— Не надо, Вася. Потом.

— Почему потом?

Вопрос был задан беззащитным тоном обиженного ребёнка. Одновременно была предпринята новая попытка атаковать запретное место. Когда нестриженый ноготь больно царапнул по бедру, Алла Сергеевна вскрикнула, отпихнула мужа и вскочила с дивана, поспешно приводя одежду в порядок.

Муж остался лежать на животе, занимая своим большим неряшливым телом почти весь диван. Затягивая поясок халата, Алла Сергеевна прошлась по комнате, выключила телевизор и встала, прислонясь к нему спиной. Некоторое время она молча смотрела на супруга, потом, решившись, сказала:

— Послушай, Василий! Я не хотела пока говорить, но… У нас будет ребёнок. Я беременна.

Переваривая сообщение, Вася оставался лежать вверх задом, с подогнутой ногой. Когда смысл сказанного всё-таки дошёл до мозга и утвердился там, он перевернулся на бок и недоверчиво спросил:

— Точно?

— Точно.

— И… когда?

— В конце февраля.

Вася начал отсчитывать время назад, одновременно вспоминая тот нерегулярный прерывистый график, по которому они с женой вели половую жизнь. Совместную половую жизнь, так как количество «левых» партнёров Аллы Сергеевны за последний год-полтора уже давно перевалило на третий десяток, а сам Вася, приняв на работе стакан-другой водки, не отказывался воспользоваться радушием крановщицы Веры, обладавшей пышными формами, несложившейся судьбой и способностью пить наравне с мужиками.

Подсчёты завершились удачно. Вычислив время, Вася смог припомнить одну или две ночи, когда «это» могло произойти, и успокоился. Периодически поднимавший голову червь сомнения в верности жены был загнан на своё обычное место. Приняв сидячее положение, Вася неуверенно улыбнулся:

— Ну ты даёшь, Алька! Видишь, как удачно, что зарплату поднимут. Я как чувствовал. А ведь точно, чувствовал, во, бля! Ты давай собирай на стол, это надо отметить. Собирай, а я сейчас у Славки двадцатник займу и принесу чего-нибудь.

Сбросив шаровары, Вася успел напялить брюки и выскочить за дверь раньше, чем жена напомнила ему о невозможности собрать на стол ввиду почти полного отсутствия продуктов в доме.

Последнее обстоятельство Васю не смущало. Вернувшись с поллитровкой сомнительной водки и маленькой бутылкой лимонада, он подарил супруге шоколадку, после чего почти всю водку выжрал сам. Пригубив отдававшую техническим спиртом «бодягу», Алла Сергеевна так и просидела с ополовиненной рюмкой в руке, пропуская мимо ушей разглагольствования мужа о политике, начальстве и зарплате, становившейся по мере опустошения бутылки все более тихими и менее связными. Допив последние капли драгоценной жидкости, Вася громко икнул, извинился и, так и не совладав с отчаянно не желавшей прикуриться «беломориной», захрапел, опускаясь носом все ближе и ближе к тарелке.

Выйдя на кухню, Алла Сергеевна достала из тайничка ароматную «Море», покурила, пуская дым в форточку, приняла душ и легла в кровать.

Сон долго не шёл. Закрывая глаза, она видела перед собой улыбку и глаза Вовы, одно воспоминание о его жарких объятиях и умелых сильных руках моментально возбуждало её. Последний раз они были вместе четыре дня назад. Вова отвёз её в загородный ночной клуб, где кормили блюдами кавказской кухни, а на сцене показывали прекрасно исполненный мужской и женский стриптиз. Ближе к утру для немногих оставшихся более или менее трезвыми клиентов было показано самое «горячее»: те же актёры и актрисы, на той же сцене, совокуплялись парами и тройками, а потом устроили общую свалку, приведя зал в неистовство. Алла Сергеевна посмотрела на Вову. Они встретились глазами и поняли друг друга. Сметя посуду, Вова легко поднял учительницу, положил на стол, с треском сорвал застёжки юбки и яростно вошёл в неё. На других столиках творилось то же самое. Необычность окружающей обстановки, крики и стоны «соседок», ритмично мерцающий свет и небольшая доза хорошего алкоголя сделали своё дело — она получила ощущения, ранее никогда не испытанные.

На обратной дороге в город она неожиданно разрыдалась. Не понимая, в чём дело, Вова остановил машину и принялся неумело её успокаивать. Он так и не понял, что случилось и в чём причина внезапной истерики, поэтому, наверное, и избегал её в последующие дни.

Именно во время той поездки, после безумной, навсегда оставшейся в памяти ночи, Алла Сергеевна, страдая, осознала, что обходиться без Вовы, без его рук, она не сможет. Как бы смешно это ни звучало, но она любит его, и он ей нужен. А самое страшное заключается в том, что она для него — не более, чем интересная новая кукла, призванная какой-то период, пока не надоест, ублажать своего хозяина. Имея достаточно полное представление о профессии Вовы, она горячо захотела, чтобы его посадили в тюрьму. Посадили на несколько лет. И все эти годы она ждала бы его, благодаря чему её жизнь приобрела бы новый смысл. А дождавшись возвращения, она доказала бы свою преданность, и он просто не смог бы её бросить.

На следующий день, сходив к своему врачу, чтобы проконсультироваться насчёт новых, незнакомых ощущений в организме, Алла Сергеевна узнала, что беременна. Противозачаточные таблетки, которые она принимала в течение двух лет, дали сбой, и она увидела в этом знак судьбы. Никаких сомнений относительно личности отца будущего ребёнка не возникло — естественно, это был Вова. Мыслей об аборте даже не возникло. Теперь даже в случае полного и бесповоротного разлада с Вовой жизнь не теряла смысл, и Алла Сергеевна смотрела в будущее с оптимизмом.

Она была уверена, что у неё обязательно родится сын и она сможет воспитать его достойным своего отца.

Костя проводил взглядом удаляющуюся машину Петрова, сошёл с тропинки, присев на большой, нагретый солнцем валун, поднёс к глазам бинокль. Мощная оптика сократила расстояние, и, оставаясь незамеченным, Ковалёв смог детально рассмотреть огромный полуразвалившийся амбар, заросший берег озера, две дорогие иномарки и слоняющегося поблизости от них долговязого парня в чёрном спортивном костюме.

Была среда. Время приближалось к пятнадцати часам. Несколько минут назад весёлые ребята — одна из боевых бригад «центровой» группировки — привезли в амбар Сашу Зубченко. Бандит в чёрном спортивном костюме носил кличку Весло, являлся водителем одной из «боевых машин» и был оставлен на улице для наблюдения за окрестностями.

Сжимая в руке рацию, Весло вразвалку обошёл вокруг амбара, провалился по колено в заросшую канаву, матерясь, отодрал от брюк колючки и выбрался на берег озера. Для купания место было неудачным, но солнце раскалило костюм парня до температуры плавления стали, и он подумывал о том, чтобы быстренько окунуться. Однако единственная приличная тропинка была густо усеяна ржавыми консервными банками и осколками бутылок, поэтому Весло плюнул на это дело и, расстегнув и приспустив с плеч куртку, переключил все внимание на более интересный объект. На другом краю озера, метрах в ста от того берега, где стоял амбар, покачивалась на воде чёрная резиновая лодка. Сидевший на корме молодой худосочный парень в майке и нелепой цветастой панаме длинной удочкой ловил рыбу. Его подруга устроилась на носу, томно подставляя обнажённое тело жарким солнечным лучам. Присмотревшись, Весло решил, что им обоим, наверное, ещё нет и шестнадцати, а девушка загорает по меньшей мере без верхней части купальника. Одно было плохо — она сидела спиной и явно не собиралась оборачиваться. Немного подождав, Весло хотел свистнуть, но вовремя одумался, рассудив, что его «братаны» могут принять это за сигнал тревоги. Сплюнув, он повернулся и поплёлся обратно к амбару, где происходило самое интересное.

Проходя мимо ворот, между створками которых осталась щель в полметра шириной, Весло остановился и заглянул внутрь.

В амбаре было темновато (дневной свет пробивался только через два крошечных окошка под крышей), прохладно и пахло плесенью. Сашу привязали к опорному столбу в центре помещения. Запястья сведённых назад, в обхват столба, рук плотно стягивала пластмассовая лента одноразовых наручников, ноги и живот обвивали кольца толстой просмолённой верёвки.