Города Южного континента серьезно отличались от городов других королевств, империй, государств; и не только в местной вежливости торговцев, когда они буквально облизывают тебя, но при этом не норовят залезть в карман и заодно плюнуть туда. Удивительным изобретением местных предпринимателей было заведение, которое называлось «кафе». В кафе можно было поесть не только внутри, но и снаружи, сидя на удобных стульях за милыми столиками. Возможно, и на других континентах появились бы такие кафе, но климат редко позволял такое. Северный континент? А зачем? Там совершенно другая структура городов. Чир слышала, что у них живут в гигантских башнях и выходят на улицу в редких случаях. Где-нибудь, где не так холодно? Гидеон рассказывал, что такой трюк у местных владельцев пивных не пройдет. Никто не хочет пить и есть на улице, это признак бедности, да и драка всегда происходит внутри, а это культурное развлечение мало кто любил пропускать.
«Варвары», — подумала Чир и села за свободный столик кафе. Ждать официантку пришлась недолго. Это была милая девушка, которая еще не достигла шестнадцати и, скорее всего, помогала родителям в их заведении.
— Чего желаете, госпожа? — учтиво произнесла девушка.
Чир подумала не больше десяти секунд и ответила:
— У вас есть «Пылающий Айсберг»?
— Конечно.
— Тогда мне бутылку.
— Госпожа хочет распить бутылку здесь в такое время? — озадачено спросила официантка.
— У вас с этим проблемы? — сухо уточнила Чир.
— Никаких проблем, госпожа. Но вы в курсе, что это очень дорогой напиток?
— Осведомлена.
Официантка, не снимая улыбки, неуверенно покосилась на Чир. В ее взгляде явно читалось: «Денег-то хватит»? И Чир решила ответить на этот взгляд. Резким движением она раскрыла сумку, вынула из нее три золотых перстня и две серебряных цепочки. Молча, она вложила все эти сокровища в руки официантки. Девушка поспешно вошла в кафе. Ее не было еще минуты три, а затем она вернулась вместе со всей семьей: отец, мать и огромного роста сын.
— Простите, — быстро и извиняющимся тоном заговорил отец, — но здесь слишком много…
— Я же просила дорогой напиток, — язвительно произнесла Чир. — Или у вас только дешевые помои?
— Что вы, что вы, просто за одну бутылку…
— Господин, — Чир привстала, — я за час зарабатываю больше, чем дала вам сейчас. К сожалению, в данный момент все мои наличные находятся в банке и мне слишком хлопотно идти туда, зная, что в это время очереди там змеятся на улице до самого входа. Но если вы отказываетесь принимать такой вид оплаты…
— Что вы, что вы! — извиняющимся тоном протараторил хозяин. — Мы с радостью обслужим вас! Быстро неси все, что нужно, — зашипел он на дочь. — А это мой сын, — хозяин представил здоровенного парня. — Он известный на весь Ахлен Менре повар, и если вы хотите что-нибудь особенное, то только попросите.
— А он умеет готовить головы властителей? Я бы не отказалась от одной на блюде, — Чир выждала паузу и засмеялась. Хозяин кафе воспринял это, как очень глупую шутку и засмеялся, чтобы польстить Чир.
— Госпожа знает толк в хороших блюдах! — он отвесил поклон и удалился.
Заказ принесли почти сразу. Хозяин решил, что такому респектабельному клиенту просто необходимо почувствовать весь спектр удовольствий и предоставил к выпивке сладкого хлеба, скорее всего купленного в пекарне напротив, и изящно нарезанного тонкими ломтиками мяса пустынного буйвола. Чир достала свою курительную трубку, забила в нее табак и тут же к ней подбежала официантка и поднесла спичку. Закурив, Чир налила «Пылающий Айсберг» в стакан, подняла, посмотрела на него через свет солнца и выпила.
«Гадость, — разнеслось у нее в голове. — У Гидеона даже дрянное пойло лучше этого». Внезапно ей стало грустно из-за того, как она поступила с добродушным барменом. Стараясь прогнать дурные мысли, она взяла бутылку и почти залпом осушила ее.
— Еще, — произнесла оружейник и протянула официантке три ожерелья, в этот раз золотые.
В сознании она балансировала на тонком лезвии, которое разделяло две пропасти. С одной стороны Чир спасла Рити, парней, Гидеона, но с другой предала. И как объяснить это двоякое чувство? Оружейнику очень хотелось упасть с лезвия на ту сторону, где она будет спасителем, но чем сильнее она пыталась, тем больше ее перекашивало в сторону предательства.
Чир захотелось закричать, расплакаться и упасть на горячий камень дороги, потом до крови исколотить руки и признать, что она изначально проиграла. Она сама стала тем, кого ненавидела больше всего на свете, и имя этому чудовищу — предатель. Но Чир не могла отправить на смерть этих людей, просто не могла.
— Простите, что тревожу ваши мысли, госпожа, — чей-то голос вывел Чир из мысленного самобичевания, она подняла голову и увидела старика. — Я очень извиняюсь, но могу я получить разрешение угоститься этим чудесным хлебцем?
— Присаживайтесь, — Чир немного наигранно радушным жестом указала ему на свободный стул. — Я вам даже налью.
— Благодарю вас, госпожа.
Старику уже перевалило за седьмой десяток. Он был одет в приличную одежду, взгляд не затуманен безумием, но все равно он вызывал к себе лишь жалость, как нищий на паперти.
— Позвольте представиться, — перед тем как есть, старик учтиво произнес свое имя, — Рох.
Чир вдруг наморщилась, пытаясь вспомнить, какое имя стоит в ее фальшивых документах и, вспомнив, ответила:
— Тава.
Рох точно был голоден, но ел очень медленно, словно не хотел оскорбить сотрапезницу своим поведением. В какой-то момент Чир показалось, что она где-то видела этого человека.
— Скажите, а вы давно в Ахлен Менре живете?
— Всю свою жизнь, — ответил Рох.
— А я вот по городам странствую, — ответила Чир. — Состою в гильдии торговцев, — небрежно бросила она.
Ей вдруг захотелось хоть на минуту, но стать той самой Тава, о которой она говорила. У Тава нет проблем с правительством, местью и жалости к себе. У Тава все очень хорошо, вон какая сумка драгоценностей, ими можно разбрасываться направо и налево.
Они доели и допили, и решили прощаться, как вдруг Чир поняла, что она хочет сделать перед смертью.
— Скажите, Рох, я слышала, что в этом городе раньше жила семья оружейников.
— В Ахлен Менре живут и жили множество семей оружейников, — ответил Рох.
— Да, но эта, кажется, была замешана в нечистых делах с Бомберами, поэтому их уничтожили.
— Я понимаю, про какую семью вы говорите. Если хотите, я мог бы рассказать вам о ней.
— Очень хочу.
Чир подумала, что такой чрезмерный интерес к семье отступников может вызвать подозрение у старика. И чего хуже, сам Рох мог оказаться членом тайной полиции, которая выискивала Бомберов и сочувствующих им. Но жить ей оставалось не так долго, судя по часам на Административной башне. Шизк Прок появится чуть позже, чем через час.
— Хорошая семья была, — начал свой рассказ Рох. — Глава семейства был гением оружейного ремесла. Вы в курсе, госпожа, что именно он изобрел улучшенную версию пистолета, которой пользовались все правительственные войска аж три года подряд? Великое достижение. Такой легкий и удобный пистолет. А его жена, красивая и умная женщина, всегда стремилась помогать мужу. Она работала продавцом в его мастерской. Вместе они воспитывали свою дочь, и звали ее, кажется, Чор.
Чир усмехнулась, старик не понял причину такой реакции.
— Так вот, — продолжил Рох. — Семью любили почти все, да вот только нашелся некий человек, который предал их, сказал, что они работают с Бомберами. И власти убили их всех. Даже ребенка.
— Но они были врагами, — ответила Чир. — Предателями, которым самое место гнить под землей.
— Увы, госпожа, но я знал их лично, жил в соседнем доме. И я не могу сказать, что эти люди были плохими.
И тут, словно пуля пронзила Чир. Она вспомнила его — Роха — добродушного соседа-каменщика, который иногда заходил на обед к ее семье. Он каждый раз приносил Чир что-нибудь сладкое, и мать ругала его за это. «Нечего ей зубы портить!», — говорила она, но разрешала Чир съесть лакомство. По щекам Чир прокатилась едва заметная слеза.
