Пока перекусывали, беззаботно болтали о всякой всячине, большей частью легкомысленной и непритязательной. Соревнуясь в остроумии, подтрунивали друг над другом, хохотали как ненормальные. Но постепенно разговор неминуемо скатывался в сторону, будь она неладна, работы. И, как водится в общении двух ментов, да еще и в общении «по-сухому», начав за здравие, кончили за упокой. К тому моменту, как они попросили повторить кофе, Андрей вдруг совсем разоткровенничался и доверительно поведал Ольге ТАКОЕ, от чего прическа на голове неминуемо встала бы дыбом. Хорошо еще, что сегодня Прилепина, поленившись делать укладку, была с распущенными волосами.
— …Так что отныне, Ольга, я окончательно укрепился во мнении, что в нашем некогда славном подразделении, как это ни прискорбно сознавать, завелся «крот», — закончил свой невеселый монолог Андрей и преувеличенно тщательно взялся собирать с лацканов кителя невидимые ниточки
— Не может быть! — словно отгоняя морок, тряхнула челкой Прилепина. — Бред какой-то! Просто в голове не укладывается!
— У меня тоже. Долго не укладывалось. Но ничем иным ни первый, ни, самое главное, последний эпизод со стрельбой на Фонтанке объяснить нельзя. Факты бьются и женятся.
— А почему вы решили поделиться этим откровением со мной? Что, если…
— Мы, вроде как, на «ты» перешли? — перебивая, напомнил Мешок.
— Ой, и правда. Извини… А если… Если я и есть этот самый «крот»? Такого варианта ты не допускаешь?
— Нет, не допускаю.
— Почему?
— Потому что первый тревожный звоночек прозвучал в тот день, когда Зеча убил Айрапетяна и ранил Ильдара. Или, скажем так, «человек похожий на Зечу». Это был твой первый рабочий день в конторе. Так что ты физически не могла успеть слить информацию.
Ольга задумалась. Спросила осторожно:
— Андрей, а ты… ты кого-то конкретного подозреваешь?
— Да.
— Не поделишься?
— Извини, пока нет.
— Понимаю. И что мы теперь будем со всем этим делать?
— Думаю, многое будет зависеть от нашей встречи с Тимати. Надеюсь, что в ближайшее время она все-таки состоится и мы поговорим по душам с этим афророссиянином
— И что потом?
— А потом он, несомненно, насторожится, захочет понять, какие козыри есть у нас на руках. И в какой-то момент попытается выйти на связь с «чужим среди своих». А мы станем педантично отслеживать географию его мобильных метаний.
— В теории — красиво. Но на практике завизировать задание на получение распечаток телефонных соединений сотрудника СКП крайне сложно.
— Это не просто «крайне сложно», а практически нереально, — согласился с Ольгой Мешок. — Но у меня есть очень хороший приятель в УСТМ — Генка Певзнер. Я вас как-нибудь обязательно познакомлю. Отличный парень. И бывший его начальник — Смолов, тоже золотой мужик был.
— А почему был? Он что, умер?
— Зачем сразу «умер»? Выслужил положенное и ушел на пенсию. Сейчас в службе безопасности у Ладонина трудится. Слыхала про такого?
— Про Ладонина, естественно, слышала. А вот с УСТМ контачить ни разу не доводилось. Нам, котам помойным, доступ к высоким технологиям, сам понимаешь, категорически заказан.
— Поконтачишь еще, какие твои годы? — заверил Андрей. — Короче, в части доступа к биллингам Домингеса мы сможем решить этот вопрос неформальным способом. Точнее сказать, уже решаем. Так что историю с судьей мы обязательно докрутим, — азартно докончил он.
— И все-таки то, что ты мне сейчас рассказал, это… это просто ужасно, — вздохнула Ольга. — Андрей, а что если… — она в смятении опустила свою ладонь на его руку. Ладонь была теплая и мягкая, Мешечко трогательно обхватил ее пальцы, и Ольга ответила ему ободряющим пожатием. — А что, если ты все-таки ошибаешься?
— Знаешь, осознание того, что это действительно всего лишь ошибка, стало бы для меня радостью не меньшей, чем… — Андрей запнулся, молча посмотрел на Ольгу.
— Радостью не меньшей, чем что? — не отводя взгляда, спросила она.
— Чем… радость встречи с тобой…
Санкт-Петербург,
Южно-Приморский парк,
12 августа 2009 года,
среда, 20:26 мск
Лет двадцать назад в районе Средней Невки близ ЦПКиО существовало глухое и малопосещаемое местечко, которое местная братва с циничным юмором окрестила «кричи-не-кричи». Свою дурную славу местечко это заслужило по причине повышенной востребованности в качестве площадки для проведения самых лютых и непредсказуемых бандитских стрелок. Но те времена давно канули в лету. Укромное местечко ныне отдано на откуп строителям элитного жилья, да и сами бандиты давно пошли не те. И если по старинке и «забивают стрелки», то всё больше в залах арбитражного суда либо в кабинетах территориальных Управлений внутренних дел. Исключения, конечно, случаются. Тем более что найти укромный уголок для приватной встречи в городе до сих пор не проблема. Особенно в окраинных его районах. Соответственно, было такое место и на Юго-Западе — бывший имени Ленина, а ныне просто Южно-Приморский парк.
Парк этот раскинулся от Петергофского шоссе до Финского залива. Причем ухоженная его часть в наши дни относительно невелика в сравнении с запущенной территорией, куда редко заглядывают приличные граждане — слишком велик риск нарваться на гопников, наркоманов, бомжей и прочая. Вот там-то Зеча и назначил прощальную встречу со странным заказчиком-негром. Выбрав в качестве приметных ориентиров грязный, зацветший прудик со стоячей водой и одинокий раскидистый дуб, некогда располовиненный прямым попаданием шальной молнии.
В парк Зеча с Сидором прикатили загодя. Прикатили как заправские байкеры — на мотоцикле. Привязавшись к местности, метрах в ста от заветного дуба они отыскали возвышавшуюся исполинским муравейником мусорную кучу, за которой, будучи напрочь лишены чувства брезгливости, устроили временный наблюдательный пункт. В качестве средства визуального наблюдения использовался оптический прицел СВДС[10], которую Зеча прихватил исходя из тех соображений, что с незнакомым заказчиком следует держать ухо востро до тех пор, пока деньги не начнут жечь ляжку. А они до сих пор не жгли. Напротив, пока отжигал сам заказчик, в последний момент попросивший отсрочку, перенеся встречу со вчерашнего на сегодняшний вечер. Оно понятно, что не критично. Вот только незапланированная проволочка, равно как и маленькая ложь, рождает большое недоверие.
Ровно в половине девятого в условленном месте появился Тимати — один и пешком. Не заметив ничего подозрительного, Зеча выждал немного, после чего дал отмашку, и Сидор, заложив небольшой круг, дабы не засветить наблюдательный пункт, выдвинулся на исходную…
…Сидор подошел к Тимати вальяжной, расслабленной походкой, остановившись в нескольких метрах от оперативника. Рук, естественно, не подали, демонстративно держали в карманах. Какое-то время молча стояли друг напротив друга, напряженно всматриваясь, словно бы стараясь получше запомнить.
— Ты кто? — первым не выдержал Тимати.
— Меня Зеча прислал. Зарплату получить.
— Я тебя спросил — ты кто?
— Человек. Прохожий, — безразлично ответил Сидор.
— Слышь, прохожий, я тебя на работу не подряжал. А следовательно, лично я тебе ничего не должен. Зеча где?
— Приболел… Ты это, бабки, короче, гони.
Тимати покачал головой:
— Это слишком большие деньги, чтобы я отдал их прохожему. Почем я знаю, что тебя действительно Зеча прислал?
— Можешь ему позвонить, проверить.
— Я звонил. Но, похоже, наш бдительный товарищ решил поменять сим-карту. Так?
— Просто он старую трубку потерял.
— Ай-ай-ай! Какая неосторожность! Как же это он умудрился?
— Обронил. В речку, — коротко пояснил Сидор. И добавил многозначительно: — В Фонтанку.
— А новый номер ты, естественно, знал, но забыл?
— Отчего же?
Тимати достал из внутреннего кармана новенький айфон.
— Тогда диктуй номер.
— 8-926-490-30-17, - по памяти назвал цифры Сидор.
