- Ты меня утром внимательно слушала? – дождавшись кивка, Андрей продолжил. – Тогда не жалуйся.
О том, чтобы жаловаться, и речи не шло. Вплоть до четырех утра, когда они все-таки перебрались на диван.
А вот поутру о событиях ночи напоминало все тело. Особенно саднящая спина, локти, колени, попа… Даже пятки и те оказались немного стертыми. Хотя как именно она могла их повредить, Уля понять так и не смогла.
Проснулась она довольно рано, наверное, сработал внутренний будильник, так что пришлось открывать глаза, хотя спать хотелось неимоверно.
Андрей спокойно дремал у неё за спиной, придавив Ульяну рукой и ногой, да ещё и с удовольствием сопел в затылок. В коконе из одеяла, согретом теплом мужского тела, было так уютно, что вставать совсем не хотелось. Вот только тут дело не в «не хочу», а «надо».
Сейчас около восьми, может, чуть меньше, поэтому нужно успеть приготовить завтрак и устранить все следы их ночного разгула. Конечно, мама и так все понимает, а уж если ещё и соседи все-таки в курсе происходившего, то точно донесут, но правила приличия никто не отменял.
Уля медленно выползла из-под прижимавших её конечностей и на цыпочках вышла из комнаты, задержавшись разве что для того, чтобы подобрать валяющееся возле кресла полотенце. Кусочки фольги, бывшие раньше обертками от презервативов, она трогать пока не стала, пусть они и покрывали пол, как кусочки праздничного конфетти. Сами средства контрацепции они выбросили ещё вчера, перед тем, как глубокой ночью (или ранним утром – тут как посмотреть) ходили в душ. Но вот на то, чтобы ползать по ковру в поисках фантиков, сил уже не было.
Не сказать, что сейчас Уля чувствовала себя бодрячком, но деваться все равно некуда, вставать пора. А вот Андрея будить не стала, все-таки ему сегодня садиться за руль, пусть хотя бы постарается выспаться.
Как ни странно, но особого смущения она не испытывала. Да, кое-какие воспоминания заставляли заливаться краской, но тут, скорее, в шоке от собственного поведения, чем от чего-то ещё. Все остальное же теперь казалось совершенно естественным и закономерным.
Вот только содранная кожа от этого меньше болеть не стала…
Рассмотрев свои повреждения в зеркало, Уля мысленно присвистнула, потому что настолько обширных потертостей просто не ожидала. Значит, придется маскировать.
Приняв душ и тихонько шипя от ощущения жжения при даже довольно нежном касании полотенца, Уля, нарядившись в джинсы и водолазку, прикрывшую все видимые повреждения, отправилась на кухню.
Вчерашние тучи разошлись, и теперь неяркое осеннее солнце как-то воровато выглядывало из-за соседнего дома, светя прямо в окно. Несмотря на ранний час, во дворе уже суетился какой-то народ, но Уля больше зевала, чем смотрела по сторонам. Есть ей не хотелось, но нужно же покормить завтраком и маму, и Андрея, так что пришлось встряхиваться и браться за работу.
Первая партия блинчиков уже была готова, когда её обняли сзади, прижимаясь мокрым колючим подбородком к беззащитной щеке.
- Доброе утро. Ты чего убежала?
- Привет, - она сделала шаг назад, прижимаясь к Андрею. И ничего, что сковородка могла начать гореть, газ под ней всегда можно выключить. – Я не убежала, а ушла готовить завтрак.
От прикосновения щетины к шее Уля хихикнула и попыталась съежиться, хотя и слабо помогло.
- Твоя мама скоро вернется? – раз уж поцеловать шейку не дали, Андрей просто прижался к девичьей макушке.
- Угу. И полутора часов нет, - Уля прикрыла глаза, с удовольствием устроившись в кольце его рук. – Есть хочешь?
Вместо ответа Андрей только тяжко вздохнул и, оттянув ворот водолазки, все-таки прижался губами к её коже.
- Андрюш, правда, времени нет… - вот сейчас она отодвигаться не стала, как и сбрасывать его руку, начавшую медленно гладить девичью грудь.
- Знаю, - лизнув напоследок её затылок, он поправил одежду. – Жалеешь?
Услышать такой вопрос было совсем неожиданно, Ульяна даже отложила лопатку и повернулась к Андрею.
- Нет, - странно, но сейчас она могла смотреть ему в глаза, почти не испытывая неловкости. И взгляд у него, несмотря на насмешливый тон, был серьезным. – А надо?
- Нежелательно.
А блинчик все-таки сгорел…
Правда, проверить, убрал ли Андрей все компрометирующие следы, Уля успела, хотя и в самый последний момент, буквально за пять минут до прихода мамы. Но, как оказалось, зря волновалась – в комнате царил идеальный порядок, ни тебе фантиков, ни прочих непотребных вещей, диван аккуратно заправлен, и только содранная кожа не дала убедить себя, что это все было сном.
Ну, и немного смущенная мама, которая явно чувствовала себя неуверенно, хотя и продолжала демонстрировать радушие.
Но сейчас, в первый раз за все время, Уля уезжала почти с облегчением, потому что эмоции были ещё слишком свежи, и как себя вести, девушка не совсем представляла. Вот у кого точно не было таких проблем, так это у Андрея, он вел себя точно так же, как и раньше, наверное, сказывался богатый опыт.
От этой мысли настроение у Ульяны и вовсе как-то испортилось, хотя она и пыталась себя убедить, что ревность в данном случае совершенно излишня и неконструктивна. Не сказать, что это сильно помогло, так что первые полчаса Уля была хмурой, хотя и не недовольной. Так что на прямой вопрос Андрея очень удачно получилось ответить, что просто не выспалась, поэтому и вид такой.
Но желания дремать не было, поэтому, прикрыв глаза, девушка задумалась. И не о том, что было ночью, хотя мысли постоянно норовили уйти на запретную территорию. Почему-то именно сейчас снова не давал покоя факт передачи Игорем тех медалей. Как-то странно это выглядело. Он не может не понимать, что тем самым подставляет себя, не особо трудно выяснить, кто был щедрым отправителем…
И ещё эта мутная история с паспортом. Хорошо, что на него не успели оформить какой-нибудь кредит, иначе пришлось бы расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Может, она, конечно, и утрирует, все-таки заявление по его пропаже уже было в полиции, но более, чем двадцатилетний опыт проживании в России подсказывал, что возможно все, в том числе и то, что в нормальной реальности не может происходить в принципе...
- Просыпайся.
От голоса Андрея она вскинулась, не сразу поняв, где находится.
Значит, все-таки уснула.
А вот место, куда он её привез, Уля знала очень хорошо, но протестовать не стала, все равно без толку. И не хочется. К тому же, если бы отвез её в общежитие, наверное, обиделась бы. А может, и нет… Все-таки женская логика иногда непонятна даже самой женщине.
Зато, после того, как они едва ли не бегом поднялись в квартиру Андрея, стало жарко, душно и почти нечем дышать, так что, когда он усадил Улю на комод в прихожей, все снова стало правильным и закономерным. И в этот раз у неё получилось стащить его одежду почти так же быстро и ловко, как и Андрей раздел её. Ну, это если не считать того, что в процессе она едва не упала с края комода, хорошо, что её успели подхватить. А что и без того саднящей коже на спине и попе снова досталось, так это ничего. Заживет.
Уля шевельнулась под рукой, поэтому Андрей и сам резко отрыл глаза.
Надо же, все-таки задремал… Хотя вот эта, сопящая в подмышку и щекочущая короткими волосами соня, очень просила отвезти её в общежитие в половину одиннадцатого.
И он обещал, пришлось даже руку к груди приложить. А пальцы второй скрестить за спиной. Потому что никуда он её везти не собирался, тем более, что она так мирно и уютно спит. Блажь какая-то, он вполне успеет утром завезти, чтобы переоделась, а потом в лучшем виде отправит на занятия.
Кому скажи, что он через собственного брата узнавал расписание лекций Ульянки, засмеют… Но оно того стоило. И эти долбанные две недели, когда он изо всех сил вел себя, как церковный служка, и поездка к её матери. Хотя, на его кровати, конечно, гораздо удобнее и мягче. И, что самое главное, просторнее. А то от того ковра у самого все коленки стесаны. Но до Улиных травм, конечно, далеко.
