— А он не ушёл. Уехал, воспользовавшись удобным случаем. Помниться, в караване был один пустой фургон…

Оставлять недавних врагов на ночь в черте посёлка воличи и не подумали. Орлы расположились в одной из построек поляны — эта по меркам воличей кое-как сколоченная хибара представлялась жителям болот настоящими хоромами. Сейчас они следили за тренировкой войев, берущих штурмом соседнюю башню.

— Нам тоже не мешало бы построить такие потешные крепостцы, — пробормотал Эшван.

— Жемчуг велела своим сделать несколько срубов, — напомнил Элиан и с удовольствием проследил за смущением советника и дяди, как случалось всякий раз, когда кто-нибудь при нём упоминал о войе. Как там гласит пословица воличей — седина в бороду?..

Эшван подёргал полуседую бороду.

— Всё же этого мало, — сказал, широким жестом обвёл всю игровую поляну, предлагая Элиану посмотреть, как должно выглядеть место для тренировок.

— Ну, у нас и людей меньше, и свободного времени, которое можно тратить на упражнения, — риш мысленно улыбнулся. — Ты поговори об этом с Жемчуг. Если она, конечно, собирается отправиться с нами, а не остаться здесь.

По лицу Эшвана пробежала гримаса боли. Элиан понял, что в своём желании поддразнить дядю он ляпнул лишнее.

— Конечно, я поговорю, — сдержанно сказал Эшван. Риш прикусил язык, едва не посоветовав советнику поговорить с Жемчуг кое-о-чём другом. Сам не сразу поверил, ну даёт старик… хотя какой же он старик. И винить-то его не след, сам риш до сих пор помнил ту девчонку. Интересно, а как у воличей проходит сватовство? Дядя намного старше, но Элиан риш, и значит, считается старшим рода…

Молодой риш представил себя в роли свата и замотал головой.

— Мир вам, люди, — окликнул знакомый голос. Элиан повернулся, и приветствие застыло у него на губах.

Байки стариков о том, что на землях воличей живут духи, воплощающие скрытые мечты людей и выпивающие силы, оказались чистой правдой.

От деревни к ним двигалась группка людей. Девушек. Трёх Элиан знал. Окликнула его войя, ученица Жемчуг. Две целительницы, жена ривана Мечты и жена железнолапого мастера приветственно кивнули. Четвёртой была она. Видение.

В горле мгновенно пересохло, колени ослабели.

— Юлия дочь Троя, — прошептал риш. Девушка спокойно смотрела на него. Её лицо было маской — прекрасной и неподвижной.

— Элиан сын Гореша, — прозвенел голос.

Гарий с неудовольствием изучил порванный рукав. Что-то Мона совсем озверела… или это эпическое сражение Джурая и Алека её вдохновило. Или мстит за лёд.

Шёл второй день путешествия — мальчишка так и не определился, считать ли его ходжем или нет. Вроде бы путешествие. Но с другой стороны — размеренная неторопливая езда, удобная постель, большая компания, ни тебе ограничений, ни поста, ни размышлений о всяких высокомудрых вещах…

Впрочем, нет, размышлений-то ему хватало. Чтение книг, ежевечерние рассказы старших. Да ещё освоение новых, совершенно незнакомых форм для двух мечей. Всё чаще Гарий ругал себя за то, что слишком поздно узнал о своём даре, слишком легко относился к войским упражнениям, пока жил в Мечте, растрачивая время на какую-то ерунду…

Поздним утром парень проснулся от грохота деревяшек и торопливо выскочил наружу. Алек и Джурай дрались, с огромной скоростью нанося и парируя удары и легко перемещаясь по раскачивающейся крыше фургона. Которая площадью была поменьше, чем иной круг игры.

На крыши остальных фургонов высыпали зрители, но обычных подбадривающих возгласов не было слышно, все смотрели с открытыми ртами. Бой завораживал, согласный танец двух тел и грозный стук сияющих шинаев. Запряжённые быки тревожно прядали ушами и всё ускоряли шаг, отчего фургон раскачивался ещё больше, но вошедшие в раж бойцы с лёгкостью сохраняли равновесие.

— Ничья! — крикнул Норик. Мгновение казалось, что бойцы не услышали. Обменявшись ударами, они отскочили друг от друга. Опустили мечи и стянули маски, подставив ветерку распаренные лица.

— Ну ты силён! — просипел Джурай. Алек отсалютовал мечом — и безвольно уронил руку. Гарий поспешил перебраться на их фургон и принялся расстёгивать ремешки и развязывать верёвки. Мона, так же проворно вскарабкавшись наверх, занялась его противником, терзая крепления войлочных доспехов, недавно усовершенствованных Бэзилом и отцом с её подачи.

Гарий управился быстрее. Алек стоял покачиваясь, блаженно улыбаясь.

— Меня хоть выжимай. Где тут ближайшая лужа? Если не найдётся, устрою дождь, — мимоходом посмотрел наверх, вскинув руку, покрутил пальцем, как будто размешивал небо. Похожее на черепаху облако завернулось спиралью и стало неторопливо разваливаться. Гарий восхитился лёгкости и чистоте воздействия.

— Обойдёмся без дождя, дорогу развезёт.

— Да я тихо, аккуратно…

— Знаем мы вас, тихушников-аккуратистов…

Вмешиваться в естественную погоду Алеку не пришлось, — скоро каравану попалось небольшое лесное озерцо, чуть заболоченное, но чистое. Джонатам тут же полез в свои записи, проверяя, обозначена ли "лужа" на карте. Норик посмеивался над ним — такие мелкие пруды замучаешься подсчитывать. Очень может быть, что на следующий год он "сбежит" в другое место, вырастет или вовсе пропадёт.

— …Смотря какая будет весна, паводки, дожди, — закончил Норик. Джонатам кивнул, глядя сквозь него, Гарий буквально чувствовал, как слова в его разуме становятся в ряды, находя своё место. Смешно, у человека, который читает и пишет, иная манера мышления, особый ритм… Как, впрочем, и у человека исцеляющего.

Гарий поглядел, как в "своенравном" пруду плещутся остальные, по обычаю воличей раздевшись донага. Сам он не спешил лезть в воду, и Мона, кстати, тоже не купалась. А жаль.

Они поглядели друг на друга и молча отправились в обход озерца. Скоро наткнулись на ручей, который его питал.

— Порадуем Джонатама? — предложил Гарий.

— Как?

— Уточним его карты. Этот прудик можно сделать постоянным, — Гарий задумчиво оглядел ручей и водоём. — Примерно вот так…

Дохнуло ледяным воздухом, словно лето мгновенно сменилось зимой. Раздался хруст и скрежет, устье ручья мгновенно промёрзло до самого дна. Мона даже попятилась, прикрывая лицо от порыва холодного ветра. Гарий легко тронул струны Узора, и большой кусок льда пошёл вверх, выламывая промёрзшие кочки и траву. Плюхнулся в озерцо, и в освобождённое и очищенное устье хлынула вода.

— Выпендриваешься? — Мона отступила от волны.

— Обязательно, — усмехнулся Гарий. — А ты так можешь?

Девчонка насупилась и подняла руки… тут же опустила и даже спрятала в карманы. Сурово глянула на ручей, и течение снова перегородила ледяная плотина.

Какое-то время они развлекались, промораживая ручей вместе с землёй, потом вырывая льдины вместе с грязью, илом и кочками. Мона устала первой.

— Я думала, ты только по огню, — буркнула, отшвыривая очередную глыбу и расшибая стенку, которую они строили изо льда на берегу ручейка.

— Процессы-то примерно одинаковы, — Гарий, рисуясь, пустил по самой поверхности воды ледяную дорожку. — Отнимать тепло или давать его…

Ледяной узор, какой бывает на окнах в стужу, хрустнул и превратился в пар.

Наверное, именно из-за его "выпендрежа" Мона воспылала жаждой мести и в очередной привал нашла где-то два шиная и две защитные куртки. Гарий не стал отказываться "постучать деревяшками", хотя отдавал себе отчёт, что как бы он не прогрессировал в последние дни, девчонка всё равно сильнее его.