— Да, тогда, если убийца Бритиков, понятно, почему Фофанова умерла так странно… Это все объясняет.

— Конечно!.. Для мстителя такая изощренность в выборе способа умерщвления — подходит. “Вот помучайся, как я мучаюсь…” Он, очевидно, — просто сумасшедший. Но если это он — это ужасно…

— В каком смысле?

— В таком!.. Это путает все, что выстроилось с таким трудом.

— А что у вас выстроилось-то, я не понял?

— Богул! — вдруг спохватилась Светлова, не ответив на вопрос лейтенанта. — Ведь Фофанов сейчас в городе! Нельзя, чтобы Фофанов узнал про этого парня. Он наверняка рассудит точно так же, как и мы. Пойдет по той же дорожке. И тогда Бритикову не позавидуешь… Несдобровать ему!

— Надеюсь, от меня он этой информации не получит.

— А вдруг Фофанов уже знает?

Богул пожал плечами:

— Откуда?

Несмотря на то что Богул и Светлова потратили столько пыла на версию “Бритиков-мститель — убийца Нины Фофановой”, Анатолия Изотовича Бритикова органы Рукомойска решили все-таки не задерживать. Не было, в общем, у них для такого задержания никаких оснований. Как доказать связь между его появлением на трассе и смертью Нины Фофановой, органы Рукомойска понятия не имели.

И Бритиков мог отправляться со своим рефрижератором и куриными окорочками на все четыре стороны.

Тем не менее, когда поутру Светлова подошла к своей машине на паркинге мотеля, рефрижератор Бритикова стоял там, как и накануне. Анатолий Изотович, судя по всему, отчего-то не уехал.

В общем, это было кстати.

Потому что Светловой хотелось выяснить у Бритикова одну деталь, показавшуюся ей внезапно очень важной.

Накануне за злопамятным обедом с грибочками, когда Бритиков опознал Нину на фотографии и утверждал, что видел ее в мотеле “Ночка” бранящейся с Туровской, он — это редкость для свидетеля — вспомнил и точную дату этой сцены.

"Ну, это просто, — объяснил Бритиков. — Конечно, это было девятнадцатого. У меня ведь график: я должен быть с грузом в определенный час в определенном месте. Поэтому я точно знаю даже даты моих остановок на отдых. Если хотите, могу уточнить по сопроводительным документам на груз… Но, в общем, я и так помню”.

Теперь, когда милицией была установлена личность самого Бритикова, стало ясно, что перепутать убийцу своей сестры он никак не мог.

И Светловой пришло в голову: неплохо бы, чтобы Бритиков описал Нинин наряд или, как говорят теперь, “прикид”. Такая девушка наверняка переодевается несколько раз на дню, и вряд ли бы она стала разгуливать в одной и той же юбке двое суток подряд.

Но если Нина девятнадцатого была одета точно так же, как рано поутру, когда Светлова обнаружила ее мертвой за рулем, значит — тогда все и случилось! Разъяренная Туровская вернулась — и…

И сейчас Светлова сможет найти этому подтверждение или опровержение.

Когда Аня подошла к машине Бритикова, Анатолий Изотович сидел на своем водительском месте.

Голова его лежала на руле.

Точно так, как у Нины Фофановой.

Бритиков был мертв.

И это было равносильно тому.., как если бы тот, кто его убил, оставил автограф.

Светлова поднялась на подножку — дверь кабины рефрижератора была открыта.

Анна приподняла голову Бритикова — бедного неудачливого мстителя, заглянула в остановившиеся зрачки.

В том, что Бритиков был убит, сомнений не возникало.

Судя по характерным признакам, его задушили.

В это время из подъехавшей “Ауди” высадились Фофанов и Бобочка.

И остановились, спокойно наблюдая за происходящим.

Вот ведь что!.. Господин Фофанов, кажется, сдержал свое слово поставить город на уши!

— Вы что, дурак? — не удержалась Светлова от упрека тому, кто оставил такой страшный автограф. Хотя дурость демонстрировала как раз она сама: такая непочтительность по отношению к Фофанову могла стоить ей жизни. Но вопрос, не болван ли господин Фофанов, был крайне актуальным. — Зачем вы это сделали, Фофанов?! Я уж не говорю обо всем остальном… Но мы ведь теперь ничего не узнаем!

— Чего?

— Ничего! Ничего мы теперь не узнаем. Но у вас, очевидно, мания величия: вы уверены, что у вас и “мертвые заговорят”. Так вот, не заговорят! Не обольщайтесь. Мертвые не разговаривают.

У Фофанова был вид человека, который провел нелегкую ночь. Лицо его еще больше припухло, глаза в красных прожилках.

Фофанов переводил взгляд с мертвого Бритикова на живую пока еще Светлову.

И как показалось Светловой — с вполне искренним недоумением.

— Жаль, что это сделал не я! — наконец произнес Фофанов, очевидно, уразумев, из-за чего такой переполох.

— Я могу теперь отсюда уехать? — поинтересовалась Светлова. — Вы ведь, кажется, все выяснили?

— Не все, — коротко ответил Фофанов. Повернулся и пошел к ресторану “Ночка”.

В своем, уже до чертиков ей надоевшем номере мотеля Светлова листала позаимствованную, точней, изъятую на кухне у Туровской книгу.

Книга называлась “Жуд-Ши”.

"Неблагополучным считается, если кто отправляется в дорогу четвертого, шестого и девятого числа лунного месяца, во время затмения солнца и луны.., и в ночное время…” — с интересом прочитала Светлова в открытом наугад томике.

Все-таки беда с этими народными приметами. Вроде ничего такого не было, когда Аня планировала эту поездку на курорт, а надо же, как вляпалась.

"Не предвещает также ничего хорошего, если во время сбора в дорогу приходится слышать и видеть брань, плач, убийство, драку, пожар или если путнику пересечет дорогу змея, обезьяна, выдра или кошка”.

Ни драки у них с Петей “на, дорожку” не было, ни пожара, ни кошки, ни обезьяны… А вот поди ж ты — дернуло Аню притормозить возле этого зачуханного Рукомойска. И теперь не знает, как выбраться!

"Дурными предзнаменованиями считается, если безо всякой причины тухнет огонь и бьется посуда”.

Ну, это — да…

«Хорошим считается, когда по дороге в изобилии встречаются съестные припасы, сады, монастыри, красивые места, веселые пиры, нравственные люди, домашний скот, дети, родные, приветствующие ласковыми и радостными словами…»

Впрочем, с хорошими приметами у Светловой тоже не заладилось. Ни тебе веселых пиров, ни домашнего скота. Был Серый — и тот помер. С “нравственными людьми” — вообще большие проблемы. Богул, конечно, уже как родной стал и, что ни ночь, приветствует Светлову “ласковыми и радостными словами” типа: “собирайтесь по-быстрому и выходите”.

Аня, вздохнув, пролистала книгу дальше и с интересом остановилась на подзаголовке “Сновидения”:

"Сновидения бывают шести родов. Видят во сне то, что видели наяву, то, что слышали, то, что имели, то, что чувствовали, то, что надеялись сделать, и, наконец, бывают сны, которые предвещают заболевание.

Сны с начала ночи, как легко забываемые, не имеют последствий.

Сновидения под утро, ясно восстанавливаемые памятью, исполняются.

Сновидения, предвещающие болезнь:

Если некто видит, как он едет верхом на кошке, на барсе, на обезьяне, лисице, на мертвеце. Если он едет на восток без одежды верхом на медведе, на лошади, на муле, на свинье, на верблюде. Если он видит, что на голове у него выросло дерево, на котором птица свила гнездо, если из сердца его выросли дерево или цветок.., если нашел железо и золото и продал, отдал подати и повинности…"

Вот тебе раз! Отдал подати и повинности? То есть заплатил налоги, стало быть? А еще говорят:

"Заплати налоги и спи спокойно”.

Так.., что еще? Какой еще сон, кроме уплаты налогов, бывает не в руку?

«Съеден рыбами, был одет в красную или пестрые одежды, брил усы и бороду, пировал с умершими и вообще весело проводил с ними время…»

Ну, и формулировочка… “весело проводил время с умершими”!

"Хорошим предзнаменованием считается, если приснится небожитель, известные и знатные по происхождению люди, самцы домашнего скота, пожар”.