— Он поначалу так и хотел поступить. Но дочка категорически встала на дыбы.

— Лично я ее где-то понимаю, — усмехнулся Мешок. — Представьте: лето, природа, студенческая вольница, романы, любовь. Все однокурсники отрываются по полной. И только за тобой по пятам неотступно таскается некий мрачный тип.

— Значит так, голуби мои! Ставлю вам задачу предельно простую: в течение суток оперативно разработать внятную легенду прикрытия, после чего максимально быстро командировать человека к студентам.

— Представляется мне, что это называется злоупотребление служебным положением, — многозначительно «шлёпнул» Олег Семёнович. И, как оказалось, не в кассу.

— А свои представления ты можешь засунуть себе знаешь куда?! — среагировал на невинное в общем-то замечание зама Жмых, мгновенно закипая. — Когда ты в ясельной группе мокрые штанишки менял, мы с Димкой банду Коли Каратэ винтили! А если уж Синюгин в данном случае в чём-то и злоупотребил, так только в том, что нашу заявку на оборудование пепелаца GPS-навигатором, в обход всех прочих заявок, сегодня утром подписал!

Причины закипеть у Павла Андреевича были, самые что ни на есть, весомые. Вчера вечером, выслушивав просьбу Синюгина, он пришел к абсолютно схожему выводу в части законности планируемого мероприятия. А услышать подтверждение твоим невеселым мыслям из уст твоего же подчиненного — это всегда неприятно. Впрочем, Кульчицкий тут же испуганно пошел на попятную: «Всё, вопросов больше не имею», — открестился он от крамольного.

— Дабы прикрыть задницу от служебных проверок, завтра придет формальное задание на обеспечение безопасности студента Михаила Супонина. Дескать, ценный свидетель, нашел труп и прочая бла-бла.

— А почему задание на кавалера, а не на саму Ксению? — делово уточнил Мешок.

— А потому что негоже упоминать имя дочери замначальника ХОЗУ всуе. К слову, Ксения в этом деле вообще не фигурирует. Синюгин переговорил со студентом, и тот, пойдя навстречу, дал показания, что той ночью в лесу он был один… Кстати, обязательно учтите этот момент. А то пойдут по Главку слухи-сплетни-разговоры.

— А уж если пронюхают всякие репортеры-папарацци… — понимающе поддакнул Кульчицкий.

— Не пронюхают. В прессу подробности по Ларионовой не уходили. Родных, в интересах следствия, тоже просили молчать… Короче, какие есть предложения по кандидатурам?

— Может быть, Вучетич? — пытаясь загладить свой дипломатический просчёт, Олег Семёнович с ходу выдал решение.

— А легенда?

— Ну, скажем, временно оформить его плотником. Или монтером. Есть же на этой базе какое-то хозяйство, техника…

— Плотник должен сидеть в сарае и плотничать. Его контакты со студентами сведены до минимума, — усомнился Мешок.

— Согласен, обслуга не годится. Э-эх, как не вовремя Анечка родила! Вот уж из кого отличная иногородняя студентка-заочница получилась бы.

— Тогда, может, наш молодой? Он вполне сойдет за студента, — не сдавался замполич.

— Издеваешься? Да за ним самим ещё следить и следить.

— Я предлагаю Прилепину, — ухнул Мешок.

— А не старовата она для заочницы?

— В своё время в школе Прилепина преподавала биологию. Экология, биология — это всё примерно одна хрень. По крайней мере, в отличие от всех нас, пестик от тычинки Ольга единственная отличить сможет. Так что слово «иногородняя» оставляем, а вместо заочницы делаем документы на стажера-преподавателя.

— А что, это идея! — воодушевился Жмых и нажал кнопку селектора. — Ольга Николаевна, зайдите, в мой кабинет. — И, немного поразмышляв, добавил: — Наталья, ты тоже загляни…

Санкт-Петербург,

3 июля 2009 года,

пятница, 16:40

…Дом № 98 по Малоохтинскому проспекту большинству горожан известен исключительно как «дом с шариком». Здесь «шарик» — это установленный на крыше здания Гидрометеорологического университета радиолокатор МЛП-5, тарелка которого укрыта издалека узнаваемой красно-белой сферой. Именно в этом заведении проходила обучение, постигая азы гидрологической инженерии, дочь большого милицейского начальника Ксения Синюгина. И, соответственно, из дверей именно этого ВУЗа во второй половине дня пятницы вышли сотрудницы подразделения «гоблинов» Наташа Северова и Ольга Прилепина. С утра начальство в лице полковника Жмыха поставило перед ними задачу утрясти с вузовской службой безопасности вопросы, связанные с командировкой на базу практики Гидромета. И барышни с этой задачей отлично справились: в первую очередь за счет безотказно срабатывающего, хотя и весьма нахрапистого обаяния Наташи.

— Всё в порядке? Получилось? — поинтересовался у Северовой оперативный водитель, когда та забралась на переднее сидение «маршрутки». Ольга, которой по статусу новичка сидеть на первой парте пока еще не полагалось, комфортно разместилась в пустом салоне.

— А разве такое было, чтобы у меня, да не получилось? — усмехнулась Наташа, рассматривая себя в зеркало заднего вида. — Прикинь, Сергеич, я там, по ходу, еще и начальника службы безопасности Гидромета на кофе с коньяком и шоколадкой раскрутила.

— Кучеряво живете. А у меня с утра маковой росинки во рту не было. С вами по инстанциям мотаючись.

Северова, порывшись в сумочке, вытащила разрекламированный дарственный шоколад и великодушно протянула Афанасьеву:

— На, держи, не плачь. Делю всё по-честному. Наша Иоланта Николаевна барышня скромная, а потому пила исключительно кофе. Я — коньяк. А тебе, соответственно…

— Премного благодарен! — немедленно зашуршал фольгой водитель — Теперь куда?

— Ты фотографии четыре на шесть сделала? — поворотилась Наташа к Ольге.

— Сделала.

— Тогда, Сергеич, давай в типографию. К эфэсбэшникам.

Афанасьев понимающе кивнул, но для начала разломил плитку на три части:

— Твоя доля, — поделился он с благодетельницей, после чего обернулся к Прилепиной. — Подкрепитесь, Ольга!

— Спасибо, не хочется, — виновато улыбнулась та. — Борис Сергеевич, мы ведь по Невскому поедем?

— Да. А что?

— Около Дома книги не тормознёте? Мне там буквально на пять минут.

— Сделаем, не вопрос.

— Видишь, Сергеич, какие мы с тобой недалекие? — чуть скривилась Наташа. — Мы-то всего-навсего шоколадом питаемся. А иные исключительно духовной пищей живут…

В ответ Афанасьев лишь усмехнулся в усы и, запустив мотор, направил «маршрутку» в сторону моста Александра Невского

В родную контору Ольга и Наташа возвратились лишь в начале седьмого. Северова первой толкнула дверь в оперскую и удивленным взглядом обвела непривычно безлюдное (вечный дежурный по аэродрому Лоскутков — не в счёт), помещение оперской.

— Не поняла юмора? Колька, а где все?

— Где-где? Бухают! — с плохо скрываемой обидой в голосе пояснил молодой.

— Обратно не поняла? А по какому поводу?

Наташа решительным шагом двинулась в сторону курилки из которой отчётливо доносились возбужденно-весёлые голоса. Составлять ей компанию Ольга не стала — постеснялась.

В комнате отдыха дым стоял коромыслом, а общаковый стол был накрыт по местным меркам неестественно и даже неприлично богато: фрукты, красная рыба, бастурма, коньяк. На диванчике, развалившись, восседал Ильдар — в тренировочном костюме и с перебинтованной рукой на лангете. Помимо него, в курилке тусовались Тарас, Гриша Холин, Вучетич и Крутов. Завидев вошедшую Наталью, мужчины, преувеличенно-радостно гомоня, потянулись к ней. Впрочем, уже в следующую секунуду всех растолкал Джамалов, подскочивший с диванчика с громкогласным воплем:

— А ну пропустите меня к нему! Я хочу видеть этого женщину!

— Ильдар! — взвизгнула Северова, бросаясь на шею к раненому бойцу. — Чучмек ты мой ненаглядный!

Джамалов прижал боевую подругу, стиснув её здоровой рукой:

— Спокойно, джан, к чему эти дикие прыжки? Женщину украшает скромность!

— Тебя что, уже выписали?

— Не дождётесь! Ещё целых три дня. Просто уговорил сестричку, и она меня на пару часов попастись отпустила…Вот, пожрать вам привез. Небось, без меня тут с голоду пухнете? — усмехнулся он, выпуская Наташу. Та по-свойски плюхнулась на диванчик и первым делом отщипнула увесистую веточку от кисти винограда.