— Не боги горшки обжигают, — сказал Алекс.

— Так ему удалось что-то сделать?

Алекс покачал головой. Маня хотела что-то спросить, но промолчала.

— Аффтар мог бы писать определеннее, — забормотал Кир, утыкаясь в книгу. — У него явный Астма Язык. «Вепрям и рыбам счастье»? «Меняют города, но не меняют колодец». «Созерцай скулы…»! «От летящей птицы оставшийся голос». Да это какие-то приколы, бНОПНЯ, крокозябра, как будто ошибка при преобразовании из одной кодировки в другую. «Молния пугает за сотню поприщ, но она не опрокинет и ложки жертвенного вина»! Дождь был, но без молнии, и где тут жертвенное вино? Или любое другое? Бутылочка «Изабеллы», я бы не отказался. А ты, подруга? Или от упаковки пива. «Благоприятен юго-запад». А река, куда мы пойдем, в какой стороне света?.. На севере?.. Мм… Надо еще сходить на родник. «Проникновение… Ограничение… Радость… Подъем… Сочетание… Бездна… Сияние… Жертвенник…» Нет! Это Астма Язык! Тут нужен перевод. Для меня это как будто китайский в русской транскрипции. Ну вот, номер айнц. «Творчество. Изначальное свершение; благоприятна стойкость». Как будто когда-то она может быть не благоприятна! «В начале девятка. Нырнувший дракон. Не действуй! Девятка вторая. Появившийся дракон находится на поле. Благоприятно свидание с великим человеком!» По-моему это всегда неплохо, встретить Муссолини или Маринетти, поболтать о текущем моменте. Но при чем тут дракон? «Девятка третья. Благородный человек до конца дня деятелен; вечером он осмотрителен, точно в опасности. Хулы не будет!» Ну да, разумно, пожалуй. «Девятка четвертая: Точно прыжок в бездне. Хулы не будет!» Кто не рискует, не пьет шампанского? «Девятка пятая. Летящий дракон находится в небе. Благоприятно свидание с великим человеком». Пластинку заело. «Наверху девятка. Возгордившийся дракон». Ха-ха! Аффтара глючит с рисовой водки, всюду драконы. «Будет раскаяние!» Конечно, будет, если обращать внимание на драконов. А при чем здесь творчество?.. Но, по крайней мере, для начала игры готов персонаж: дракон. Можно изобразить затейливые ворота и при них дракона или нескольких. Но где ключ?..

— Да у великого человека, — не выдержала Маня.

Кир зашиб на локте слепня.

— У Маринетти?

— Не знаю. Там у тебя на воротах что, свастика? И воет «Див»?

— Можно взять тему у «Лайбах». У них есть мрачный кураж. Как раз то, что надо. Айс унд фойе! Но каков ключ, подруга?.. А ты, как думаешь, Алексей?

— Ключ к творчеству? — переспросил Алекс. — По-моему, это и есть ключ к любой игре.

— Ви битте? Как вы сказали?

— Творчество.

— И это нужно просто понять, — подхватила Маня. — Так и во всех остальных гексаграммах.

— А, ларчик на самом деле просто открывается? — спросил Кир. — Ну что ж, это тоже фишка. Поехали дальше. Форвартс!

— Там, между прочим, есть еще и возможность переходов от одной гексаграммы к другой, минуя сразу несколько. Между ними есть соответствие, — сказала Маня, оживленно блестя глазами. — Что-то вроде «Игры в классики» Кортасара. Ну да ты его не читал.

— Вроде кротовых ходов во времени? — спросил Алекс.

— Да.

— То есть один раз подбросил кубики, попал на какую-то позицию, и пошел мотать паутину? — уточнил Кир.

— И еще учитываются предыдущая и последующая, — сказала Маня.

— А что предшествовало самой первой? — спросил Алекс.

— Шестьдесят четвертая.

Кир перелистнул страницы.

— «Еще не конец. Молодой лис почти переправился, но вымочил хвост — ничего благоприятного». Так есть удачные и неудачные гексаграммы?

Маня кивнула.

— Но любая может стать неудачной, если действовать неверно. И наоборот.

— Звучит скорее оптимистично, — ответил Кир. — Нет, в этой хрени что-то определенно есть, оказывается. Какая-то даже логика в построении. Что же ты мне раньше так толково не объясняла, Птича?

— А ты слушал?

— Я просто не думал об этом как о гейме. Да и не мой формат…

— Да не формат, а фирма! — воскликнула Маня с некоторой мстительностью. — Бренд не тот. Не те разработчики. Не та сборка.

Кир не сумел сдержать улыбки.

— Да, сборка желтая, — подтвердил он. — Но дело поправимое. Главное — креативный посыл. Прога, кажется, ничего. Изменить некоторые настройки, кое-что добавить, упростить, придумать авчик — и можно рубиться. Кстати, а мы ведь в этой сети? Онлайн. Не забыла, с чего начиналось? В какой гексе мы находимся?.. Что-то я вспоминаю: про бледного коня. А, Маня?

— Ситуация уже изменилась, — уклончиво ответила Маня.

— Да чего ты? Ну, я забыл.

— Проехали.

— По каким признакам ты поняла это? Сколько вообще длится ситуация в реальном времени?

Маня молчала. Кир посмотрел в сторону Дальней Реки, обернулся к Мане и спросил, будут ли они запрашивать добро на поход туда? Маня отрицательно покачала головой. «А, ну да, я забыл. Мы вообще-то собирались бродить по этой книжке, — начал он объяснять Алексу. — Идея Мани. Но потеряли гадательную монетку, рупии. В „Понтиаке“, на котором нас подбросил сюда… этот… мистер Уайт. А может, на озере Пяти Рупий. Мужик Уайт покатил дальше, в деревню. Мы пришлепали сюда. Короче, еще так и не приступили к осуществлению нашего проекта. Случайно оказались здесь. Именно здесь». Кир замолчал, оглянувшись, снова принялся листать книгу. «Послушай, Птич, а Уайт ведь тоже в игре? Он чем-то похож на инопланетянина в своем серебристом аппарате — „Понтиаке“. Таков его авчик». Маня заметила, что цыганщина проникла и в язык юзверей, ведь авчик — это не что иное, как аватара. Это, наверное, санскрит, возразил Кир. А санскрит — благородный язык ариев. «Значит, у тебя авчик благородного арийца?» — с улыбкой спросила Маня. Кир ответил, что он согласен выглядеть как Терминатор. Маня тут же заметила, что это Голливуд голимый. Но в исполнении австрийца, парировал Кир. Просто современный чел наполовину состоит из железа, хотя и не замечает этого. Кир и хотел бы засвидетельствовать собой в игре этот факт. «Ну, а твой авчик ясен: нечто пернатое, с индийской дудочкой в клюве».

Тут оба посмотрели на Алекса.

— Так граборы — это профессия? — спросил Кир.

— Скорее призвание.

— Ну а какой у них значок? Ружье или грабли с секатором?

Алекс усмехнулся и ответил, что это не имеет значения. Но если угодно — Иерихонская роза. Она похожа на отрубленную голову гидры Иерихонской.

— Ни фига себе крокозябра! Так грабор это типа Геракл?

— Гидру свинтил Персей, — сказала Маня. — Правда, там, кажется, не шла речь, откуда она родом… Иерихонская?

— У граборов она Иерихонская, — сказал Алекс. — Всемирная мать государственности и цивилизации сточных труб. Иерихон — первый город на земле.

— Ну, наконец, ты расшарил этот файл! — воскликнул Кир. — А я думал, может, черный следопыт? Ферштейн. Тут другой окрас. Гринпис. Зеленый Персей. Зу?.. И ты тут наблюдаешь?.. Надеюсь, мы вели себя политкорректно, герр вальдвертер?

Алекс улыбался. Ему нравились эти соседи, особенно Маня, глядящая исподлобья сине и пытливо.

— Хотя я и собирался срубить рог этой корове, — продолжал Кир. — Не руби рог священной коровы! Так бы могла называться эта гекса. А, Птича? Кажется, я начинаю шарить, как это делается. Не руби рог священной коровы. И тебе покажут источник. Изначальное свершение. Благоприятно иметь, куда выступить. Благоприятно свидание с великим человеком. И брод через великую реку. На север! Так?

— Север у китайцев не был благоприятен, — заметила Маня.

— А что у них благоприятно?

— Вообще-то, насколько я знаю, — сказал Алекс, — китайский компас был ориентирован на юг. И европейцы с большим трудом понимали китайские карты.

— Опять! — удовлетворенно воскликнул Кир. — Айс унд фойе! У нас свой компас, свои приоритеты. Наша стрелка показывает — кюрс нах ноорден ниимен. Изначальное свершение и всенепременное счастье и встреча с великими благородными отцами.

— Моржа-а-ми и оле-е-нями, — сказала нараспев Маня. — И великим Чучхе.