— Подозрительные ёмкости, — прошептал мой друг, нахмурившись, когда стал читать формулы на ёмкостях. — Хлор, фосген, бертолетова соль, каменноугольный газ, горчичный газ…

В другом конце склада на полках блестело золото и медь. Это был «клад Приама»! На полках виднелись античные сосуды, украшения, и всё остальное, что было извлечено из-под холма Гиссарлык. Вид нашей цели так подействовал на меня, что я кинулся к полкам. Но от такого резкого движения опрокинулся стоявший передо мной сосуд. При падении он толкнул этажерку с пустыми колбами. В итоге резервуар, стоявший в середине помещения, упал на какую-то острую штуку, которая отсекла его верхнюю часть. К нашему ужасу, из резервуара начал выходить какой-то бесцветный газ. Холмс успел разглядеть надпись на резервуаре.

— Это закись азота, Ватсон! Веселящий газ! Дантисты использовали его до изобретения эфирной анестезии!

Куда делась наша британская сдержанность? Мы чуть ли не подняли панику, убегая от этого газа, способного привести в состояние, в котором мы не смогли бы вылезти наружу. Когда мы вылезали из лаборатории, Холмс успел заметить над лестницей деревянный блок. При этом вертикальный туннель был просторен, что позволяло в несколько приёмов спустить в него мешок с «кладом», если привязать его к верёвке, перекинутой через блок.

Чемоданы были оставлены на болоте, фонарик был оставлен под землёй. Мы побежали в город. Из-под земли донёсся чей-то недовольный немецкий голос, произнёсший несколько восклицательных предложений. Мне послышалось своё среднее имя Хэмиш. Мне было не совсем ясно, что там делает человек с британским, вернее, шотландским, именем. Но времени на раздумья не было.

В городе мы увидели на тёмной улице автомобиль, только теперь у него был поднят тент и зажжён фонарь. Мы с ходу запрыгнули в него.

— В полицейское управление! — скомандовал я.

— Позвольте представиться, Шерлок Холмс. Вы сегодня удивили доктора Ватсона.

— Так это был знаменитый английский писатель? А вы Шерлок Холмс?

— Да, сэр. А вы, как я понял, читали обо мне? И это вы предложили кайзеру обратиться ко мне за помощью?

Холмс заплатил ему за газету.

— Да, я читаю доктора Ватсона и поэтому предложил Его Величеству такое решение. — Вдруг он рассердился. — Будь проклят тот день, когда я впервые сел за руль этого… Что я, извозчик? То, что я возил на автомобиле медсестру с премиленьким личиком, ещё ладно, но потом я возил некоего Шварца, потом солдата, а теперь вас… Простите, ведь вы и есть тот солдат.

— Пожалуйста, опишите этого Шварца.

— Я точно помню, что от него пахнет каким-то газом.

— Понятно. У него обувь в болотной тине. И не газом он пахнет, а серой.

— Вы правы.

Мы доехали до полицейского управления и покинули почтальона. Начальник полиции дремал за столом. На скамьях спали четверо полицейских. Холмс деликатно постучал по столу. Полицмейстер поднял голову и посмотрел на нас сонными глазами.

— Клад Приама найден!

Полицмейстер нажал на кнопку электрического звонка. Полицейские проснулись. На их лицах было написано, что им было неохота вставать посреди ночи.

Шерлок Холмс повёл их на болото и продемонстрировал место, откуда он недавно убрал дверь. Один из полицейских разглядел вентиляционную трубу и понюхал воздух.

— Это веселящий газ! — произнёс он и, словно подтверждая свои слова, рассмеялся.

Из трубы слышался тихий шум — пропеллер выдувал газ в трубу. Полицейские начали спускаться вниз. Полицмейстер спустился последним, показав пальцем на участок.

Утром я проснулся в полицейском участке, прямо за столом. Холмс уже проснулся и сидел на скамье. Он уже переоделся. Наши вещи были здесь.

На полу были сложены археологические находки. Рядом двое немецких констеблей и полицмейстер держали за руку человека в ночной сорочке и ночном колпаке, который был пристегнут наручниками к другому. Вид их ступней явно свидетельствовал о том, что им пришлось босиком идти по болотистой местности. Странным было то, на лице у одного из них была резиновая маска с большими круглыми стёклами на глазах. Нос был скрыт под маской, а на месте рта был жестяной пятачок. Второй держал такую же маску в руках.

— Пожалуйста, снимите ваш Gasmaske, или как он у вас называется! — крикнул первому полицейский.

Немец снял с себя маску, и мы узнали того самого незнакомца, который был на болоте в 9 часов вечера. Второй был так похож на него, что его можно было посчитать братом.

— Это всё из-за того, Генрих, что ты вынудил меня помочь тебе украсть музейные ценности из-под носа у правительства! — недовольно сказал соседу немец с маской.

— А теперь объясните, зачем вам нужны такие опасные вещества, — проговорил полицмейстер сквозь зубы.

Мы не зря покинули родной Лондон. Совершенное преступление было гораздо серьёзнее кражи сокровищ Трои. Чтобы до конца понять сложившуюся ситуацию, мы вынуждены были отправиться в Берлинский суд земли.

— Начнём с одного из моих аргументов: герр Штольц якобы оказался поклонником Гомера, — объяснял Холмс, когда мы ехали в суд. — Но я пришёл к другому выводу, когда снова сел на сиденье автомобиля. Герр Штольц признался, что читает ваши рассказы, я же увидел визитную карточку своими глазами. Та версия была неверной, потому что вас подвело плохое качество печати. На карточке было написано не Verehrer Homers, а Verehrer Holmes!

— Так значит, герр Штольц не поклонник Гомера?

— Вы правы. А то, что он предложил фройляйн Клозе украшение, не имеет отношения к расследованию.

Когда я рассказал о своей мысли насчёт прогулки на болоте, Шерлок Холмс укоризненно покачал головой.

— Вы знаете, что я превыше всего ставлю холодный разум и в дедуктивном анализе всё оцениваю беспристрастно. Ни о какой прогулке при луне я не думал. Таких ассоциаций у меня не было, так как мои мысли заняты другими вещами. Fahrer сказал, что он отвозил медсестру на работу, и, следовательно, вечером он вёз её домой. По-видимому, в клинике оставалось мало пациентов, и на одной медсестре можно было сэкономить. То, что это была именно фройляйн Клозе, я понял со слов Штольца, который возил также и меня. Из-за того, что фонари не горели, а в машине фонаря не было, Штольц случайно заехал на болото. Там машина резко затормозила, и медсестра уронила несколько взятых с собою вещей, среди которых был футляр с баночкой йода, ватой и шприцем. Не знаю, вызвано ли это любовью к медицине, или же неведомыми нам особенностями женского разума, но медсестра взяла с собой эти вещи. Футляр упал в мелкую трясину между кочками, и поэтому она упустила его. Мне же посчастливилось его вытащить. — Холмс достал из кармана футляр, расписанный цветочками. — В этом футляре йод, вата и шприц, он так мило разукрашен, а на земле были следы женских туфель. Думаю, вам всё ясно. А с другой стороны были следы сапог. Потом эти люди сели обратно, развернули машину и поехали обратно в город.

— А почему фонари не горели?

— Вот тут, дорогой Ватсон, начинается самое интересное. Фонари разбил и заполнил углём тот самый Шварц, чтобы жильцы домов в западной части Берлина не видели, как он по вечерам идёт в свою болотную лабораторию. Именно там мы нашли украденное. Как мы убедились, там работает химик. Он убил охранника. И, боюсь, там изготавливают что-то опасное. Шварц нёс с собой серу, а на болоте была выкинута пробирка с никотином. Фосген, горчичный газ и каменноугольный газ (он используется в горелке) довольно ядовиты. То же можно сказать и о бертолетовой соли. Хлор комментариев не требует. Вы, вероятно, удивились, когда я сказал о медном купоросе. Это вещество состоит из меди, серы, кислорода и воды. Сера и вода у Шварца были с собой, а медь он мог добыть из античных ценностей. К сожалению, 1,1 драхма[12] медного купороса при приёме внутрь приводит к смерти.

Мы с Холмсом расположились в зале суда. Я вооружился карандашом и блокнотом. Вещественные доказательства были в металлических сосудах, которые опасно было открывать. Немцы побоялись притащить их в зал суда.