Не веря своим ушам, Эйнджел во все глаза уставилась на Лили:
– Холт ушел? Куда? Как?
Лили слегка обиженно пожала плечами:
– Вчера вечером, когда я работала, он ускользнул через черный ход... Я вернулась после представления, но в комнате было уже пусто.
– Как же ты оставила его одного, без присмотра? Зеленые глаза зажглись недобрым огнем.
– Послушай, милая, не могло быть и речи о том, чтобы он собирался куда-то идти. Доктор пообещал, что настойка опия успокоит и усыпит его. Мне и в голову не приходило, что он может уйти с незажившей раной.
Глядя на певицу, Эйнджел чувствовала, что ею овладевает отчаяние и смертная тоска. Первое, что сделала Эйнджел по возвращении в Оро, так это зашла проведать Холта. Ей было все равно, видел ли кто-нибудь, как она вошла в публичный дом с черного хода, или нет. Тревога за жизнь Холта затмила все, даже ее заботу о репутации.
– Как ты думаешь, куда он направился? Лили снова пожала плечами.
– Да куда угодно! Но скорее всего на прииск. Эйнджел прикусила нижнюю губу.
– Я должна найти его.
– Не будь такой дурой! Ты уже достаточно рисковала его жизнью! – сердито вырвалось у Лили, и она тут же закрыла рот, прижав к губам пальцы.
– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – сурово спросила Эйнджел, делая шаг вперед. – Что тебе говорил Холт? „
Лили слегка вздернула подбородок.
– Ему не надо было ничего говорить. Когда ты сказала, что половина прииска твоя, я сама все поняла. У него все мысли о том, чтобы защитить тебя, поэтому он совсем забыл о собственной безопасности. Не сомневаюсь, что рано или поздно его убьют!
– Не так уж он заботится обо мне, как ты говоришь.
– Что ж, ты лжешь сама себе, и от этого тебе спокойнее?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что он любит тебя, а ты слишком глупа, чтобы понять это. Он узнал, что ты сама поехала сторожить прииск, и помчался вслед за тобой, я уверена в этом!
– Но кто ему сказал об этом?
– Одна из моих дур, относившая ему обед, проболталась, не думая, что это для него тайна!
Лили сердито вздохнула и стала ходить взад-вперед по гостиной, отделанной бархатом. Покрутив на пальце сверкающее кольцо, она продолжила:
– Должна признаться, я пыталась настроить его против тебя, цыпленок. Когда Холт сказал мне, что женился, я сразу представила этакую надутую хитрую потаскушку, пытающуюся забраться в его карман. И решила, что не позволю ей этого сделать. – Лили замолчала и глубоко вздохнула. – Но когда я увидела тебя там, в Триумф-холле, я поняла, почему Холт же – пился на тебе. Ты молода, красива... то, что надо.
– То, что надо?
– Ну да, не думаешь же ты, что Холт может жениться на хозяйке публичного дома? – Она горько за смеялась, дрожащей рукой поправляя выбившийся из прически рыжий локон. – Даже метис считает это ниже собственного достоинства.
– Не надо, Лили! – Боль, прозвучавшая в словак подруги, заставила Эйнджел на какое-то мгновение забыть о собственной боли. – Я знаю, ты небезразлична Холту, и это чувствуется во всем – в его голосе, глазах...
– Но не в прикосновениях. Он ни разу не коснулся меня, – прошептала Лили. – Я лгала тебе, Эйнджел. Холт никогда не спал со мной. Хотя не могу сказать, что я плохо старалась уложить его рядом с собой в постель.
Воцарилось молчание, которое вскоре было неожиданно нарушено взрывом хохота в соседней комнате. Кто-то начал лупить по клавишам пианино, послышался звон бокалов.
– Салун открыт, – сказала Лили, криво улыбаясь. – Я должна идти на сцену.
Она ушла, оставив свой вечерний наряд на вешалке.
– Где же мисс Валентайн? – раздался мужской голос. – Хотим услышать песни нашего ирландского соловья!
– Не верю, – отозвался пьяный голос другого муж чины, – и никогда не поверю, что она поет, как соловей»
– Шериф, я еще не встречал более талантливо женщины!
Прислушиваясь к перебранке за стеной, Эйнджел насторожилась. Ред Гаррет похвалялся своими мужскими подвигами в постели с женщинами. Эйнджел почувствовала, как кровь в ней закипает от гнева и желания мести. Она вспомнила, что Нил предостерегал ее от столкновения с этим человеком, и осторожную замкнутость Лили, когда Эйнджел пообещала поставить Гаррета на колени. Теперь настал этот час! Эйнджел была почти уверена, что Гаррет не знает ее в лицо, а если даже и видел раз-другой, то в этом вечернем откровенно сексуальном платье Лили он ни за что не догадается, что это и есть Эйнджел.
Коварная улыбка пробежала по губам Эйнджел, и глаза затуманились мечтой о скорой мести. Она сделает так, что шериф Оро никогда не забудет эту ночь.
Глава 9
Окунув палец в баночку с румянами, Эйнджел под несла его к лицу. Вспомнив, как это делали другие женщины, она наложила на лицо грим, попудрилась и, чуть отойдя назад, придирчиво посмотрела на свое отражение в зеркале. Получилось как нельзя лучше!
Платье Лили было сшито из ярко-розовой тафты и украшено черным кружевом и блестками, очень низкий вырез почти полностью открывал грудь.
Встряхнув головой так, что шпильки полетели на пол, она взбила свои золотистые волосы в пышное облако. Алые накрашенные губы чуть приоткрылись в улыбке. Отлично, как раз то, что надо!
Не задумываясь о возможных последствиях своего безрассудно-смелого поступка, Эйнджел выплыла в зал, держа правой рукой поднос. Она тут же заметила, как мужчины откровенно уставились на нее, шепоток побежал по столам. Новая девушка всегда вызывала к себе повышенный интерес. Пока Эйнджел шла с подносом к стойке бара, несколько мужчин пытались перехватить ее взгляд, но безуспешно.
Барменом был молчаливый пожилой мужчина, которого Лили называла Джо. Льстивым и вкрадчивым голосом, на какой она только была способна, Эйнджел попросила его наполнить стаканы виски. Подозрительно поглядев на нее, Джо не спешил выполнять просьбу.
– Новенькая, да? Ну, ставь свой поднос сюда. Он хлопнул ладонью по стойке бара, и Эйнджел послушно поставила поднос туда, куда показал Джо. Затем, взяв поднос с заказанным виски, она оглядела зал и невольно покраснела, увидев похотливые взгляды мужчин. Поспешно отведя глаза, Эйнджел заметила огромную картину, висевшую позади Джо. На ней была изображена совершенно обнаженная женщина, свобод но раскинувшаяся на постели.
– Ну, шагай, милочка, – пробормотал Джо, поворачиваясь к другой подошедшей девице. Глубоко вздохнув, Эйнджел поставила поднос на пальцы правой руки Он оказался на удивление тяжелым, и ей при шлось какое-то время приноравливаться, прежде чем она смогла притворно небрежной походкой отойти от стойки бара. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как кто-то ущипнул ее за ягодицы. Мгновенно вспыхнув, Эйнджел чуть не уронила поднос, но все же сумела удержаться от возмущенного восклицания. Обернувшись, она увидела подмигивавшего ей и довольно ухмылявшегося старателя. Отходя от столика, она наткнулась на другой, стоявший рядом, и чуть было не опрокинула содержимое подноса прямо на колени прилично одетого джентльмена.
– Посиди со мной, детка, – вкрадчиво предложил он ей. Типичная внешность выдавала в нем профессионального игрока в карты. Невнятно пробормотав что-то в ответ, Эйнджел поспешно двинулась дальше.
Где же Ред Гаррет? Понемногу впадая в отчаяние, она внимательно разглядывала посетителей. Должно быть, он сидел где-нибудь у стены. Вскоре в самом дальнем углу она заметила столик, который занимали трое мужчин. На груди у одного из них красовался значок шерифа. Наверное, их у него несколько, поду мала Эйнджел. Потеряв один во время поджога хижины, он мог надеть другой, вернувшись в город.
Подавляя страх, Эйнджел кокетливой походкой направилась к столику Гаррета. Свет в зале погас, сцена ярко осветилась, и шум голосов постепенно затих. Внезапно наступившая темнота заставила Эйнджел остановиться. На сцене появилась Лили и запела хрипловатым контральто. На ней было блестящее платье алого цвета и боа из перьев. Она пела так красиво и трогательно, что мурашки побежали по телу Эйнджел. Лили пела печальную балладу, и у Эйнджел уже не было никаких сомнений в редком таланте этой красивой зеленоглазой женщины. В бал ладе говорилось о несчастной безответной любви, и Эйнджел, слушая красивый голос Лили, внимательно вглядывалась в ее лицо. Глаза певицы сверкали почти так же, как бриллиантовое ожерелье на ее шее.