Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Яманаси, переодетый в белую фланелевую пару, сидел в плетеном кресле у окна, рассеянно поглядывая на дробящиеся в стекле блики света. На лацкане его пиджака алел в петлице цветок. На расстоянии вытянутой руки на низком лакированном столике матово темнел телефон. Майор знал: с минуты на минуту снизу, из проходной, должны позвонить.

«Если только не случилось что-нибудь непредвиденное», — размышлял он про себя, полируя ногти лоскутком замши.

Но ничего непредвиденного не произошло. В начале двенадцатого, как и ожидалось, раздался звонок.

— Китаец, которого вы ждете, пришел, — прозвучал в трубке доверительный голос.

— Пусть поднимется ко мне! — распорядился Яманаси.

Через несколько минут ночной визитер предстал перед майором. Это был мужчина в годах, с круглым флегматичным лицом. С того дня, когда Яманаси видел его в последний раз, человек этот внешне мало изменился, хотя времени прошло немало. Только одет он теперь был не в европейский костюм. Ныне на нем неопрятно висела жеваная черная куртка из саржи — грязная, ветхая; на ногах — брезентовые дешевые башмаки с деревянными подошвами.

Отвесив поклон, гость опустился на соломенный коврик возле двери. Подобрав под себя ноги, смежил веки. Ничего, кроме усталости, не выражало его желтоватое, с землистым оттенком лицо.

Яманаси понимающе усмехнулся. Вынул из бокового кармана пиджака помятую пачку сигарет «Золотой дракон». Подержал ее на ладони, словно взвешивая.

— Закури, чтобы мозги прочистились! — небрежно, как швыряют кость собаке, бросил он сигареты в сторону китайца.

Тот, не поднимая век, поймал коробку на лету.

— Спасибо! — обнажил в улыбке мелкие зубы. — Огонь у меня свой.

Он извлек из-за пазухи кожаный мешочек, развязав тесьму, вытащил из него обломок напильника, кремень и комок трута. Высек искру и, прикурив от затлевшего трута, затянулся сладковато-дурманящим дымом табака, приправленного опиумом.

С каждой затяжкой лицо китайца как бы свежело, в глазах заиграл живой блеск.

— Устал, как пес, — хрипло обронил он. — Всю дорогу от Бинфана то бегом, то ползком на брюхе. И ни жратвы, ни курева.

— Здесь тебе будет как в раю: и отоспишься, и отъешься вдоволь! — пообещал Яманаси и, помолчав, спросил: — Где второй?

— За Утунем наткнулись мы на заброшенную мазанку. Там он и прячется, — ответил китаец. Затянувшись сигаретой, добавил: — Мой напарник — человек бывалый. Ему не нужно доказывать, что в город безопаснее пробираться поодиночке.

Яманаси, внимательно слушая китайца, потянулся к телефонной трубке. Не сводя глаз с гостя, набрал номер, сказал:

— Унагами-сан, гость прибыл. Приезжайте, ждем...

 

Как только открылась дверь, китаец живо вскочил с потертого коврика, вытянувшись с почтительным вниманием.

Унагами окинул агента оценивающим взглядом. Покосился неодобрительно на дымящийся окурок, который тот смущенно пытался скрыть в кулаке. Затем повернулся к майору Яманаси.

— Вы уверены, что это, — повел подбородком в сторону агента, — как раз то, что нам необходимо?

— Думаю, да, — наклонил голову майор. — Еще раз могу напомнить данные из его послужного списка: успешно создавал фиктивные подпольные группы в Шанхае и Сучжоу. После его заслали в партизанский отряд, базировавшийся в районе озера Тайху. Итог — отряд ликвидирован.

— Было такое дело, — самодовольно выпятил губу агент.

Полковник пропустил эти комментарии мимо ушей.

— Майор, — посмотрел он на Яманаси, — а с чего именно он начнет работу в Харбине? Вы уже поделились с агентом нашими соображениями на этот счет?

— Мне хотелось сделать это в вашем присутствии, — ответил Яманаси.

— А ты что скажешь? — вскользь обратился Унагами к агенту. — У тебя лично есть какие-нибудь выходы на харбинских коммунистов?

— У меня лично нет, — с вежливой улыбкой произнес тот. — Но у «голубка», на которого господин майор мне настоятельно рекомендовал набросить сетку, у этого Фу Чина, моего сообщника по побегу, как мне думается, есть такие выходы. Правда, он крепкий орешек, но, думаю, рано или поздно все равно расколется. Слишком многим он мне обязан — свободой!

— А в дополнение получишь от нас кое-какие сведения еще о трех «голубках» — из тех, кого мы сильно подозреваем в связях с коммунистическим подпольем, — многообещающе сказал Яманаси.

— Та-ак! — понимающе щурясь, протянул агент. — Хотите, чтобы я сколотил подпольную коммунистическую группу? Такую же, как в прошлом году в Шанхае? Тогда... можете на меня положиться: будет в Харбине такая группа коммунистов-подпольщиков!

— Лжекоммунистов и псевдоподпольщиков, — уточнил полковник.

— Конечно! — отозвался агент. — А иначе как?

— Вот и чудесно, — утомленно констатировал Унагами. — Хочу надеяться, что ты действительно все понимаешь в нюансах... Однако запомни как молитву: все твои начинания должны сводиться к одной-единственной задаче — выйти на контакт с людьми, которые заинтересуются вынесенной тобой из Бинфана коробкой с копией фильма «Экспедиция в Нинбо».

— Я... понимаю, — отозвался агент. Однако на этот раз менее уверенно.

— Тогда, — продолжил Унагами, — раз ты все понимаешь, давай, не теряя времени, обсудим детали предстоящей акции.

— Майор! — обратился он к Яманаси. — Позвоните, чтобы нам принесли сюда бутылку сакэ, жареных орешков и какой-нибудь зелени... Поухаживаем за нашим драгоценным гостем. Тем более держу пари: он уже забыл, что такое сакэ и витамины...

 

Товарищ Гу терялся в догадках. И было от чего: из различных источников, по различным каналам, представляющим собой независимые цепи связных, в дом на Сунгарийской улице стала чаще и чаще поступать аналогичная информация о каких-то никому не известных, однако весьма активно действующих подпольщиках.

Для начала было принято решение подвергнуть всю эту информацию тщательной проверке.

Некоторые сообщения попросту не подтвердились. Две антияпонские акции — убийство офицера и пожар на складе с боеприпасами — действительно имели место, но, как выяснилось, были делом рук патриотов-одиночек.

Но все-таки она существовала, эта группа невесть откуда взявшихся борцов за свободу Китая. Подтверждением, тому служило следующее:

На базаре в Старом городе в выходной день были разбросаны листовки, призывавшие к борьбе против японских оккупантов и их прислужников из марионеточной клики Пу И.

«Каждый, кто может носить оружие, — говорилось в листовках, — переходи в освобожденные районы и вступай добровольцем в ряды китайской Красной армии».

Пачку таких же листовок безвестные смельчаки привязали к хвосту воздушного змея. Сотни горожан рассказывали, как среди белого дня прямо у них на глазах хвост зависшего в небе воздушного змея внезапно оборвался и над центральными улицами Харбина закружилась стая белых листков.

Далее: в пригородном районе Харбина Модягоу был совершен налет на полицейский участок. Трое в масках и с наганами ворвались под утро в помещение участка. Обезоружив несшего ночное дежурство капрала и захватив десять винтовок и ящик патронов, неизвестные исчезли. Так же внезапно, как и появились. На память о себе они оставили все те же листовки.

Последним было сообщение о попытке вывести из строя водонапорную башню, возвышавшуюся вблизи Биньцзянского вокзала. Правда, сама диверсия не удалась — повреждения, причиненные взрывом, были ликвидированы час спустя, однако взрыв слышали тысячи харбинцев. То есть, пропагандистский эффект этой акции был достаточно высоким. И опять же знакомая листовка, такая же, какие были брошены с воздушного змея, на этот раз приклеенная к стене водокачки.

Поначалу товарищ Гу предположил, что в Харбине начала действовать диверсионная группа, заброшенная штабом китайской Красной армии. Однако штаб армии на соответствующий запрос ответил в своей радиограмме отрицательно.

Не подтвердилась и версия о том, что все последние события — дело рук партизан некоего отряда, базирующегося вблизи Харбина.

92
{"b":"183789","o":1}