Девушка выудила из недр корзины бутылку вина и постучала по ней.
— Джереми, ты же за рулем. А вино крепкое.
— Ну и что? Я же не собираюсь напиваться. Немного хорошего вина никому не повредит, это же не виски. К тому же, ладно я, но тебе никто сухой закон не объявлял.
Правильно, не объявлял, она сама себе его объявила.
Мириам покачала головой.
— Я не буду. Не пью.
— Почему? — Он был искренне удивлен.
— По состоянию здоровья. Ой, слушай, вот я растяпа! Джереми, мне ужасно стыдно! Совсем расслабилась и даже не поинтересовалась о твоем здоровье. Ты же у нас пострадавший!
— Нормально, жить буду благодаря стараниям одной красавицы. Царапины и ссадины скоро заживут, буду как новенький.
Тут его взгляд задержался на синяках Мириам. И мужское любопытство взяло верх:
— А у тебя что с лицом? Я еще вчера заметил. Красивая молодая девушка, а лицо в синяках. Кто-то ударил?
Мириам опустила голову и принялась старательно поправлять концы одеяла. Она знала, что Джереми ждет ответа.
— Я не хочу об этом говорить, — стараясь сохранить спокойствие, ответила девушка.
— Может, я могу помочь?
— Нет, спасибо, ты ничем не можешь помочь.
— Откуда такая уверенность? Ты же меня не знаешь.
Тут Мириам не выдержала и вспылила:
— И что из этого? Джереми, это мое дело, и я не хочу, чтобы в мою жизнь лезли посторонние! Я сама во всем разберусь!
— Не стоит злиться!
— Извини. Ты затронул больную тему.
— Ладно, все, больше не буду. — Он поднял руки, признавая свое поражение.
Мириам опустила голову. Пусть думает что хочет. Она не обязана что-либо объяснять.
Джереми продолжил хозяйничать, а Мириам откинулась на одеяла. На мужчине сегодня была рубашка с короткими рукавами, и она невольно усмехнулась. Да, хорош, ничего не скажешь. Мириам относилась к числу тех женщин, у которых прочно в голове засел образ ученого-очкарика с тонкой бородкой, носящего вечно измятый костюм. А перед ней был прямо противоположный экземпляр. Крепкие мышцы, натренированное тело, уверенный взгляд.
— Не возражаешь, если я сначала искупаюсь?
— Нет.
— Ты точно присоединиться не хочешь?
Она снова отрицательно покачала головой.
— Ну как знаешь. Ты можешь не ждать меня, приступай к еде.
Он начал раздеваться. И в этот момент у Мириам что-то екнуло. Черт побери, в конце концов, она живая! И она ни за что не поверит, что, когда женщины видят такое красивое тело, как у Джереми, у них, пусть даже на мгновение, не возникает желания прикоснуться, прижаться к нему!
Курт был великолепен. Она смотрела, как он снимает брюки, игриво подмигивает ей и направляется к морю. И на душе стало так скверно, как не было скверно с того момента, когда она выбежала из квартиры, оставив мужа одного. И плохое настроение не было связано с плохим самочувствием. Мириам продолжала смотреть на Джереми и почувствовала, что сейчас разревется.
Она крепко зажмурила глаза. Где-то в Лондоне рвет и мечет Дэвид, терроризирует общих знакомых и ждет ее возвращения. Он уверен, что она послушная верная женушка, не способная на сумасбродные поступки. Он считает ее исчезновение бунтом женщины, у которой взыграли гормоны. Побесится и успокоится.
Но самое страшное заключалось в том, что именно сейчас Мириам осознала, что ни за что, никогда не сможет вернуться к мужу.
Мириам легла на спину и закрыла глаза. Она чувствовала себя такой беспомощной. И ужасно одинокой. Она все еще продолжала надеяться, хотя и не понимала, на что. А может, просто не желала признавать, что пришло время по-новому посмотреть на сложившуюся ситуацию. И попытаться начать жизнь заново.
А это было нереально. По крайней мере, Мириам так думала еще минуту назад.
А сейчас обнаружила, что находится на берегу моря с другим мужчиной. Не с Дэвидом, с другим! Красивым, молодым, сексуальным.
Это смешно. Ведь Дэвид долгие пять лет был для нее самым красивым, самым сексуальным, самым таинственным. Самым лучшим мужчиной на свете. Он сводил ее с ума, одним взглядом мог подчинить и заставить сделать все, что он хотел. И она была рада выполнять малейшую его прихоть.
А теперь не хотела.
И неужели ей необходимо было пройти через такие унижения, чтобы понять, как сильно она заблуждалась?! Мириам прикусила нижнюю губу и тихо застонала.
— Мириам, что с тобой? Тебе плохо?! — Голос Джереми ворвался в сознание девушки.
Она вздрогнула и открыла глаза.
Курт стоял на коленях рядом с ней, его лицо выражало крайнюю обеспокоенность.
— Я… — Голос не слушался, и Мириам так ничего и не смогла выдавить из себя.
Джереми обнял ее за плечи и приподнял. От прикосновения его рук исходило приятное тепло.
— Что случилось? Мне не понравилось, что ты лежишь на спине с закрытыми глазами, а когда я стал подходить к тебе, то услышал, как ты стонешь! У тебя что-то болит?
Мириам смотрела, как капельки воды поблескивали в его волосах, как они тонкими струйками стекали по его шее и убегали дальше, на грудь.
Мириам медленно покачала головой.
— Ничего.
Его пальцы на плечах девушки сжались сильнее.
— Мириам, мне не нравятся твои игры. Завязывай, — грубо буркнул он, и его глаза прищурились. — С тобой что-то происходит. Конечно, твоя жизнь — это твоя жизнь, и у меня нет желания в ней разбираться. От моей помощи ты отказалась, правильно? Правильно. Но мне не нравится твое состояние, и уж если ты находишься в моем обществе, будь любезна, объясни, что происходит!
— Ничего не происходит…
— Врешь! — упрямство Мириам вывело Курта из себя. — А я терпеть не могу лжецов! Меня бесит, когда меня пытаются выставить за идиота!
— Не кричи, я тоже могу орать! — вспылила она и поморщилась. — Ты прав, у меня нет никакого желания рассказывать о себе! Мои проблемы — это мои проблемы!
Мириам больше не хотела помощи. Ни от кого. Ей нужна была независимость. Свобода. Она теперь сама будет распоряжаться своей жизнью!
— Не забывай, ты моя гостья.
— Как только вернемся, я тотчас съеду! — Мириам вызывающе вскинула подбородок.
Курт выругался.
— Да никто тебя не выгоняет! Просто я испугался! Я подумал, что тебе стало плохо, вот и все! Из-за чего весь сыр-бор, не пойму? Ты помогла мне вчера, я пытаюсь быть благодарным сегодня! Не стоит воспринимать все буквально.
Он пристально посмотрел на Мириам, и она не выдержала его взгляда.
— Отпусти, — попросила она.
Он некоторое время колебался, но потом разжал руки.
— Как знаешь, — буркнул он недружелюбно и пересел на другую сторону импровизированного стола, а Мириам подумала о том, что ему не помешало бы одеться. Кажется, собственная нагота его не волновала. Он ее не замечал. Зато замечала она. И его крепкое тело ее смущало.
Курт принялся открывать бутылку. Мириам поджала ноги и обхватила их руками.
— Джереми, ты, конечно, прав. Извини меня. У меня дурное настроение, и я срываю злость на тебе. — Она сделала первый шаг к примирению.
Он кивнул и молча продолжил возиться с бутылкой.
Мириам это не понравилось.
— Джереми, я извинилась.
— Я принял твои извинения, все нормально, — ответил он, но выражение его лица не изменилось.
Она поджала губы. Ну и отлично! Ее совесть чиста! Перед этим мужчиной у нее нет никаких обязательств. Она не обязана его развлекать. Это была его идея отправиться на пикник, а если он что-то себе нафантазировал, то это его проблемы.
Чтобы чем-то себя занять, девушка потянулась за абрикосом. Она разбаловалась, многие женщины на первых месяцах беременности испытывают сильное недомогание, но между тем продолжают нормально питаться. Теперь их двое, и пищу она должна принимать регулярно, для двоих.
Джереми протянул ей бокал с вином.
— Я же сказала, что не буду пить, — напомнила Мириам и улыбнулась. Ей хотелось помириться, она не любила ссориться, и ей не нравилось, когда на нее сердились.
— Тебе нельзя?
