Основу засады составляла огневая подгруппа, которая располагалась в непосредственной близости от района поражения противника и тщательно маскировалась. При действиях на дорогах она находилась в 150-300 метрах от него. На флангах размещались гранатометчики, пулеметчики и снайперы, на господствующих высотах – установки, приспособленные вести огонь по наземным и воздушным целям.

Подгруппа резерва использовалась либо для усиления огневого удара, либо для прикрытия отхода огневой подгруппы после выполнения задачи. Она дислоцировалась в стороне от места засады и приковывала к себе резервы противника. Командир управлял действиями сил и средств засады условными сигналами и по радио. Обычно засады организовывались ночью, что обеспечивало им условия для последующего выхода из боя и отхода. Темнота к тому же ограничивала действия авиации.

Засады моджахедов на дорогах и колонных путях обычно «рвали» колонну, пропуская большую ее часть. Нападали лишь на отдельные транспорты. Были случаи нападения отвлекающей подгруппы на охранение. При этом главные силы просачивались через охранение и проникали в зону поражения основных сил противника. Широко использовались гранатометы, безоткатные орудия и крупнокалиберные пулеметы. В случае организованного отпора со стороны советских войск моджахеды отходили, не ввязываясь в бой. Более того, если они были уверены в надежном охранении колонн, их авиационном прикрытии, то просто не рисковали устраивать засады.

Для нарушения устойчивого снабжения войск всем необходимым, затруднения движения колонн, нанесения урона противнику в живой силе и технике иррегулярные войска широко практиковали минирование местности. Наиболее характерными местами для установки мин являлись участки дорог перед кишлаками; участки горных дорог, проходящих по карнизам, вдоль рек, в ущельях, обход которых не представлялся возможным; съезды с основных дорог или въезды на них; подходы к источникам воды, бродам, переправам; места, пригодные для отдыха, привала.

Для постановки мин в крупных отрядах имелось штатное подразделение. Иногда для этого использовались местные жители и даже дети. До появления в районе минирования подразделений советских войск минные поля охранялись специальными постами, которые, часто за плату, предупреждали об опасности водителей частных машин и пешеходов.

Мины устанавливались как равномерно вдоль всего маршрута, так и отдельными группами по 3-5 штук и тщательно маскировались. Порядок установки был различным: по одной колее, в шахматном порядке по обеим колеям, по всей дороге, группами.

Неотъемлемой частью боевой деятельности иррегулярных формирований оппозиции были диверсионно-террористические акции. Они проводились с целью вывода из строя определенных объектов, уничтожения представителей власти, запугивания мирного населения, вызова панических настроений в гарнизонах советских войск. Их выполняли специально подготовленные формирования различной численности. Наиболее характерными видами диверсий были подрыв военной техники, вывод из строя трубопроводов, взрывы в местах скопления людей. Практиковались обстрелы из автомобилей, закладка мин в домах и служебных помещениях, отравления и т.д. Террористические акты проводили группы от 3 до 5 человек. Они, прежде чем выполнить задание, скрупулезно изучали объект.

За совершенные диверсионно-террористические акции моджахеды получали вознаграждение: за каждого убитого или захваченного советского солдата выплачивалось 250 тысяч афгани, а за офицера – в два раза больше. В 500 тысяч афгани оценивался каждый уничтоженный танк или бронетранспортер, а за сбитый самолет или вертолет причиталось по миллиону афгани. С 1984 по 1987 г. число совершенных террористических актов увеличилось вдвое и достигло 800. Особым видом партизанских действий моджахедов являлась охрана (обеспечение) проводки караванов. Караванами из сопредельных стран на территорию Афганистана перебрасывалось оружие, боеприпасы, медикаменты, финансовые средства и специальная литература. Всего насчитывалось около 100 караванных маршрутов, из них более половины – автомобильные, остальные – вьючные.

Число караванов постоянно росло. Для обеспечения их безопасности на маршрут высылались разведчики и наблюдатели.

При встрече с советскими войсками силы охранения вступали в бой, а основной состав пытался уйти. Если сразу блокировались основные силы, то при прорыве моджахеды пытались сохранить только оружие. Когда уйти не удавалось, оружие подрывалось, но делалось это лишь в исключительных случаях.

Были случаи переброски оружия на трофейных машинах и бронетранспортерах советского производства с охраной, переодетой в форму военнослужащих афганской армии.

Словом, советским войскам в Афганистане, наряду с наступательными и оборонительными боями, была противопоставлена преимущественно партизанская тактика действий иррегулярных войск.

Вот как писал о боевом опыте, приобретенном в Афганистане, пограничник полковник С.Жилкин:

«Прежде чем вести разговор об опыте боевых действий на земле Афганистана, необходимо отметить главную их особенность – это была борьба с партизанскими формированиями, которых в основной своей массе поддерживало местное население, снабжало их продуктами, укрывало их. Кто-то делал это по доброй воле, кто-то вынужденно. Ведь родоплеменные отношения, религиозные приоритеты играли и играют здесь главенствующую роль. Недаром до восьмидесяти процентов территории страны контролировалось силами оппозиции, которые в конце концов выросли до полумиллионной армии, великолепно приспособленной к условиям горной местности.

Главный союзник моджахедов – местность Афганистана, идеальная для партизанской войны. Высокие, труднодоступные горы, глубокие ущелья, ограниченное число дорог, пригодных для боевой техники, – прекрасные условия для действий партизанских отрядов. На небольших равнинных участках ими использовалась «зеленая зона» – сады и виноградники, изобилующая разнообразными укрытиями. От открытого боя моджахеды уклонялись, принимали его тогда, когда не было другого выхода. Основная тактика – «удар-отход». При необходимости моджахеды сливались с местным населением, принимали участие в митингах, проводимых в кишлаках. И тут же, по условному сигналу, они тайно собирались, вооружались и организовывали диверсии, удары из-за угла, засады. Фронт и тыл отсутствовали, в любое время суток душманы могли появиться в самом неожиданном месте и тут же бесследно исчезнуть.

Руководили всем племенные и религиозные авторитеты – «полевые командиры», повиновение которым было беспрекословным. Ослушание, симпатия к властям в Кабуле карались жестоко, часто мучительной смертью. Конечно, у душманов были базовые районы в труднодоступных местах в горах, где они проходили переподготовку, отдыхали, запасались оружием и боеприпасами. А сюда все необходимое поступало из соседних Ирана и Пакистана, которые также развернули широкую сеть баз для подготовки моджахедов. К весне 80-го таких баз насчитывалось уже около 80.

Были ли мы готовы к партизанской войне? Непростой вопрос, если учесть, что в разработанных после 45-го года боевых уставах статьи о борьбе с партизанами просто отсутствовали. А вот в инструкциях, разработанных афганской оппозицией для вооруженных формирований, опыт действий советских партизан против гитлеровцев был учтен. В частности, в инструкции говорилось:

«...В районах боевых действий использовать население в своих интересах. Без поддержки народа действия моджахедов бессмысленны.

Местное население рассматривать как основной источник пополнения отрядов борцов за ислам. Общность интересов и идей моджахедов и народа обеспечивает эффективность действий. Пропаганда в этом деле играет решающее значение...»

Организационной основой моджахедов считались небольшие отряды – от отделения до батальона.

У моджахедов разведка была поставлена на куда более высоком уровне: фиксировались не только малейшие передвижения наших подразделений, но и их состав, прогнозировалось развитие событий. Полученные данные могли тут же реализоваться в диверсионной акции. Широко привлекались к разведке подростки, дети. Сеть агентов пронизывала и афганскую армию, и службу безопасности, и партию. Неудивительно, что эффекта внезапности действий нашими подразделениями достичь было сложно.