Он желал ее. Ох, как же он ее желал…

В какой-то момент ему почудилось, что он сможет развернуться и уйти. Почему-то он наивно полагал: даже прижав его ладонь к своей обнаженной груди, она не заставит его лечь с ней. Но так было всего лишь мгновение. А затем он понял, что не сможет отказаться от этой женщины.

Кенна еще крепче прижала его ладонь к своей груди и сделала глубокий вдох. Он на мгновение зажмурился и стиснул зубы. Тут она вдруг провела другой рукой по его груди, и Финли, содрогнувшись всем телом, открыл глаза.

— О, Кенна… — прошептал он, обнимая ее за талию.

Финли крепко прижал ее к себе и вдохнул чудесный аромат ее волос. Теплые груди Кенны прижимались к его груди, и ему казалось, что исходившее от нее тепло причиняет ему почти физическую боль — это тепло словно что-то растопило в его сердце.

Тут руки ее скользнули по его спине, и, сделав глубокий вдох, она выскользнула из его объятий и потащила к кровати.

Он опустился перед ней на колени и пробормотал:

— О, Кенна, ты изумительная…

— И ты тоже.

Она взъерошила его волосы и привлекала к себе. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, и поцелуй этот словно перенес его в совершенно иной мир. В том мире не было ничего, кроме их тел. Не было ни прошлого, ни будущего, ни ужаса от сознания того, что он когда-то совершил. Были лишь губы Кенны и ее тело. И был чудесный запах, исходивший от нее.

В какой-то момент он вдруг прервал поцелуй, но тут же, снова склонившись над ней, принялся покрывать поцелуями ее шею, плечи, груди.

Она тихонько стонала, и Финли чувствовал, как трепещет ее тело и как колотится ее сердце. Но он не хотел торопиться. Он хотел ласкать ее бесконечно долго, хотел ласкать ее целую вечность.

В очередной раз застонав, она вдруг нахмурилась и пробормотала:

— Ты намерен… меня дразнить?

— А почему бы и нет? — Он коснулся языком ее розового соска, и она тихонько вскрикнула. — Да, я намерен тебя дразнить.

Он снова лизнул отвердевший сосок.

— О, Финли, пожалуйста!..

Она запустила пальцы в его волосы и еще крепче к себе прижала.

И Финли снова принялся целовать и теребить губами ее соски. Стоны Кенны становились все громче и вскоре перешли в крики восторга.

Он и до этого считал, что ее возбуждение искушает. Но сейчас, когда он был так близок к ней, когда она трепетала в его объятиях, он уже не мог себя сдерживать. Раздвинув коленом ноги Кенны, он скользнул губами к ее животу, и тотчас же раздался ее громкий крик:

— О Господи! — Она снова застонала, выгибаясь ему навстречу. — О, Финли!

Когда же его, язык коснулся лона, из горла Кенны вырвался громкий вопль, и по телу снова пробежала дрожь. Она заметалась по матрасу и, всхлипнув, пробормотала:

— О, Финли, Финли…

Ее крики и стоны все сильнее его возбуждали. «Какое наслаждение ласкать ее! — воскликнул он мысленно. — И как радостно слышать ее крики… Ведь она в восторге выкрикивает мое имя».

— Финли…

Она шумно выдохнула и в очередной раз содрогнулась.

— Я… я больше не могу. Финли, пожалуйста…

Вздрогнув в последний раз, она резко приподняла бедра навстречу его губам и затихла в изнеможении.

А он снова принялся целовать ее грудь и бедра. Время от времени он приподнимал голову и любовался ее прекрасным телом. Уж если судьба отвела им лишь этот предрассветный час, то он хотел запомнить ее такую, запомнить, как она лежала перед ним обнаженная, утомленная его ласками.

Внезапно она приподнялась и заявила:

— Еще!

Финли невольно улыбнулся и поднялся на ноги.

— Говоришь, еще?

— Да, еще.

— Что ж, я готов, девочка.

Он потянулся к ремню, что придерживал плед у него на бедрах.

Приподнявшись на локтях, Кенна внимательно смотрела на него, и на губах ее играла улыбка.

— Одну минуточку, — пробормотал Финли. — Замри вот так. Будет жаль, если я не запомню тебя в этот момент.

Кенна взглянула вниз, на свое обнаженное тело, на свои широко раскинутые ноги. Снова улыбнувшись, сказала:

— Тебе не удастся меня смутить, Финли Маклейн. Мне сейчас слишком хорошо, чтобы думать о стыде.

— Ты очень красивая, моя девочка.

Он наконец справился с ремнем, и ремень упал на пол вместе с пледом.

— О Господи! — выдохнула Кенна.

Она во все глаза смотрела на стоявшего перед ней обнаженного мужчину. Но заметив, куда именно обращен ее пылающий взгляд, он тотчас забыл о смехе.

Кенна же вдруг приподнялась и, ухватив за руку, привлекла к себе.

— Давай же, — сказала она. — Я хочу на тебе прокатиться.

— Прокатиться? — переспросил он, ошеломленный ее заявлением.

— Финли, быстрее же…

Она явно не желала ждать.

Он усмехнулся и улегся на спину. Он думал, что Кенна все-таки смутится и откажется от своего намерения, но она тут же забралась на него сверху и наклонилась, чтобы его поцеловать. Ее груди скользнули по его груди, и Финли обнял ее и крепко прижал к себе. Он едва ощущал вес ее жаркого тела. Она была такой влажной, такой горячей… и такой прекрасной. И она дала ему куда больше того, на что он смел надеяться. Он думал, что сможет ее соблазнить, если очень постарается, но никак не ожидал, что Кенна заберется на, него сверху и сама возьмет то, что хочет.

Когда поцелуй их прервался, Финли развел ее ноги пошире, затем чуть приподнял и снова усадил на себя. Почувствовав, как он вошел в нее, Кенна тихонько застонала и шевельнула бедрами.

— Ты не обманывала меня, девочка, — прохрипел Финли. — У тебя определенно есть опыт, которым должна обладать вдова.

Она засмеялась, и по телу ее прокатилась дрожь.

— Ты еще увидишь, что будет, когда я потеряю стыд, лэрд Маклейн.

Голова ее запрокинулась, а волосы упали за спину, ладони же упирались ему в грудь. В тот же миг, взглянув на ее шею, Финли почувствовал, как заныли, вытягиваясь, клыки. И тут ему стало не до смеха. Он окинул взглядом ее тело — от темного треугольника между ног до стройной изящной шеи.

Но в этот момент Кенна снова качнула бедрами, и Финли приподнялся ей навстречу. «Наконец… Наконец-то», — подумал он.

А Кенна вдруг царапнула ногтями его грудь и, шумно выдохнув, прошептала:

— Подожди… Подожди немного. — Она чуть приподнялась, потом медленно опустилась, снова принимая его в себя. — Ты такой большой… Я должна привыкнуть. Пока не торопись.

Как же он мог сейчас не торопиться? Клыки его опять удлинились, и Финли невольно поморщился. Подождав немного, он принялся осторожно приподнимать ее и опускать — снова и снова.

Вскоре Кенна застонала, и стоны ее становились все громче.

— О Господи, девочка, — простонал он, стиснув зубы.

— О, как чудесно… Я так давно такого не испытывала, — прошептала она. — Ты даже не представляешь, как давно.

Она все быстрее вращала бедрами, и вскоре Финли понял, что и его стоны делаются все громче. Наслаждение все накатывало и накатывало, в груди гулко стучало сердце, и в этом стуке словно слышался призыв; казалось, кто-то взывал к его инстинкту хищника, к его жажде.

— О Господи! — прохрипел он в отчаянии.

Кенна двигалась все быстрее, и он раз за разом приподнимался ей навстречу. Но смотрел он теперь только на ее шею. В какой-то момент руки его скользнули от ее бедер к груди, и он осторожно ущипнул ее соски.

Кенна вскрикнула и, задыхаясь, снова запрокинула голову. Ее шея была такой изящной, такой длинной…

Клыки его тотчас же вновь выступили наружу, и Финли, не удержавшись, опрокинул Кенну на спину, а затем снова в нее вошел.

— О!.. — воскликнула она с радостным удивлением.

И в тот же миг обхватила его бедра ногами.

— Ты говорила, тебе нужен мужчина? — пробормотал Финли задыхаясь. — Что ж, я готов. Вот тебе мужчина.

Он с силой вонзился в нее и тотчас начал двигаться все быстрее и быстрее.

— О, Финли!.. Да, да, еще! — громко застонала Кенна.

И чем быстрее, энергичнее он двигался, тем громче она кричала, настойчиво требуя еще и еще. Голова же ее металась из стороны в сторону, и в какой-то момент, взглянув на бьющуюся набухшую жилку у нее на шее, Финли не удержался и прижался к ней губами.