герцога, словно хотел что-то сказать, но тот остановил его движением руки.

— Я также взял на себя смелость дать вам новое имя, и так как я всегда полагал, что любая ложь бывает более удачной, когда она близка к правде, то я нарек вас Уильямом Тронтоном.

— Насколько я понимаю, это привилегия крестного отца — давать имя ребенку, — с лукавой усмешкой заметил разбойник.

— Рад, что вы со мной согласны, — заметил герцог, — и теперь, с этого самого момента, вы должны забыть все, что связывало вас с прежним Уильямом Трэвисом.

Он протянул руку.

— И я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь.

Мужчины пожали друг другу руки, и рожденный из небытия Уильям Тронтон сказал:

— А я никогда не забуду, что вы дали мне новую жизнь.

— Надеюсь, она вам понравится, — отвечал герцог, — а теперь мы с моей женой должны трогаться в путь.

Он направился обратно в церковь и зашел в ризницу. Вэла вскочила ему навстречу, и блеск ее глаз сказал герцогу без слов, как она рада его видеть. Это стало для него лучшим утешением и лучшей наградой за все старания и труды этого непростого дня.

— Мы должны ехать, — сказал он тихо, — но прежде всего я хотел бы поблагодарить викария, что согласился обвенчать нас, и извиниться за то, что мы так надолго задержали его вдали от свадебного стола.

— Добрый викарий очень расстроен из-за всего того, что произошло здесь, — тихо сказала Вэла.

— Еще бы, — кивнул герцог. — Но позвольте выразить вам свое искреннее восхищение, сэр, вы вели себя очень храбро и с большим достоинством, что в сложившейся ситуации было совсем непросто.

Старый священник слегка порозовел от похвалы и тяжело поднялся на ноги.

— Думаю, вы были правы, сэр, — обратился он к герцогу, — когда сказали, что мир станет лучше без этих разбойников. Они не должны были приходить в святое место с оружием в руках и злобой в сердце.

— Что ж, больше они этого делать не будут, — легкомысленно заметил герцог. — А теперь извините, святой отец, моя жена и я должны ехать. Нам бы хотелось добраться до Йорка засветло.

— Тогда вам следует отправляться немедленно, — тут же забеспокоился священник. — Вам предстоит долгая дорога, но думаю, у вас хорошие лошади, и вы доберетесь до Йорка часа за три.

— Действительно, лошади у нас хорошие, — ответил герцог. — Однако вы позволите нам выйти через другую дверь? Надеюсь, вы найдете кого-нибудь позже, чтобы забрали то, что сейчас закрывает вход в вашу церковь.

Викарий понял его и кивнул, а затем обернулся к Вэле и взял ее за руку.

— Прощайте, дитя мое, — сказал он. — Позвольте пожелать вам обоим счастья и долгой совместной жизни. И хотя то, что произошло на вашей свадьбе, могло испортить вашу радость от этого светлого дня, я уверен, что Бог благословил вас.

— Я просто уверена в этом! — прошептала Вэла. — Спасибо вам за вашу доброту.

Она присела перед священником, а герцог пожал ему руку.

— Берегите ее, — сказал викарий. — Вам очень повезло, вам досталась такая очаровательная, милая жена.

— Очень повезло, — согласился с ним герцог.

Викарий проводил их через боковой вход, и они, обойдя церковь, вышли к воротам, где их уже ждал Уильям Тронтон, держа коней в поводу. Герцог подсадил Вэлу в седло и сказал:

— Попрощайтесь с нашим другом. Отсюда мы поедем разными дорогами. Он едет на юг, в то время как наш путь лежит на север. Но мы всегда будем помнить, что только благодаря его неоценимой помощи я остался жив…

— А я не попала в руки сэра Мортимера, — тихо закончила за него Вэла.

Она наклонилась вперед и протянула обе руки бывшему разбойнику.

— Благодарю вас… благодарю, дорогой друг, — сказала она. — Если бы вы не предупредили нас… они могли бы захватить нас врасплох… и тогда, страшно подумать, что могло бы произойти!

Ее голос дрогнул, а в глазах заблестели слезы. Герцог обеспокоенно взглянул на жену, видимо, выдержка начала ей изменять. Теперь, когда все кончилось, у нее могла наступить реакция. Уильям Тронтон также это заметил.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — бодрым тоном сказал он. — А этот кошмар для вас закончился навсегда. Вас никто больше не побеспокоит, ни они, ни кто другой… ваш муж уж проследит за этим. Он настоящий боец.

— Мы когда-нибудь увидим вас снова? — спросила Вэла.

— У вашего супруга имеются какие-то свои планы в отношении меня. Я целиком полагаюсь на него.

Уильям Тронтон взглянул на герцога, и мужчины улыбнулись друг другу. Затем бывший разбойник поднес руку Вэлы к губам.

— Я уверен, мисс Вэла… простите, что по-прежнему зову вас так, мне трудно называть вас каким-то другим именем… что вы будете очень счастливы.

Тем временем герцог уже развернул Самсона в сторону Йорка и взглянул на жену, чтобы поторопить ее.

— Я надеюсь, — шепнула она.

Вэла хотела спросить его, как теперь с ним можно связаться, но потом поняла, что это был бы очень глупый вопрос. Ну какой адрес может быть у вольного человека. А затем ей в голову вдруг пришла мысль, что она даже не представляет, где будет теперь ее собственный дом.

Она вдруг почувствовала себя так, словно чары, окутывавшие ее с тех самых пор, как она переступила порог церкви, внезапно рассеялись. Вэла вдруг отчетливо осознала, что она теперь замужем. У нее есть муж, о котором она практически ничего не знает.

Но ее душа все равно продолжала петь. Ведь она наконец была свободна, свободна от страха, который стал ее постоянным кошмаром с тех самых пор, как мачеха сказала ей, что она должна выйти замуж за сэра Мортимера. Этот страх отравлял всю ее жизнь. С мыслями об этом она ложилась спать и, просыпаясь утром, думала о том, что настал еще один день, который приближает день ее свадьбы.

Даже в своих снах Вэла не могла избавиться от этого ужаса. Он преследовал ее, так как девушка совершенно инстинктивно чувствовала, что человек, предназначенный ей в мужья, — воплощение всех пороков, о которых она могла лишь догадываться. Она понимала, что только чудо может ее спасти от страшной участи.

И вот чудо произошло, приняв облик мужчины, который случайно снял в гостинице номер рядом с ее спальней. И когда Вальтер, который, она не сомневалась в этом, был орудием самого дьявола, настиг ее, этот незнакомец снова спас ее от этого кошмара… и на этот раз навсегда!