— Немного отдает Голливудом. Ужастиками категории «Б», — попыталась сыграть в дипломатию Ольга.

— Ну, для категории «А» и бабки нужны другие, — согласился именинник. — Ритуал черной мессы — штука во всех отношениях затратная.

— Понимаю. Рекламодателей под такое дело найти нелегко.

— Отчего же? Жертвователей хоть отбавляй. Просто мы, в отличие от официальной церкви, у всех без разбора не берем. Потому как это, если судить вашими мерками, аморально.

— Нет, вы только поглядите на него! — возмущенно заклокотала Анечка. — Человек, который в XXI веке режет на кладбище живых кошек и пьет их кровь, еще имеет наглость рассуждать о морали!

Девица, сидящая на коленях старшого, ожгла их испепеляющим взглядом. Однако сам старшой оставался абсолютно спокойным:

— А я и не рассуждаю. Я всего лишь использовал слово из вашего христианского сленга. На самом деле сатанизм отрицает всякую мораль. Но так ведь мораль отрицает и сама природа. Согласитесь, что есть эволюция как не природная аморальность, благодаря которой сильное вытесняет и живет за счет слабого?

— То есть, по-вашему, окружающая нас природа существует лишь благодаря тому, что служит злу? — уточнила Ольга.

— А я не знаю, что такое зло, — брат Петр натянул на морщинистое лицо подобие улыбки. — Добро, зло… Это всё ваши, придуманные для вас попами социальные мерила. Мы их не признаем, и нам абсолютно по фигу, служителями чего нас считают. По большому счету, сатаниста волнует лишь одно мнение — свое собственное.

— Равно как день рождения только одного человека — себя любимого! — фыркнула Анечка.

— Ну, если лично вас, барышня, в большей степени радуют дни рождения Владимира Владимировича или Дмитрия Анатольевича, не смею вам перечить… Ладно, всё это софистика, давайте ближе к делу: Валерий сказал, что у вас имеется ко мне какой-то интерес. Коли так — спрашивайте и уходите. Или вы полагаете, что ночные диспуты с двумя пользованными тетками занимают меня больше, чем хороший трах с этой аппетитной девственницей?

От последней фразы Анечка едва не захлебнулась от негодования. Довольный произведенным эпатажем, брат Петр демонстративно стиснул девушку еще крепче и попытался укусить за сосок. Но та, ловко увернувшись, соскользнула с его коленей и попросила капризно:

— Я пока к ребятам схожу, ладно? А то они там всю траву скурят. И вообще, я дико замерзла.

— Иди, я через пять минут буду.

Девушка удалилась, а брат Петр вопросительно посмотрел на визитерш:

— Ну и? Вы слышали? Пять минут. Время пошло.

— В ночь с пятницы на субботу был совершен поджог храма в Парголово! — сурово начала Анечка.

— Ах, вот вы о чем! Ясно. Что ж, возможно, я вас разочарую, но мы не имеем к этому отношения. Вы ведь об этом хотели спросить?

— У нас на этот счет иное мнение! — Насупившись, Анечка продолжала гнуть свою линию.

— Очень любопытно. Поделитесь?

— За месяц до пожара на кладбище, примыкающем к храму, была замучена кошка. Теперь мы точно знаем, кто именно это сделал.

— Кошка была. Кошку я не отрицаю, — спокойно подтвердил брат Петр. — Но то была разовая, точечная акция. Так что никакой связи я пока не вижу.

— Затем, в течение месяца, к алтарю храма были подброшены три записки с сатанинскими текстами. Содержание которых можно рассматривать как прямую угрозу.

— Что за бред? Какие записки?

— Вот эти! — Анечка достала из заднего кармана брючек смятые листы и горделиво потрясла ими в воздухе. — Можете ознакомиться, если хотите. Только сразу предупреждаю — это копии!

— А я и не собирался сожрать их у вас на глазах, — Брат Петр принял из рук девушки листки, бегло просмотрел. — Фигня полная! Одно из двух: либо это идиотская шутка, либо четко спланированная подстава.

— Почему вы так решили? — спросила Прилепина.

— Здесь надерганы куски из Валентина Скавра. Я в курсе, что на периферии сей шарлатан весьма популярен. Но у нас, в Питере, народ пообразованнее будет.

— В каком смысле «пообразованнее»?

— Продвинутый питерский сатанист никогда не станет цитировать белиберду Скавра. В концептуальных вопросах мы, знаете ли, больше придерживаемся классических учений «Верховного Жреца» Энтони Ла Вэя и «Великого Зверя 666» Алистера Кроули. А это… — Брат Петр брезгливо возвратил листки Анечке. — В принципе, я даже могу предположить, где именно человек, писавший эти записульки, поимел исходники.

— И где же? — недоверчиво покосилась на него Анечка.

— Зайдите в Интернет и наберите в «Википедии» слово «сатанизм». Вам откроется ссылочка на бездарнейший анонимный комментарий, обильно сдобренный цитатами Скавра. Кстати, цитаты эти наколочены с массой элементарных орфографических ошибок. Учитывая, что ошибок в ваших записках — предостаточно, можно предположить, что некий малообразованный человек тупо перекатал тексты из Сети.

Брат Петр говорил спокойно, уверенно. Вот только переубедить Анечку было не так просто:

— Складно у вас получается. Только учтите, я все равно вам не верю!

— А мне, знаете ли, не жарко и не холодно от того, верите вы мне или нет. Могу лишь повторить: мы к поджогу отношения не имеем.

— Ой ли?

— Ли ой! Нам нечего делить с Православной церковью. Она нам не конкурент. Мы не ловцы душ человеческих. Напротив, это сами души, грешные ли, задумавшиеся ли, ловят нас и приходят к нам.

— И чего же они хотят у вас найти? — спросила Ольга. — Аппетитных девственниц и замученных кошек?

Брат Петр поморщился:

— Вы же умная женщина! В отличие от вашей юной подруги. — Анечка, вскинувшись, угрожающе посмотрела на именинника. Но тот не обратил на девушку ни малейшего внимания, сосредоточившись на Прилепиной. — Не надо утрировать, Иоланта Николаевна. Вас ведь, кажется, так зовут? Занятное имя. Есть в нем что-то такое, сатанинское… Так вот, уверяю вас: кошки — не более чем ритуал. Шоу, если вам угодно. Но разве у официальной церкви нет собственных, куда более бессмысленных ритуалов? Да взять хотя бы одну только разводку с ежегодным появлением огня благодатного!.. Ладно, я вижу вам эта тема неприятна… Так вот: люди приходят к нам за силой. Потому Сатана — он во власти и силе. И если церковь сильна и властна, значит, за ней стоит Сатана, пускай даже она это не осознает. Но мы не будем поджигать храм, чтобы продемонстрировать свою силу, — слишком мелкая задача. Всё равно что стрелять из пушки по воробьям… Всё, извините, барышни, но время вышло. Моя невеста меня заждалась

— Извините, самый последний вопрос, — заторопилась Ольга.

— Слушаю.

— Как вы считаете: кому в таком случае выгодно перевести стрелки на… на вашу… организацию?

— Наука криминология учит, что во все времена умышленные поджоги совершали, в первую очередь, для того, чтобы сокрыть некое другое преступление.

— Еще и криминологию приплел, — проворчала Анечка. — Много вы в этом понимаете!

Брат Петр неожиданно улыбнулся:

— Представьте, кое-что понимаю. Я ведь в свое время семь лет прослужил в нашем, в питерском ГУВД. В чине капитана на вольные хлеба ушел.

— Где? — изумленно уставились на него подруги.

— В УБЭПе. — захохотал тот, в очередной раз наслаждаясь произведенным эффектом. — Вот где, доложу я вам, истинное сатанинское гнездо! — Брат Петр посмотрел на Ольгу и заговорщицки подмигнул. — Обожаю метаморфозы бытия!..

— …Да, котик. Ты уже вернулся?… Времени? Не знаю… Что? Второй час? Надо же!.. Я? Я была на кладбище… Ну какая разница на каком? Сейчас приеду. Нет, я с Ольгой Николаевной… По делу. По очень важному делу… Ну, котик, ну не сердись… Как там Санечка? Вот видишь, и ты ложись. Всё, целую…

Анечка отключило трубку и, сконфуженно посмотрев на Ольгу, виновато пояснила:

— Как ребенок маленький, честное слово!..