- Вы гоните меня? - равнодушно уточнила я. Сейчас мне было всё равно, почти всё равно, что ответит фея. Только вон собака, которую я машинально гладила, напряглась под моими руками и зарычала. Стоит мне щёлкнуть пальцами, как весь этот город, вместе с его прекрасной библиотекой, охватит пожар. И меня это ничуть не ужасало. Это очень просто, и я нисколько не буду жалеть о содеянном. Так просто...

   - Нет, дитя моё, - спокойно ответила Караса, как будто и не подозревая о моих мыслях. - Покуда я правлю Фарогом, здесь никогда не откажут в убежище той, что прячется от демона тьмы. Но Сьеви права, ему очень плохо без тебя.

   Я с показным равнодушием передёрнула плечами. Лдокл, демон тьмы, с издевательской усмешкой и зовущими чёрными глазами. Я помнила его поцелуй, и помнила его голос. Руки и лицо. Он похитил меня, привёз в свой замок и издевался надо мной. Он не дал мне упасть с крыши и уронил из колесницы. Он издевался надо мной. Он рассказывал мне правду об этом мире. Он защищал меня от тьмы. Лдокл, демон. Странно, что я всё ещё могу притворяться.

   - Демоны странные существа, - донёсся до меня поучающий голос Карасы. - Например, они не могут не творить зло. Каждому хоть раз в жизни нужно сделать что-нибудь... тёмное.

   - Тёмное не всегда злое, - откликнулась я, вспоминая слова Лдокла. - Тёмное - это когда не думаешь о других или не заботишься о последствиях. Когда исполняешь свою прихоть, неважно, что она принесёт другим.

   - Отлично, - усмехнулась фея знаний и щёлкнула пальцами. На столе появился поднос с двумя бокалами, а жидкость в них искрилась, как будто в хрусталь было заключено само солнце. - Угощайся, милая.

   Я послушно взяла бокал, отсалютовала хозяйке и сделала глоток. И тут же поперхнулась - вино было страшно, невероятно горьким, совершенно нестерпимым. И - оно не туманило разум, напротив, от одного-единственного глотка как будто кровь быстрее заструилась по жилам, в голове прояснилось, и стало легче дышать.

   - Плоды знания горьки, - тонко улыбнулась хозяйка и отпила из своего бокала. - В замке тьмы такого вина не подают.

   - Н-н-нет, - с трудом выдавила я.

   - Пей, дитя моё, и слушай. Демоны не такие существа, как люди, и не такие, как феи, ты это знаешь.

   - Разумеется, - пробормотала я и сделала ещё один глоток. Горечь немного ослабла, и я почувствовала тонкий вкус этого вина.

   - Они подчиняются правилам, - продолжала сыпать банальностями хозяйка библиотеки. - И не следуют другим. Например, демонам - феям, кстати, тоже, деточка, - не нужна ни земля, ни пол, ни ветка дерева, никакая поверхность, чтобы стоять, и им несложно удержаться на потолке.

   Мне вспомнилось, как Лдокл выронил меня из колесницы. Вот мы стоим - стоим ногами на полу колесницы, которая летит вверх, и, будь под нами опора, любой бы сказал, что мы лежим, вот я бьюсь от ужаса и ударяю демона по спине, вот он выпускает меня из своих объятий и поворачивается ко мне, а лицо его требует объяснений - зачем, почему, как я посмела... и вот я лечу вниз, к земле, потому что Лдокл больше не держит меня, а людям нужна опора...

   - Для демонов это всего лишь требования вежливости, - пояснила Караса. - Предполагается некрасивым разговаривать с собеседником, если висишь в воздухе, это может поставить вас на разный уровень. Ты понимаешь?

   - Он не хотел, - выдохнула я вместо ответа и глотнула ещё вина. Караса проницательно посмотрела на меня и кивнула.

   - Разумеется, не хотел, моя милая. Это звучит сентиментально, но демоны любят лишь раз в жизни, и, однажды полюбив, уже не могут существовать в разлуке. Причинить тебе вред... Лдокл скорее умер бы сам. И, поверь мне, он смог бы это сделать.

   - Откуда вы знаете? - удивилась я. Сердце бешено стучало, в голове метались мысли. Этого не может быть! Не может быть! Хорошо, я поверю, демоны влюбляются, прекрасно, не живут в разлуке - замечательно, пусть они даже умирают! Но только не Лдокл! Только не он! Такой, как он, просто не способен влюбиться, я для него только игрушка, не более, и, разумеется...

   Фея знаний грустно улыбнулась.

   - Поверь, он не отпустил бы тебя из замка, если бы не дорожил тобой.

   - Это игра, - пробормотала я. - Всего лишь игра, тонкий расчёт, чтобы было интересней забавляться со своей игрушкой.

   Караса покачала головой.

   - Я никогда не ошибаюсь, - произнесла она, и я поняла, что ненавижу эту женщину. Фея знаний поднялась на ноги, собака соскочила с моих колен. Я глотнула ещё вина - горькое и очень крепкое, оно заставляло вспоминать прошлое и заставляло думать. Думать о том, что хотелось забыть. - Уже поздно, тебе надо отдохнуть с дороги. Иди к себе.

   Поднявшись на ноги, я хотела спросить гостеприимную хозяйку, куда же мне идти, но, глядя в её улыбающееся лицо, поняла, что и так знаю ответ. И знаю, что в предоставленной мне комнате стоит умывальный таз и кувшин с кипятком, расстелена кровать и горит огонь в камине. И я почти догадалась, откуда на стенах Фарога чёрные полосы.

   - Иди к себе, - повторила приказ фея знаний. - Завтра мы напишем письмо твоим родителям, и на этом власть демона тьмы над тобой закончится. Принимать ли его любовь - это ты решишь сама.

  -- Глава тридцать первая. Сказка про обиженную фею

   На следующий день я проснулась удивительно рано, едва посветлело небо на востоке. Город залился бледно-розовым светом, и я поняла, что спать мне совершенно не хочется, хотя и дома, и в замке тьмы я запросто могла проваляться в постели хоть до полудня. А тут...

   - Ну, что, малышка, доброе утро? - обратилась я к собаке, раздвигая занавески. В комнате, которую мне выделили - во флигеле при библиотеке - вчера меня в самом деле ждал и таз для умывания, и кипяток, и холодная вода, и постель. И даже был кусок мяса, ломоть хлеба и бокал вина - вместо ужина. Тогда я воспользовалась всем, что нашла, выпила вино, от которого не кружило голову, и легла спать. Спала крепко, без снов, и уснула едва голова коснулась подушки. Наутро меня не ждала ни вода для умывания, ни завтрак, ни дрова для камина, в котором на ночь устроилась собака. Сейчас она тявкнула на моё приветствие и подбежала ко мне. Я с удовольствием погрузила руки в тёплую пушистую шерсть, и прижала псину к себе. Она завиляла хвостом.

   - Доброе утро! - ответила самой себе я и, отпустив собаку, щёлкнула пальцами. На миг как будто потемнело, потом собака словно засветилась, но и это продолжалось всего пару мгновений. В камине появились аккуратно сложенные дрова, на столе - каша и стакан подогретого молока. Кувшин возле таза для умывания наполнился кипятком не раньше, чем я закончила завтрак, а собака сгрызла половину дров.

   - Как всё просто, - проворчала я, умывшись и вытеревшись взятым из воздуха полотенцем. Мир сделался очень... лёгким. Простым. Я чего-то хочу - и я этого добиваюсь. Щелчком пальцев. В этом было нечто непристойное. - Я вспомнила, малышка. Вспомнила, зачем я шла в Фарог. Тебя тогда не было, малышка, но в центральной башне я прочла, что здесь есть одна книга...

   Собака вильнула хвостом и тявкнула. Она догрызла дрова, оставив один лишь пепел, и не хотела никуда идти. Я с сожалением покосилась на саму собой заправившуюся постель. Зачем я выбрала подогретое молоко? От него клонит в сон.

   - Оставайся здесь, - предложила я, и собака с возмущённым лаем вскочила на ноги. - Тш-ш, малышка, тише, весь дом перебудишь.

   Можно было выйти из комнаты, спуститься по лестнице, выйти на улицу (из флигеля не было прямого прохода в библиотеку), насладиться прелестью раннего утра и розовых отблесков на белых стенах. Можно было поступить как люди. Я положила руку на холку подбежавшей собаки и моргнула. Когда я закрывала глаза, передо мной была пока ещё непривычная обстановка выделенной Карасой спальни. Когда я их открыла, увидела ряды стеллажей и ощутила родной и уютный запах старых книг. Собака уменьшилась до размеров некрупной кошки и прижалась к моим ногам.