Затаив дыхание, я ждала, когда он заметит меня. Шимпанзе взобрался еще выше и уже собирался перепрыгнуть на соседний камень, как вдруг Рене выглянул из своего укрытия. Увидеть у себя над головой это могучее и дикое создание — такого испытания не выдержал бы и самый мужественный человек. Рене и Джулиан хорошо знали силу разъяренного Уильяма, а ведь он был ровно вполовину меньше любого из этих шимпанзе. Рене вздрогнул и быстро отпрянул назад. Шимпанзе совершил головокружительный прыжок, замер на какую-то долю секунды, не сводя с нас обоих глаз, и побежал вниз по склону. Его товарищи незамедлительно последовали за ним. Уильям, к моему удивлению, быстрой походкой направился вдогонку, изредка оглядываясь, чтобы понять причину их страха. Мы с Рене выбрались из своих укрытий и уселись на самом виду, наверху большого плоского камня, Пух обнял меня. Так же как и Пух, Уильям никак не мог взять в толк, чем вызвано столь внезапное бегство диких шимпанзе. Да разве понять ему, что вырастившие его люди, которым он привык доверять и на помощь которых всегда рассчитывал, могут внушить страх его диким собратьям!
Прокручивая в памяти события дня, я испытала огромную радость от того, что Уильям и Пух провели некоторое время среди диких шимпанзе. По словам Рене, один из самцов даже дотронулся до лица Уильяма. Рене рассказал также, что шерсть у диких шимпанзе была немного вздыблена, пока они находились далеко и нас, но когда подошли вплотную, то выглядели совершенно спокойными.
На следующее утро мы снова вернулись на то же место. Мое внимание привлекли четыре свежих гнезда, сооруженные на дереве таббо прямо над теми камнями, где мы с Рене прятались накануне вечером. Шимпанзе, должно быть, построили их после нашего ухода, в последние светлые часы дня. После недолгих поисков я обнаружила и пятое гнездо на другом дереве таббо, которое росло ниже по склону. Возможно, шимпанзе никуда не уходили, а оставались поблизости. Быть может, даже следили за нами, видели, как мы отправились в обратный путь. И может, они были вовсе не так напуганы, как мне показалось. Трудно было утверждать что-либо определенное, поскольку гнезда могли принадлежать и другой пятерке шимпанзе, решившей устроиться в этом месте на ночлег. Под каждым гнездом я обнаружила свежий помет. Вполне возможно, что шимпанзе, заметив наше приближение, покинули гнезда всего несколько минут назад. Чтобы посмотреть, что ели обезьяны, я расковыряла помет. Он почти полностью состоял из косточек похожих на виноград плодов. У одного гнезда я нашла остатки листьев и длинные волокна коры баобаба. Во время наших прогулок мы частенько видели ветки баобаба с почти начисто ободранной корой. Было приятно сознавать, что Тина действительно приучила Уильяма и Пуха к пище диких шимпанзе из Ниоколо.
Мы с Джулианом решили провести утро в зарослях небольших деревьев, растущих на краю плато и увитых лианами. Там можно было оставаться незамеченными, если бы на склоне появились дикие шимпанзе. Мы сидели в укрытии уже около часа. Уильям и Пух резвились неподалеку, жевали стебли травы, отдыхали, играли. Внезапно послышался короткий тревожный крик. Он принадлежал молодому шимпанзе, который находился на середине склона с той стороны, где был расположен водопад и росли деревья с похожими на виноград плодами. Раздался хруст сломанной ветки.
Уильям выбрался на плато, обошел вокруг укрывавших нас деревьев и направился вниз по склону к кормившимся шимпанзе, издавая серию приветственных звуков, состоящих из уханий и покашливания. Я напрягла все свое внимание, пытаясь не пропустить ни единого звука и составить представление о том, как складывается ситуация. Вот раздался высокий взволнованный вопль испуганного шимпанзе, и я подумала, что Уильяма заметили, а может, он уже приблизился к группе обезьян. Было похоже, что кричит самка или молодой неопытный шимпанзе, которого смущает присутствие незнакомца. Пух с интересом прислушивался, но оставался подле меня.
Вдруг раздался хор взволнованных агрессивных криков, и Уильям взбежал на плато. Он опустился на землю и, нервно оскалясь, посмотрел в сторону нашего укрытия. Никто не поднимался за ним. В явном замешательстве он просидел одну-две минуты и, снова направившись к группе шимпанзе, скрылся из виду. Минут десять стояла полная тишина, и я подумала, что шимпанзе ушли. Но вот Уильям опять почтительно заухал в закашлял, приветствуя собратьев, и вновь раздался взрыв криков. Я услышала, как кто-то из шимпанзе несколько раз топнул ногой по земле, и подумала, что он демонстрирует свою силу. И опять Уильям прибежал на плато и, приблизившись к нашему укрытию, посмотрел на меня сквозь листву, скаля зубы. Я постаралась успокоить его; сказала, что ему нечего опасаться, что они не собираются преследовать его, а просто встревожены и взволнованы. Я была уверена, что шимпанзе связывали появление Уильяма с присутствием людей.
Уильям вошел в кусты и сел отдохнуть. Пух шумно резвился: закатывал большой камень в гнездо, которое соорудил прямо на земле. Прошло часа два, прежде чем Уильям осмелился снова выйти на плато. За это время я не слышала голосов шимпанзе, но изредка раздававшееся потрескивание сучьев свидетельствовало, что они все еще кормились на склоне. Странно, что они остались, несмотря на шум, который производил Пух, сооружая свое гнездо. Уильям, вначале нерешительно, прошел вдоль края плато, миновал участок, под которым кормились шимпанзе, и взобрался на фиговое дерево, растущее метрах в двадцати от нашего укрытия. Я показала Пуху на Уильяма, поедавшего зрелые фиги, и посоветовала ему заняться тем же. Пух послушно подошел к дереву и взобрался на него. Уильям теперь то и дело поглядывал вниз, в ту сторону, где находились шимпанзе. Едва Пух приступил к кормежке, как Уильям начал громко ухать. Наверное, к дереву приближался шимпанзе.
Пух, нервно оскалясь и попискивая, скатился вниз. Уильям — следом. Пух прямым ходом бросился в наше укрытие. Уильям остановился метрах в десяти, потом вернулся, приседая на ходу и издавая звуки подчинения. Было видно, что он очень нервничает. Уильям дошел до края плато, затем медленно отступил на несколько шагов. Он все время приседал, подпрыгивал, попискивал и скалил зубы, сгорая от желания встретиться с невидимым мне незнакомцем и сомневаясь в исходе встречи. Уильям трижды подходил к обрыву и отступал. Когда он подошел в четвертый раз, дикий шимпанзе, которого я все еще не видела, начал взволнованно визжать. Уильям продолжал оглядываться в мою сторону, поэтому я раздвинула ветки, чтобы он мог удостовериться в моем присутствии. Пять раз Уильям выходил вперед и снова отступал. На шестой он начал мелкими шажками пятиться, и по его поведению я поняла, что дикий шимпанзе приближается к нему. К счастью, Уильям отходил в сторону плато, а не к моему убежищу.
Слегка распушив шерсть, взрослый шимпанзе надвигался на Уильяма. Мне трудно было понять, что он собирается делать. Он не выглядел ни дружелюбным, ни чересчур агрессивным — скорее, настороженным и неуверенным. Уильям остановился, продолжая приседать. Потом дикий шимпанзе сделал странное движение — коснулся своим лицом лица Уильяма. Уильям оскалил зубы и взвизгнул, но не отступил ни на шаг. В этот момент на плато взобрался второй самец и остановился, глядя на Уильяма и Пуха, а может быть, мимо них на мое убежище. Пух подпрыгнул и подошел к зарослям, где пряталась я. Я замерла от ужаса: неужели я снова испорчу им эту встречу. Моя сумка, едва прикрытая листьями, лежала у самой прогалины, служившей входом в наше убежище. Мне показалось, что шимпанзе намеревается обнюхать ее, но он только посмотрел на это место, а затем, согнув локти и скорчившись, принялся обследовать вход в заросли. Шерсть его по-прежнему была слегка вздыблена.
Проход, ведущий к нам, был частично замаскирован лианами, и шимпанзе едва ли мог нас увидеть. Он резко выпрямился, прошел мимо Уильяма, который к этому времени стал вести себя гораздо спокойнее, и взобрался на фиговое дерево. Второй самец, казавшийся еще более встревоженным, последовал за ним. Уильям подошел к зарослям и пробрался в наше убежище. Первый шимпанзе сорвал несколько плодов, однако вид у него был довольно напряженный, и он несколько раз принимался раскачиваться на ветках, озираясь по сторонам. Оба шимпанзе провели на дереве не больше трех минут, потом спустились и исчезли в той же стороне, откуда пришли. Я несколько раз обняла Уильяма, похвалив его за мужество и упорство. Он был очень доволен и в ответ похлопал меня по руке.
