— Как я понимаю, речь идет об атомном двигателе? — уточнил Топорков.

— Да. У конструкторов середины прошлого века была серьезная проблема: в качестве топлива они могли использовать только боезаряды. Но нам повезло. В шестидесятых годах была высказана идея термоядерных реакторов на основе лазерного обжатия. То есть, стреляем по капсуле с водородом лазерами со всех сторон — она сжимается, нагревается, происходит крохотный термоядерный взрыв. В энергию превращается практически сто процентов топлива. Капсула в один грамм обеспечивает выделение энергии, равное подрыву пяти тонн тротила. Первая экспериментальная установка «Дельфин» построена еще в девятьсот шестьдесят восьмом году, отладка технологий длится до сегодняшнего дня, и сейчас специалисты гарантируют надежность на уровне ноль-девяносто три. Это на шесть пунктов выше надежности инжекторного автомобильного двигателя. Снижение разовой мощности взрыва позволило снизить вес всей установки до семи тонн, причем шесть из них придется на радиаторы генератора, питающего лазеры. Увы, основной проблемой космоса является отвод лишнего тепла, а вовсе не получение энергии.

— Приятное известие, — кивнул миллионер.

— А еще после закрытия Роскосмосом конкурса на перспективную систему у нас в стране остались сразу шесть аппаратов, пригодных для полета на орбиту. На их испытание просто не выделили денег. Масса «Клипера», например, составляет восемнадцать тонн включая вес старого двигателя. После установки «Касатки» она увеличится до двадцати, двадцати двух. В принципе, можно поднять на орбиту даже «Протоном», хотя как раз сейчас я прорабатываю альтернативный вариант. Благодаря готовности практически всех узлов, срок технической осуществимости проекта — полгода. Включая наземные испытания двигателя и летные — «Клипера» с массогабаритным макетом двигателя.

— А что за «Касатка»? — поинтересовался старик.

— Мы так подумали, Сергей Иммануилович, если первая установка звалась «Дельфином», почему бы ее потомку не стать «Касаткой»?

— Прекрасно. Сколько стоит?

— Ориентировочно опытная система обойдется в пятнадцать миллиардов рублей, включая проектные работы. Чистая компоновка. Все уже сделано до нас — только пользуйся. В массовом производстве будет дешевле. Но это без стоимости пуска. В «Протоне» одного керосина на три миллиарда заливается. Поэтому ищу варианты схитрить. Теперь тема номер два: дирижабль. Предположительно мы выводим шлюзовые блоки и генераторные установки высокой заводской готовности и отдельно — грузовики с полимером и арматурой. На высокой орбите в закрепленную в шлюзе пленку подается газ, она раздувается и принимает форму нужного аэростата. Затем внутри собирается жесткий каркас из арматуры, и на пленку распыляется отвердевающий полимер. В зависимости от числа слоев толщину стенок можно сделать от сантиметра до десяти. Просто и надежно.

— Цена?

— Материалы обойдутся где-то в тридцать миллиардов. Стоимость сборки и доставки сильно зависят от системы вывода груза на орбиту Венеры. А что касается последней, то из вариантов универсальной катапульты длиной пять тысяч километров и чисто грузовой длиною в сто — я заказал вторую. К ней необходима стамегаваттная электростанция. Стоимость таковой оценена в пятнадцать миллиардов рублей, срок строительства — в пять лет. Однако мы всегда можем арендовать у «Атоммаша» плавучую АЭС — это решит все проблемы. Тогда срок технической реализации проекта составит не больше года. Катапульту строить проще: это просто линия из медных катушек, в которой грузовой модуль будет сердечником.

— Вы не назвали стоимость самой катапульты, молодой человек, — напомнила Ирина Владимировна.

— Семь тонн медной обмотки на метр пути, — вздохнул Тумарин. — По сравнению с этим стоимость прочих систем пренебрежительно мала.

— Семьсот тысяч тонн! — присвистнул миллионер. — Да уж, на длинную катапульту страшно и пересчитывать.

— Семьсот тысяч тонн — это примерно пять процентов мирового производства, — прищурился Сергей Иммануилович. — И это производство, как и все прочее, ныне в упадке. Если по-тихому, через подставные фирмы затариться акциями нужных предприятий, загрузить их заказами через другие фирмы, то цена рудников и заводов значительно вырастет. Пять процентов — это очень много. На волне ажиотажа акции могут подняться в разы. Если в этот момент пакеты акций сбросить… Ну, я не скажу, что затраты реально свести к нулю, но они окажутся не так уж и катастрофичны. Наши потребности оплатят «хомячки», спекулирующие на бирже.

— То есть… Мы начинаем проект? — повернулся к нему Топорков.

— В худшем случае, Сема, мы останемся с рекордными запасами меди в катушках. В наше время реальная медь куда надежнее фантиков в сейфах. Опять же, жить без авантюр скучно. А здесь есть шанс на изрядный куш. Прямой смысл сыграть выпавшую комбинацию.

— А вот мне неясен вопрос обжатия, молодой человек, — подняла руку женщина. — Вы же говорили, водород нужно сжимать со всех сторон? Как вы окружите его лазерами в открытом космосе?

— Помещаем полграмма трития в смеси с дейтерием в двадцатиграммовую капсулу в виде трубки, — сжал кулак Тумарин, — стреляем в нее лазером с двух сторон, с краев плиты. Поскольку процессы теплопередачи конечны, заряд успевает взорваться еще до того, как трубка разрушится или даже нагреется. Потом, конечно, она станет высокотемпературной плазмой — но это нам только на пользу. Послужит рабочим телом: в процессе расширения ударит в рабочую плиту и толкнет ее вперед. В вакууме так просто взрывной волны организовать не получается. Излучаемую массу нужно возить с собой. Расчетный КПД составляет около тридцати процентов. Это уже не паровоз, а автомобиль. Качественный рывок возможностей.

— Есть еще один важный вопрос, молодой человек… — Старик прокашлялся в кулак и продолжил: — Как я понял, обитаемый плавучий остров предполагается строить на триста человек и на другой планете. В такой большой и сложной системе неизбежны поломки механизмов. Доставка же запасных деталей… Не знаю, как бы это выразиться?

— Я вас понял, Сергей Иммануилович, — с готовностью кивнул Тумарин. — Эту опасность мы осознавали, и с молодыми учеными Академии углерода нашли простой выход. В наше время для работы с различными деталями практически из любых материалов широко используются технологии осаждения, напыления и спекания из порошковых материалов. Разумеется, простая железная штанга, полностью созданная методом плазменного напыления, будет раз в десять дороже точно такой же, только выточенной на токарном станке из литой болванки, но… Но зато из порошка можно в условиях компактной лаборатории изготовить любую деталь любой, абсолютно произвольной формы без ограничений. При условии, что шириной она не превосходит размеры установки, разумеется. Длину можно тянуть, сколько хочешь. Скажу больше. Такая технология позволяет выращивать даже изделия переменного состава. Например, стальную шестерню с медной сердцевиной, оплетенной керамической трубкой с резиновым наполнителем. При этом контроль качества производится послойно, микрон за микроном, и брак невозможен в принципе.

— Я могу купить такой себе на дачу? — живо заинтересовался старик.

— Ничего сложного, — развел руками Тумарин. — Но советую брать сразу с настройщиком, материаловедом и оператором. Иначе каждой из этих специальностей придется учиться не меньше полугода, и очень плотно.

— Но ведь вы поможете хорошему знакомому?

— Разумеется, Сергей Иммануилович, — улыбнулся Тумарин. — Я отлично знаю, кому нужно позвонить и кого вызвать.

— Маленький хитрец, — рассмеялся старик, укоризненно качая пальцем. — На чужие плечи скидываешь.

— Я знаю принцип работы, Сергей Иммануилович, знаю потребности таких систем, их вес и размеры… Но какие кнопки нажимать, какой порошок и куда сыпать и с какой температурой их выдерживать, подавать магнитное поле или нет, в инертной среде держать, кислой, восстановительной или вовсе в вакууме… Простите бога ради, но запомнить каждую мелочь я не в состоянии. Нужен узкий специалист.