Дорогой читатель — любитель детективов!

Ты еще не устал от «чейзов» и «гарднеров», ты еще не пресытился подвигами «непотопляемых» западных сыщиков-суперменов? Если да, — то эта книга для тебя. В приключенческой повести «Евангелие от Джексона» и авантюрном романе «Казна Херсонесского кургана» тебя ждет встреча с героями, живущими среди нас. Все персонажи наших произведений реальные люди, равно как и события, происходящие с ними на страницах книги, не авторский вымысел, а сущая правда. Да, время идет: изменились названия улиц и парков, по-иному выглядит сейчас шкала духовных и материальных ценностей (сделай сам поправку на это) и то, что в недавнем вчера виделось актуальным и злободневным, сегодня может показаться никчемным и наивным. Но, такова жизнь — и сегодняшний день когда-то окажется днем вчерашним, и стоит ли об этом грустить… А так как Жизнь — Роман, все продолжается, имена и фамилии наших главных героев изменены.

Рига — город маленький, а вдруг в этом детективе ты, читатель, нечаянно встретишь и своего знакомого?

Ну, что ж, тогда в добрый путь и нескучных часов чтения!..

Ночью он спал превосходно. И сон был удивительный. Ему снилась трава, много травы, высокой, густой и какой-то неправдоподобно изумрудно-зеленой. Не луг и не лесная опушка, а нечто необозримое, бесконечное простиралось до самого горизонта. И он стремительно бежал неведомо куда по этой траве, едва касаясь ее босыми ступнями. Нежная, шелковистая она приятно холодила ноги. Тело казалось необычайно легким, почти невесомым, ему чудилось, что он уже летит, но вдруг прямо в глаза ударил яркий сноп света и он… проснулся. Потом еще долго лежал, уставясь в одну точку, и пытался разгадать свой сон. Ничего не получалось. Вспоминалось: зуб выпадет с кровью — значит умрет кто-либо из родных, мелкая рыбешка приснится — к слезам, а вот трава…

Поезд сбавлял ход. Лодин выглянул в окно. Приближалась Москва, уже мелькали пригороды. Спохватившись, он резво спрыгнул с верхней полки и, обмотав вокруг шеи полотенце, отправился умываться.

И еще успел загадать: если первой на глаза попадется женщина — впереди удачный день, если мужик — фортуны не будет. Все разрешилось быстро — первой в коридоре встретилась женщина. Точнее, это была какая-то бесформенная туша, облаченная в мятый махровый халат. Она медленно надвигалась на Лодина и при этом смешно пыхтела. Но все это было уже не так важно, и Лодин озорно подмигнул ей. Гора удивилась и выронила из пальцев, смахивающих на сардельки, фиолетовую мыльницу. Лодин поднял мыльницу и вложил ее в пухлую ладонищу. Гора удивленно всколыхнулась, и мыльница вновь шлепнулась на пол.

«К чему бы это?» — подумал Лодин.

На один из самых тихих вокзалов столицы, Рижский, фирменный поезд «Юрмала» прибыл ясным морозным утром. Как и предполагал Лодин, его не встретили, но он вовсе не огорчился, знал — Мишка будет занят. Это и понятно: в последний день года у каждого невпроворот срочных дел, и развязаться с ними желательно в уходящем году — откладывать их на наступающий — нехорошее поверье.

В Москву Лодин приехал из Риги, чтобы повидаться с институтским другом, вместе встретить Новый год. Пять лет они с Мишкой Воронковым койка к койке прожили в одной комнате студенческого общежития, в один день защитили диплом, мечтали вместе и работать, но не довелось. После распределения дороги выпускников института инженеров гражданской авиации разошлись — Мишка попал в белокаменную, во вновь образованный НИИ, а он, Николай, в один из небольших аэропортов Зауралья.

Они не виделись более четырех лет. Из Мишкиных писем Лодин знал, что тот женился, успел обзавестись дочурками-двойняшками и даже отхватить каким-то образом (это в Москве-то!) хорошую двухкомнатную квартиру. К тому же Мишка стал аспирантом-заочником и готовил материал для кандидатской.

Успехи Лодина были скромнее по всем параметрам, а точнее, оных и не усматривалось. После института ничего существенного в его жизни не свершилось, так, топтался на месте… Правда, тоже, женился, но с Леной они развелись, когда их супружеский стаж едва перевалил за год. Разошлись спокойно, по-современному, без скандалов и истерик, благо и делить-то было нечего — ни детей, ни утвари нажить не успели. И поплыл каждый из них по житейскому морю под своим собственным парусом личной свободы. Ну, а после развода пошло-поехало… «Глубинка» очень скоро стала ему в тягость, работа в аэропорту третьего класса казалась невыносимо скучной, и он потерял к ней всякий интерес. Ни заработки с коэффициентами, ни продвижение по службе его уже не прельщали. Тянуло обратно в Ригу. Сладкая патока воспоминаний вызывала жуткую ностальгию, от тоски хотелось выть волком… Здесь, за древними Уральскими горами, он уже ничего не хотел. С грехом пополам он отбыл положенный срок, тут же накатал заявление и умчался на запад к «большим культурным центрам».

Ему, можно сказать, повезло. В Риге с помощью сохранившихся связей удалось снять на длительный срок бронированную однокомнатную квартиру и прописаться в общежитии по месту работы. Желания трудиться в Аэрофлоте больше не появилось — устроился сменным инженером на ТЭЦ, хотя и пришлось немного подучиться, сдать соответствующие экзамены, но для недавнего студента это особых сложностей не составило. Близость работы от дома, непыльное место, суточные дежурства с последующими тремя выходными вполне устраивали его. Удавалось подрабатывать еще в одном месте по совместительству. В общем-то, жить можно было, пусть и не роскошно, но и без особой нужды, однако удовлетворения от такого бытия он не испытывал. Что-то было не то, что-то было не так…

Лодин пересек площадь, вошел в метро, и эскалатор плавно понес его вниз, в царство подземных поездов. Спуск закончился, он ступил на мраморный пол и направился к перрону. Подошедший состав высадил приличную порцию пассажиров, которые дружно рванули к эскалатору. Лодин на какое-то мгновение отвлекся и тут же больно столкнулся с мужчиной в пышной енотовой шапке, неожиданно вынырнувшим из-за колонны. Шапка была видная, внушительных размеров, и голова человека в ней буквально утопала. Лодин рассеянно буркнул что-то вроде извинения. Мужчина поправил указательным пальцем съехавший на нос царственный убор и назидательным тоном порекомендовал:

— Смотреть надо, товарищ.

Вот и все. Инцидент исчерпан — они уже разминулись. Стоп! Вроде бы знакомое лицо, очень знакомое… Лодину показалось, будто он встречался уже с этим человеком. Но где? Когда? Попробуй тут вспомнить — у памяти столько закоулков… Но он вспомнил. Загадал — если не ошибся — обладатель шапки должен обернуться. А шапка уже скрылась из виду и его охватила досада — увы, осечка случилась. Он собрался было пойти дальше, но тут скорее интуитивно почувствовал, что к нему кто-то двинулся по успевшему опустеть перрону. Тот, в шапке, нерешительно приближался; внимательный, цепкий взгляд, знакомая, чуть вразвалочку борцовская походка. Да, Лодин определенно узнал его — это был Купец, Гриша Корнюк — постаревший вестник из его детства.

— Извините, — подойдя сказал Купец, — вопросик имеется. Вы случайно не бывали когда-нибудь в Приднепровске?

— Бывал, Гриша, бывал, — ответил Лодин, улыбаясь. — Не узнаешь, что ли?

— Погоди, погоди… — бормотал Купец, сосредоточенно потирая подбородок. — Не ухмыляйся, сейчас расшифрую.

Он посмотрел под ноги, будто выискивая ответ на полу, потом поднял взгляд и, облегченно вздохнув, чувствительно хлопнул Лодина по плечу.