Они втроем склонились над снимком. Старый букинист вернулся в кресло и позвал кота, но тот увлеченно исследовал что-то в углу комнаты. Алиса мельком заметила, как зверь прижался к полу, как нервно дергается кончик его хвоста.

— Что там, Оскар? Мышь? — Старик в кресле азартно ударил кулаком по ладони. — Лови же ее! Скорее! Ах, Богдан не подумал об этих мелких паршивцах. От них больше бед, чем от воров.

Алиса рассматривала снимок, пытаясь понять, что хотел сказать отец своим подарком. Но мысли путались. Вместо того, чтобы искать зацепки, она всматривалась в лица родителей, в лицо маленькой девочки — свое и одновременно совсем незнакомое. Никаких воспоминаний. Она так старалась забыть прошлое, что прошлое обиделось и действительно покинуло ее.

— Что ж, — проворчал Данила, — раз сид ничего не может вытянуть из этого снимка, позвольте технарю попытаться.

Он положил снимок на стол, вытащил коммуникатор и включил сканер.

Единственной не занятой книжными полками поверхностью в квартире оказалась стена в ванной комнате. Данила спроецировал на нее скан фотографии и стал подтягивать контрастность изображения, параллельно убирая шумы.

— Нам очень повезло. Снимок был сделан на пленку. Алиса-то, наверное, не помнит их…

— Я помню! — заявил Колесников. — У моего папаши был пленочный фотоаппарат. Да небось, и сейчас где-нибудь на антресолях валяется. Но при мне он уже им не пользовался, купил цифровой. А в чем прикол?

Алиса тоже вопросительно посмотрела на Данилу.

— В то время как раз большинство переходило на цифровые фотоаппараты, но их возможности были еще слабыми. Но тот, кто вас снимал, пользовался пленочной зеркалкой. Из такой фотографии можно вытащить гораздо больше информации. Вот, смотрите.

При увеличении, стало понятно, что сквозь заснеженные деревья виднеется силуэт какого-то здания. Данила еще увеличил изображение, стал в редакторе убирать ветви и дорисовывать стены и окна, опираясь на логику и знание законов архитектуры. Вскоре стало ясно, что за деревьями на снимке скрывалась церковь. Данила закончил рисунок, потер подбородок.

— Так. Надеюсь, этого хватит.

По запросу похожих изображений поисковик выдал чуть меньше полутора тысяч фотографий церквей и других строений, имеющих хоть что-то общее с каракулями Данилы. Но уже в первой сотне попалась церковь, почти в том же ракурсе. Правда, здесь именно церковь была целью фотографа, и ее было хорошо видно сквозь голые осенние ветви. А главное, была привязка к месту.

— Коломенское, — прочитал вслух Колесников. — Церковь Усекновения головы Иоанна Предтечи. Нифига себе название.

— Известное место, — ответил Данила. — Почти в центре Москвы.

— Погоди. — Алиса сжала его локоть, нахмурилась. — Кажется, я что-то вспоминаю. Коломенское. Там много деревьев, да? И старинные дома. Это музей.

Она замолчала, переживая возвращение памяти. Словно капля чернил упала на бумагу и разбегалась, захватывая все большую территорию. Всплывали образы мест и людей, ощущения, отдельные слова.

— Это там! Я почти уверена! Мы были в Коломенском всего один раз, когда и был сделан снимок. Мне так понравился музей, что я долго потом упрашивала опять туда съездить. Все эти деревянные домики, дворец… Но мы больше никогда туда не возвращались. Мне казалось, отец не любит это место. А сейчас пришло в голову: может быть, он уже тогда опасался слежки?

— Это вполне логично! — с воодушевлением воскликнул букинист. — Если вспомнить, какие истории ходят об этом месте… Оскар, ты где? Ты поймал эту дрянь?

— Что за истории? — Колесников попытался вернуть мысли старика к интересующей всех теме. — Это может быть связано с Богданом?

— Нет, что ты, — отмахнулся букинист, озабоченно оглядывая комнату. — Оскар! Куда он делся? Это очень старые истории, очень-очень старые городские мифы. Говорили, что где-то в усадьбе есть подземелье, в котором спрятана библиотека Ивана Грозного. Это один из самых популярных московских мифов. Где ее только не искали! Оскар?

— Нашли?

Старик посмотрел на Колесникова поверх очков.

— Ох, молодежь… Не нашли. В начале прошлого века археолог Стеллецкий — известная фигура среди охотников за библиотекой Грозного — искал ее. Но потом свернул работы. То ли разочаровался, то ли финансирование закончилось. Потом война началась. А в восьмидесятых там вроде какое-то подземелье нашли, но раскапывать не стали.

— Библиотека нас не особо интересует, — задумчиво протянул Данила, — а вот подземелье…

Алиса не дала ему договорить. Она вышла в середину комнаты и замерла прислушиваясь. Что-то происходило вокруг, но она не могла понять, что. Казалось, дом ожил, зашевелился.

Откуда-то сверху раздался протяжный заунывный звук.

— Оскар, вот ты где! Как ты туда забрался?

Кот сжался в пушистый ком на книжном шкафу в углу, и действительно было совершенно непонятно, как он сумел забраться туда. Прижав к голове уши, Оскар таращился на людей шальными глазами и завывал, как сирена химической опасности.

— Оскар, бедненький, перепугался. — Старик повернулся к Колесникову. — Вы мне не поможете? Есть стремянка, но, честно говоря, последнее время я побаиваюсь ею пользоваться. С тех пор, как приступ радикулита скрутил меня на верхней ступеньке. Знаете ли, это было незабываемое впечатление! И больно, и страшно, и смешно…

— Тихо! — прикрикнула Алиса. Смутившись, добавила: — Пожалуйста… Что-то происходит.

Колесников картинно приложил палец к губам, притащил стремянку и полез за котом. Оскар вовсе не обрадовался спасению. Зашипел, грозя растопыренной когтистой лапой. Виктор поспешно отдернул руку.

— Эй! Он дерется!

— Ты что, кота боишься? — поразился Данила.

— Посмотри, какие у него когти, — в голосе Колесникова послышалась обида. — Дайте хоть полотенце какое-нибудь, что ли!

— Сейчас, сейчас, — старик зашаркал в ванную. — Не пойму, что на Оскара нашло…

— Да тише же!

Данила повернулся к девушке.

— Что такое? Ты что-то чувствуешь?

— Не понимаю. Вокруг словно облако какое-то. Чувствую только соседние квартиры.

— Может, это из-за магии твоего отца?

— Не знаю. Мне кажется, здесь опасно оставаться.

Данила оценивающе посмотрел на Алису и кивнул.

— Сейчас Виктор спасательную операцию закончит, и уходим.

Старик уже вернулся с банным полотенцем, и Колесников вновь потянулся к ошалевшему коту. Накинул на животное полотенце, быстро спеленал его, так что наружу осталась торчать только морда с выпученными от страха глазами.

— Уф-ф-ф, ну и зверюга, — выдохнул Виктор с облегчением. — Так что вы начали говорить о мифах?

— Есть еще очень любопытный миф о Голосовом овраге. Там недалеко от церкви есть овраг, а в нем два очень популярных у столичных эзотериков камня — Девий и Гусь. Говорят, в этом овраге иногда пропадают люди…

— Ох! Нет!

Алиса поняла, что за странные ощущения испытывала. Дом и вправду словно шевелился изнутри. Он наполнился нарастающим шуршанием — это постукивали в вентиляции, щелях под полами и в стенах и даже в трубах канализации сотни маленьких лапок с острыми коготками.

Данила, с любопытством слушавший рассказ старика, развернулся на возглас Алисы.

И в тот же момент со всех сторон на людей хлынули крысы. Их было так много, что уже через мгновение пола в комнате не стало видно под серо-бурым ковром. Они казались одним целым, некоей биомассой с сотнями оскаленных пастей и блестящих черных глаз-бусинок.

Люди и крысы застыли, глядя друг на друга.

— Это ты их остановила? — прошептал Колесников, так и сидящий на стремянке со спеленатым котом на руках.

— Я… — простонала Алиса. Ее окружал лес. Огромные деревья нависали, закрывая небо ветвями. Корни, похожие на уродливых узловатых питонов, оплетали тело, не давая дышать, пытались согнуть, сломать. — Нет!

Ей противостояло несколько сидов, и каждый был если не сильнее девушки, то намного опытнее. Она покачнулась, теряя контроль, и крысы стали прыгать.