— Понятно? — спросил Книзе. — В разъяснение нашей, то есть всех лесхозов, позиции — я беру на себя смелость говорить от имени всех лесхозов, — должен сказать, что лес — это не только деревья и кустики, это вся почва и вся фауна… причем в строжайшем и сложнейшем взаимодействии. Да будет вам известно, если вам это до сего дня не известно, что лесовод — это прежде всего биолог, а не феодал или вотчинник. Сорок лет в Советском Союзе мы восстанавливали лосиное племя. Сейчас лосей много… Я их частенько встречаю… Вот выехал вчера ранним утром на Киевское шоссе, еду в Ленинград, а из лесной чащи у деревни Старое Поддубье вышел лось. Да какой лось, — лосище! Вышел, остановился, рога закинул на спину, смотрит, наблюдает, не боится… Вот это зрелище. И, смею утверждать, даже — счастье!

— Лоси стали вредить лесу! — заметил Шубин.

— Они могут вредить лесу, потому что лесничий над ними не хозяин. Но если б охотничье хозяйство было в наших руках, мы смогли бы перевести лосей в другие районы, и комплекс лесной жизни сохранялся бы… Конечно, не все варианты живого должны быть предметом нашей заботы. В процессе своего великого шествия жизнь производит отбор, одно оставляет и усовершенствует, другое бросает в общий перемол, но те явления жизни, которые, принимая участие в комплексе всего сейчас существующего, достигли известной высоты, эти явления человек должен оберегать, потому что исчезновение их нарушает равновесие в природе. Вы, вероятно, слышали о бедствии, постигшем охотников в Западной Европе. Чтоб на их долю доставались все куропатки, охотнички уничтожили пернатых хищников и лисиц. И что ж? — Куропаток не стало…

Раньше хищники в первую очередь поедали тех птичек, что побольнее да послабее, а хищников не стало — больная куропатка и пошла заражать подруг… Знаю, в Подмосковье жалуются: лоси объедают питомники. А почему бы зимой не подкармливать лосей? Почему бы пару кустиков не подбросить на те участки, где они кормятся? Вот все и будет в порядке. Но ведь лоси не наши, не лесхозовские, они в распоряжении охоты, а у охоты один метод — отстрелять! И то, что мы растили сорок лет, шустрые любители ликвидируют за сезон. Дают у нас лицензию на отстрел, а думаете, кто-нибудь следит, кто будет убит? Встречает молодец самку — бьет ее, встречает лосенка — бьет его. А старый самец, который уже и к воспроизведению неспособен, тот от пули уходит, он-то поосторожнее молодого!

— Ваши соображения не лишены, как говорится, основания… Ставьте вопрос широко, для всего Советского Союза, — поддержим.

— Я полагал бы не ставить вопрос сразу для всего Советского Союза… ведь мы опытный лесхоз, поведем комплексное хозяйство, посмотрим, что и как, а потом уже и будем ставить вопрос для всего Советского Союза.

— Если только для вашего лесхоза, поддерживать не будем, — сказал Шубин.

— Но почему? Ведь опытное хозяйство как раз и существует для производства опытов. Опыт должен подтвердить нашу точку зрения…

— А вы не учите меня, товарищ Книзе!

— Почему не учить, если вы в этом вопросе не соображаете?

— Попрошу вас поосторожнее выбирать выражения.

— Я люблю называть вещи своими именами. Повторяю: животное, птица, насекомое — все участвуют в жизни леса, все имеют значение для биологического равновесия, нет случайных, необоснованных явлений в лесу, и наблюдение за ними человека, умение пользоваться законами жизни могут дать только положительные результаты. Неправильно разделять то, что в жизни неразделимо.

— Спасибо за лекцию… Однако я остаюсь при своей точке зрения.

«У вас не точка зрения, а кочка», — вспомнил Анатолий Анатольевич слова М. Горького, хотел сказать, но промолчал.

Акта обследования в лесхозе так и не получили. Совершенно случайно его увидел директор института в одно из посещений обкома. Прочел.

Ничего положительного ни в работе института, ни в работе лесхоза комиссия не обнаружила.

— Как же так, — спросил директор у товарища, на столе у которого обнаружил акт, — даже в деятельности лесхоза ничего положительного?

— По-видимому, обследователи останавливались только на отрицательном, чтобы можно было налечь на исправление и учить на ошибках…

— Но ведь в нашей стране учат не только на отрицательных примерах, но и на положительных. На Выставке достижений народного хозяйства мы представлены к премии. Ведь в таких случаях изучают предмет вдоль и поперек. Конечно, и в работе лесхоза есть недостатки. Например, не везде надлежащим образом оформлены участки, не везде прибиты пояснительные дощечки, не везде после рубки убираются остатки, но оставляют их, измельчив, и таким образом содействуют скорейшему образованию плодородного слоя… А относительно того, что лесхоз занят не научно-производственными задачами, а меркантильными делами, продажей древесины да своими мастерскими… Да, лесхоз имеет цеха ширпотреба. После войны лесхозу были прежде всего нужны рабочие, и не сезонные, а постоянные, знающие и любящие лес. Как же быть? Сметами и штатными расписаниями рабочие в лесхозах не предусмотрены. По штатному расписанию лесхозу положена охрана. Но ведь охрана должна охранять, она не может работать.

Вышли из положения так: поставили при лесничествах небольшие лесопильные заводы… Выпускали доски, горбыль, дровяной швырок, кровельную щепу, ящичную тару, ручки к штопору…

Зимой рабочие заняты на производстве, летом выходят в леса. Зимой получают по производственным ставкам, летом — по ставкам работников лесхоза. Организация ширпотреба не только дает рабочим нормальный годовой заработок, она дает возможность строить жилые дома, конторы, кордоны, производственные помещения и не висеть на шее у государства. Не так это уж и плохо… Это первое, что мне приходит в голову по поводу более чем странных обвинений комиссии. Что же касается всего остального, то разрешите мне хоть снять копию с этого документа…

Министерство деятельно взялось за подготовку кадров. За год лесхоз посетило пятьсот двадцать девять специалистов, были проведены четыре отечественных и один международный семинар. Семинары были по восстановлению леса, по рубкам ухода, по замене пород менее ценных более ценными.

Все те, кто прошел через высшие лесные курсы в Пушкине под Москвой, заканчивая учебу, приезжали на экскурсию в опытный лесхоз.

Приехал и Коршунец, потому что он тоже прошел курсы в Пушкине. Приехал, хотя и возражал.

— Мне незачем ехать, — говорил он, — я этот лесхоз вдоль и поперек знаю…

Однако исключения для него не сделали.

Руководил экскурсией Анатолий Анатольевич. Приехали на делянку кедра, ели, лиственницы. На богатой почве этой делянки без материальных затрат, только с помощью меча Колесова, получали превосходные результаты.

Двое рабочих — один вонзал клин в землю, другой быстро помещал в трещину саженец и отаптывал землю. Притопчет сапогом — и все.

Сажали молоднячок, три-четыре саженца между лапами пней ели. Почему? Да потому, что корни ели выделяют много органических питательных веществ; перегнивая, они создают молодому деревцу великолепную питательную среду.

Сажали таким способом на гектар до пяти тысяч деревцов вместо десяти тысяч, рекомендуемых инструкцией.

Коршунец, хотя и хорошо знал лесхоз, этого не знал, удивился и простоте посадки, и некучности посадки. И, видя результаты, сказал: «Хорошо! В самом деле, у нас с механизацией в лесхозах неважно, меч Колесова может еще весьма и весьма пригодиться».

Экскурсия была многолюдная; зашел разговор и о сплошной рубке.

— А знаете, откуда по нашей стране пошла сплошная рубка? — спросил Анатолий Анатольевич. — От нас, отсюда, с Сиверской. Еще в двадцать девятом году мы стали делать опыты со сплошной рубкой. Мы сплошь вырубали кварталы. Но этой вырубке предшествовало внимательнейшее изучение почвы, растительности, влажности… Прежде чем подвергнуть сплошной рубке участок, где имелся избыток влаги, мы производили осушение… На одной делянке остаток мы собирали в кучи и сжигали, на другой разбрасывали, на третьей разбрасывали, раскрошив, на четвертой сразу после рубки проводили осушительную сеть… На шестидесяти гектарах мы как-то оставили тысячу четыреста семенников. Через год налетел ураган, повалил наших производителей, но те уже успели сделать свое дело; на вырубке сразу же восстановился сосновый лес. Множество вариантов, непрестанное изучение!.. При неукоснительном выполнении ряда лесотехнических требований сплошная рубка не опасна и даже полезна, но при халатности и наплевательстве, что обычно имеет место у наших заготовителей, она превращается в большое зло. Она быстро дает план выполнения, но плана восстановления дать не может. Как, например, на севере — а основные наши лесные массивы на севере, — после сплошной рубки без предварительного осушения можно восстановить лес? Ведь сплошная рубка приведет к немедленному заболачиванию почвы. Сеять на болоте? Каким хотите способом сейте, — семена в болоте не приживутся.