- Когда был мелким, всякую ерунду, а потом… Чтобы Игорь выздоровел.

Уля перестала вытирать испачканные пальцы, нахмурившись и повернувшись к Андрею.

- В смысле?

- Он тебе не рассказывал? – дождавшись, когда отрицательно покачает головой, он продолжил. – Помнишь, ты как-то спрашивала, уверен ли я, что мы родные?

Уля не сразу, но вспомнила. Это было в машине, когда они возвращались после безуспешных поисков парня. Ей тогда ещё всякая дурь в голову лезла. Надо же, всего несколько месяцев прошло, а по ощущениям, так целая жизнь…

- У него в три года нашли тяжелую анемию. Так и не узнали, что её вызвало. Мы с отцом были донорами, у меня брали только кровь для переливания, а у папы ещё и костный мозг. После операции, вроде, все прошло, но с тех пор мама над ним постоянно тряслась, боялась, что что-то случится.

Вот теперь стали понятны кое-какие моменты, которые раньше в общую схему не укладывались.

- Тебя это обижало? – она сама не заметила, как полностью развернулась, опершись на руку, поставленную за его плечом. И получается, что теперь нависала над распластавшимся на полу Андреем.

- Знаешь, нет. Наверное, уже к тому времени вырос. Но мне было стыдно, что он болеет, а я полностью здоров.

- Нашел, чего стыдиться… - захотелось постучать согнутым пальцем по его лбу, но она сдержалась. – Он же благодаря вам с отцом жив остался. А… Это генетически может передаваться?

- Не знаю, но, думаю, нет. Больше ни у кого в семье такого не было.

Судя по тому, как он нахмурился, либо такое ему, в самом деле, не приходило в голову, либо сам остался не рад, что завел этот разговор.

Не то, чтобы Уля торопилась паниковать, но прояснить этот вопрос было бы неплохо. Как и ещё один:

- У тебя резус-фактор положительный или отрицательный?

Спрашивала она это не из каких-то темных замыслов, просто стоит узнать, нужно ли опасаться резус-конфликта. Потому что, если у Андрея он положительный, вероятность пятьдесят на пятьдесят. А у неё уже восьмая неделя, сразу после праздников нужно сдавать кровь на антитела к плоду… И врач просила как можно скорее узнать, нужно ли начинать готовиться к вероятным осложнениям, только у Ули все вылетело из головы.

- Отрицательный, а что?

Ульяна облегченно выдохнула, постепенно расслабляясь.

- Все хорошо. У меня такой же, мне нужно было спросить для женской консультации.

- Когда тебе следующий раз идти? – он нажал какую-то точку на её локте, и рука мгновенно подломилась, правда, Улю тут же поддержали и мягко уложили рядом с собой.

- Двенадцатого.

- Можно пойти с тобой?

Уже то, что он спрашивал, а не просто поставил в известность, стоит признать большим прогрессом, вот только Ульяне такая близость показалась слишком уж поспешной и преждевременной. Пусть это и осторожное, почти незаметное, но давление. Портить же эту теплую атмосферу отказом тоже не хотелось, поэтому ответила она уклончиво:

- Давай решим ближе к этой дате.

Вот что она не совсем поняла, так это почему Андрей хмыкнул. Правда, почти сразу пояснил:

- Врать ты так и не научилась. – Пока она не успела ничего добавить, он продолжил. – И не надо. Ты такая, как есть. Настоящая.

Ещё она так и не научилась принимать комплименты, поэтому притихла, прижавшись почему-то холодным носом к его шее.

А ведь дел ещё много – нужно принести с балкона постепенно согревающуюся ель, поставить её, размотать гирлянду и закончить разрисовывать шары… Только подниматься отчаянно не хотелось. У них как-то так получилось, что почти на сутки оказались в своеобразном коконе, все разногласия и проблемы остались за его пределами, но ведь это только видимость. Хотя сейчас Уля была готова на пару дней забыть обо всем, что раньше не давало покоя, обижало и заставляло плакать или, сцепив зубы, слезы удерживать. Пусть потом придется к этому возвращаться, но сейчас хотелось побыть в обособленном мирке, где не нужно ничего говорить, а тишина не пугает и напрягает, это просто время, когда они не произносят что-то вслух. Зато можно вспоминать, как они радовались снегу и утреннику в школе, катание на санках с горки.

Своя персональная сказка, пусть и всего на несколько дней.

Вот только закончилась она намного быстрее, когда Уля, закончив покрывать очередной шарик бесцветным лаком, чтобы не стереть пламенеющую жар-птицу, лукаво поглядывающую со стекла, ответила на звонок своего телефона.

- Да?

Определившийся номер был ей не знаком, но это ещё ничего не значит, может, кто-то из девочек звонит с мобильника родни.

Сначала никто не ответил, только тихий треск и «белый» шум. Но когда звонивший заговорил, Уля мгновенно напряглась и насторожилась.

- Ульян, не бросай трубку, мне надо с тобой поговорить.

- Зачем?

Андрей из комнаты вышел, как раз пытался отмыть с ладоней смолу и прилипшие иголочки, поэтому она поднялась и направилась в коридор.

- Затем, что меня подставили, и этот человек до сих пор рядом с тобой.

Она прижалась спиной к косяку в поисках опоры, продолжая сверлить взглядом дверь ванной. И когда Андрей оттуда вышел, сразу прижала палец к губам, призывая к молчанию

- Леш, ты же понимаешь, что я тебе не верю и делать этого не собираюсь? – от голоса Мартынова она поежилась, а вот Андрей прищурился и протянул ладонь, предлагая отдать ему мобильник. – Почему ты думаешь, что я соглашусь тебя выслушать? Ты меня там умирать оставил…

Отдавать телефон она не стала, но повернулась так, предлагая Андрею прижаться к щеке, чтобы тоже слышать, что говорит её бывший друг.

- Уль, я не собирался тебя оставлять, вернулся бы через час-полтора, но сам еле ноги унес.

- Тогда просто скажи, кто тебя нанял, мы сами разберемся.

Это «мы» было таким естественным, что Уля почти внимания не обратила на то, как она обозначила их с Андреем.

- Если скажу, не поверишь, поэтому хочу тебе кое-что отдать. Полезешь выяснять сама, точно шею свернут.

«Пусть скажет, куда и когда подъехать».

Ульяна кивнула, показывая, что поняла его жестикуляцию.

- Если я соглашусь с тобой встретиться, это будет людное место и днем, - она прикрыла глаза, стараясь успокоиться и отогнать сразу же появившиеся перед глазами картины того, что было. Как-то это казалось слишком неожиданно – естественно, она не успела забыть, с чего все началось, но те воспоминания начали потихоньку терять остроту и сглаживаться. Так что услышать голос Лешки было слишком неожиданно и как-то обескураживающе.

- Хорошо, согласен, но никому не говори, можешь и меня, и себя подставить. Где ты сейчас?

Андрей мотнул головой, показывая, чтобы не отвечала.

- Какая разница? Где встречаемся?

- Знаешь каток на главной площади? – Конечно, она его знала, как и почти все жители города. Но это, и в самом деле, очень людное место, зачем ему туда её приглашать? – Сможешь подъехать часам к семи вечера?

Заметив, что Андрей, мельком глянув на часы, кивнул, она тоже согласилась:

- Хорошо, я буду ждать тебя до пятнадцати минут восьмого, потом ухожу.

- Ладно, я буду там. Только огромная просьба – никому ничего не говори. Особенно Лебедевым.

Она прижала к груди замолчавший мобильник, в упор глядя на Андрея, который тут же полез за своим телефоном.

- И что теперь делать? Мне идти?

- Совсем уже? – пока дожидался ответа абонента, мужчина обнял Улю за талию и повел в спальню. – Я тебя сейчас отвезу к родителям, подождешь с ними, как только все закончится, сразу заберу. Саш, привет, - ответить она не успела, Андрей уже переключился на другой разговор. – Есть срочное дело, нужна твоя помощь. Нет, Мартынов объявился. Угу, вот и я про тоже, поэтому прошу. Нет, звонил Уле, они договорились о встрече, - оставив девушку возле кровати, он взял её свитер, свисающий с подлокотника, и жестом показал, что нужно одеваться. – Конечно, не пущу, дурь не городи. Совершенно верно. Сейчас отвезу её к моим, потом сразу забегу к тебе. Лады, пока поднимай ребят, я скоро буду.