В апреле 1942 года профессор X. Холбан для исследований, связанных с расщеплением урана, пригласил Мэя в свою секретную лабораторию в Кавендиш. Британский физик передал Черняку-Джену данные по установкам для разделения изотопов урана, описания процесса получения плутония, чертежи «уранового котла». Ян Черняк получил от Мэя около 130 листов документов, часть из которых попала в руки Курчатова уже в 1942 году.

С января 1943 года А. Мэй в составе группы профессора Холбана из 12 человек продолжил работу над атомной проблемой в Монреальской лаборатории Национального научно-исследовательского Совета Канады. А в августе того же года в Канаду прибыл П. Ангелов (Бакстер). Он установил с ученым связь.

Позже в числе прочих материалов Мэй передал сотруднику аппарата военного атташе, советскому разведчику старшему лейтенанту Павлу Ангелову доклад Э. Ферми. В нем подробно описывалось устройство, принципы действия и схема уранового котла, а также установок для получения обогащенного урана. А 11 июля 1945 года в Москву был направлен доклад А. Мэя-Алекса с описанием принципов действия атомной бомбы и установок для получения обогащенного урана.

Знаменитый тезис Сталина «кадры решают все» получил свое возрождение в новом столетии, в период президентства В. Путина. Но именно обученные кадры, то есть профессионалы-специалисты, а не сброд диссидентов с улицы творят историю.

«Кадры» Сталина из разведки с немалой пользой привлекали для работы на Советский Союз «кадры» государств, противостоявших стране социализма. Ярким советским разведчиком, нелегалом в США был Артур Адамс — Ахилл. Революционер-эмигрант, он окончил Торонтский университет в Канаде. Вернувшись в 1920 году в СССР, он был директором автомобильного завода АМО; позже работал в Главном управлении авиапромышленности. С 1935 года он сотрудник Разведуправления Красной Армии и руководитель резидентуры в США.

Среди документов, переданных Артуром Александровичем Адамсом в Центр, — описания и чертежи экструзивного завода, доклад о восстановлении сырого продукта «49». Среди них были и материалы Клинтонской лаборатории, доклад на конференции в ВилмингтОне о ходе работ в США по производству урана, отчет об использовании экспериментальной продукции расходящейся структуры цепи Э. Ферми.

Обратим внимание на существенный факт. Люди, передававшие сверхсекретные сведения советской разведке, являлись интеллектуалами высокого уровня. Рискуя положением, карьерой и даже жизнью, они понимали, что в конечном итоге направляют информацию советскому Вождю. Они доверяли ему. Вера в его нравственные качества и его роль в разгроме фашизма оказалась выше приоритетов и преданности своему классу.

Специальных заданий по атомной тематике Адамс не имел, но 21 января 1944 года его агент Кларенс Хискей-Эскулап сообщил, что один из его друзей, ученый Мартин Кэмп, имеет доступ к секретным документам, имеющим отношение к атомной бомбе.

Первая встреча Адамса с Кэмпом состоялась в конце января 1944 года, а 23 февраля ученый передал разведчику около 1000 листов документов, а также образцы урана и бериллия. Среди них были доклады о разработке атомного оружия, инструкции и отчеты различных отделов лаборатории, схемы опытных агрегатов.

На следующей встрече Адамс получил от Кемпа для перефотографирования 2500 страниц закрытых материалов по атомному проекту, а с мая по август еще 1500 страниц. Однако сам Хискей оказался в поле зрения американской разведки. Она зафиксировала его встречу с Адамсом, а затем контакт последнего с вице-консулом Михайловым. В ноябре Хискея уволили из университета, послав в армию на Гавайи, а к Адамсу направили провокатора. Правда, разведчик быстро разоблачил «подставу», но в 1946 году ему пришлось перебраться в Канаду, а оттуда — в СССР.

Между тем, вернувшись в том же 1946 году в Англию, Клаус Фукс продолжил свою нелегальную деятельность. Он передал в центр подробнейшую информацию о химическом заводе в Уиндескейле, производящем плутоний, планы строительства предприятий для разделения изотопов. В Москву им были направлены сведения о результатах испытания американцами ура-ново-плутониевых бомб в районе атолла Энивиток, сравнительный анализ действия котлов с воздушным и водяным охлаждением.

Но что стало не менее важным, он сообщил принципиальную схему водородной бомбы. От него советской разведке поступила информация о ходе работ над водородной бомбой, проводимая в американской лаборатории физика-теоретика Эдварда Тейлора. Сведения, полученные от Фукса, позволили советским ученым закончить работы с термоядерным оружием раньше, чем это сделали в США.

В начале своей нелегальной деятельности К. Фукс сотрудничал с резидентурой ГРУ — Главного Разведывательного Управления Генерального штаба, а позднее с Первым (внешняя разведка) управлением МГБ-КГБ. Это сотрудничество продолжалось до лета 1949 года. В Англии информацию, полученную от Клауса Фукса, передавала в Москву советская разведчица Урсула Кучински. Она осуществляла это с помощью радиопередатчика, установленного в ее доме, располагавшемся неподалеку от Оксфорда.

Ученого-атомщика арестовали в январе 1950 года. В ходе следствия он признался в сотрудничестве с советской разведкой, и 1 марта лондонский суд приговорил его к 14 годам тюремного заключения. Незадолго до его ареста Урсула Кучински вместе с детьми бежала в Советский Союз. Впоследствии она жила в ГДР.

Информацию о судебном процессе опубликовало «Агентство Рейтер». В нем со ссылкой на генерального прокурора Великобритании сообщалось, что ученый-атомщик Фукс передавал атомные секреты «агентам Советского правительства». Но уже 8 марта ТАСС поспешило опровергнуть такое утверждение. В сообщении ТАСС говорилось, «что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие «агенты» Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

Можно ли было в условиях «холодной войны» поступить иначе? Конечно, нет. Это отвечало и правилам «тайной войны». Тем более что в то время советская разведка не знала ни обстоятельств ареста Фукса, ни последствий, которые могли возникнуть в результате провала. Тщательно скрывали такую информацию и западные спецслужбы.

Только спустя десятилетия, когда эти сведения оказались достоянием истории, стала известна подоплека событий. Оказалось, что непосредственной предпосылкой для подозрений в отношении ученого-атомщика послужила операция «Венона».

Еще в ходе войны западные спецслужбы собрали тысячи шифрограмм советских разведчиков. Однако вскрыть тайные коды не представлялось возможным, хотя к этой работе были привлечены лучшие математики и лингвисты Америки. Дело в том, что для шифрограмм применялись блокноты с одноразовыми листами. Но и это было не все. Группы цифр кодировались дважды. И все-таки у такой системы существовала своя ахиллесова пята. Спустя продолжительное время шифровальные листы использовались еще раз.

Впрочем, и это не привело бы к провалу некоторых разведчиков, если бы не произошло предательство. Еще в сентябре 1945 года в Оттаве сбежал шифровальщик резидентуры ГРУ Игорь Гузенко. Попросив политического убежища у канадских властей, предатель не только «слил» известную ему информацию, но и сдал похищенные из сейфа секретные документы. Канадская королевская полиция выявила имена 19 агентов ГРУ, из которых 9 были осуждены, а шифровальные материалы передала американским спецслужбам. В записной книжке арестованного Гальперина была обнаружена фамилия Клауса Фукса.

Правда, полученные сведения не сразу дали результат. Лишь спустя три года лингвист и криптолог американской армии Мередит Гарднер сумел проникнуть глубже в тайны советских шифров. В одной из шифрограмм, переданных предателем Гузенко канадцам, оказалась «наводка» на Клауса Фукса и его сестру Кристель, которая проживала в Кембридже. Между тем еще в 1945 году британские спецслужбы зафиксировали посещение ее квартиры Раймондом — агентом разведки НКВД Гарри Гольдом. Показания на связного Гольда дала Элизабет Бентли, а арестованный Раймонд показал в свою очередь на Фукса.