— Это медицинская карта донора.

Фред равнодушно полистал.

— Я не знаю русского.

— Если хотите, — Марина посмотрела на Фреда, — я переведу вам.

— Благодарю вас. Но в медицине я тоже не силен.

— Тогда просто поверьте, что все, что там написано идеально подходит под ваши параметры. — Иван хитро улыбнулся. — Нам нет смысла обманывать другу друга.

— Да. Я понимаю, — Фред настороженно кивнул.

Русский встал, прошел к серванту и достал бутылку и пару рюмок.

— Господин Ван Герт, в России не принято обсуждать дела на сухую. Не возражаете?

Фред возражал, но отказ мог обидеть русского.

— Только чуть-чуть.

— Отлично. — Разлив коньяк, Иван поднял рюмку. — За здоровье вашей внучки.

Голландец благодарно кивнул и выпил. Коньяк был неплох — выдержанный, без лишней горечи. Похоже, этот парень понимал толк в винах. Поставив рюмку, Фред поинтересовался.

— Когда я смогу увидеть донора?!

Иван выслушал перевод, кивнул и что-то сказал по-русски. Марина вышла в коридор.

— Что ж, господин Ван Герт, пока к нам ведут мальчика, давайте еще по одной.

Русских слов Фред не знал, поэтому запротестовать не успел. Иван уже наливал вторую.

Ни в коридоре, ни на веранде, ни даже во воре дома никого не было. Марина открыла калитку в заборе и увидела, курившего у машины, Карпыча. Уставившись в одну точку, тот сидел на капоте и пускал из ноздрей сизый дым.

— Карпыч, ты чего?

Усач перевел недоуменный взгляд.

— Чего?

— А того! Тебе, что Хозяин не говорил, как только иностранца привезешь, сразу мальчишку вести?!

— Твою мать! — Карпыч быстро кинул сигарету. — Забыл, едрен батон. Скажи, сейчас приведу.

— Давай лучше сама. Выведи только. Я тебя здесь подожду.

Карпыч торопливо поднялся в дом, распахнул люк на веранде и исчез в недрах подземелья. Через пару минут оттуда показалась вихрастая голова Пашки, а следом и красная лысина усача. Поднятый с кровати, мальчик сонно щурился и не понимал, зачем его разбудили.

— Ну, все! — Карпыч вытер пот со лба и передал ей детскую руку. — Веди!

Марина раздраженно посмотрела на усача, набрала в легкие воздух и наклонилась к Пашке.

— Павлик, мы сейчас пойдем в комнату. Там тебя посмотрят. Ты ничего не должен бояться, понимаешь?

Пашка молчал. Он не хотел никуда идти. Хотелось спать и больше ничего. Но Марина уже дернула его за руку, и ноги невольно поплелись вслед за ней. Подойдя к зале, девушка постучала об косяк и переступила через порог. Хозяин перевел взгляд.

— А — вот и они.

Увидев пожилого незнакомца, Пашка нахмурился. Опустив глаза, посматривал исподлобья. Высокий старик напоминал клиента. Пашка хоть и был не такой, как остальные, но от ночных выездов это не спасало. Впрочем, они случались не часто. От заторможенного создания заказчики были не в восторге. Пашка же и вовсе, в ступоре.

Хозяин вскочил с дивана, взял мальчика за руку и подвел к Ван Герту.

— Господин, Ван Герт — ваш мальчик.

Марина перевела, но иностранец все понял и без слов. Он бегло, выискивая видимый изъян, осмотрел детскую фигуру, но тот не находился. Облаченный в трусики-стринги, мальчик казался вполне здоровым. Настолько, что Фред подумал, не ошибка ли это?! Ребенок не был похож на смертельно больного. Ева, уже в первые дни недуга и то выглядела куда хуже. Фред почувствовал, как сердце, будто придавленное камнем, потяжелело. Он набрал побольше воздуха: «Нет-нет, сейчас не время думать об этом».

— Иван, это тот мальчик, о котором мы говорили?!

— Конечно.

— Но он не похож на умирающего?!

Хозяин оскалился в улыбке.

— Видите ли, заболевание еще не коснулось участков мозга, ответственных за социальное поведение. — Марина старательно переводила. — Поэтому, он и не создает впечатление умственно отсталого. Но, отдельные проблемы видны уже сейчас. Присмотритесь к нему, он заторможен и медлителен. Его мозг не успевает реагировать за окружающими событиями.

— Вы уверены?

— Смотрите сами.

Хозяин повернулся к Пашке.

— Павлик, по моему хлопку подними руки.

Марина перевела фразу Фреду. Хлопок и, с секундной задержкой мальчик поднял руки. Ван Герт сжал губы — действительно, медленно.

— Теперь опусти.

Хлопок. Руки медленно опустились по швам.

— Впрочем, волноваться не о чем. Вам ведь нужна печень, а не мозг. К тому же, процесс передачи ребенка облегчен тем, что у него нет родителей. Так что, процедуре дальнейшего усыновления никто препятствовать не будет. Мы оформляем бумаги и, вы везете его к себе. А там, — Иван небрежно махнул рукой. — В вашей стране никто и не спросит, а был ли мальчик?! Так что — все, как вы просили.

— Да-да. И все же, — Фред нервничал. Алкоголь немного притупил волнение, но полностью справиться с ним не позволял. — Я хочу сказать…

Сказать не получалась. Слова застряли в горле, а губы дрожали. Голландец досадливо махнул рукой, взял бутылку и налил себе рюмку. Ничего не говоря, махом опрокинул ее в рот. Русский на мгновенье замер.

— Вот это по-нашему!

Но Фреду было не до комплиментов.

— Иван, я хочу, чтобы вы знали! Я не желаю ничьей смерти, я просто хочу, чтобы моя внучка жила. Как и миллионы детей на этом свете. Чтобы она радовалась солнцу, свету, цветам. Понимаете?! И я совсем не хочу, чтобы ради этого другой ребенок, пусть он и даст моей внучке шанс, умирал!

Марина старательно перевела. Хозяин состроил понимающую гримасу, но по-русски цинично отрезал.

— Придурок полный. Понять не могу, что он хочет — всеобщего гуманизма или спасти свою девчонку?! Вот что. Переведите ему, что я понимаю его озабоченность. Но пусть, он так не убивается. Скажите, что у этого пацана все равно нет будущего. Не сегодня, так завтра он умрет. А перед этим умрет его внучка и, вместо одной смерти будет две. И кому тогда будет лучше?! Никому — ни ему, ни нам. Так и переведите.

Полностью смысл разговора до Пашка не доходил. Но мозг, несмотря на репутацию, понемногу восстанавливался. Иностранные слова выскакивали из контекста, но те, что он понимал — пугали его. Почему Хозяин сказал, что он умрет?! Может, уколы, которые Карпыч колол ему, должны убить его?

— Марина Богдановна! — Пашка сжал ладонь девушки. Дождавшись, когда она наклонится к нему, еле слышно прошептал. — Я что, правда — умру?!

Марина наклонилась и, чтобы их не слышали, зашептала.

— Да ты что, Павлик?! Тебе еще жить да жить! Дядя просто хочет тебя усыновить. А чтобы он пожалел тебя, мы ему так и говорим — спешите, а то мальчик здесь умрет. Не переживай, все будет хорошо. Скоро ты будешь жить в его семье. Ты ведь хочешь?!

Марина ласково потрепала его по голове. Конечно же, Пашка хотел. Он думал об этом, и не раз. Семья, дом, родители. Кто бы знал, как он мечтает сбежать отсюда?! Забыть, как кошмарный сон, и этот подвал, и его обитателей, и красномордого усача клешнеобразными руками. Он просто хотел уснуть и проснуться в другом мире.

— Скажите ему, что я согласен. — Пашка по-особенному посмотрел на Ван Герта. — А когда он заберет меня?

— Подожди, Паша. Сначала взрослые поговорят о делах, а потом уже решат, когда смогут забрать тебя.

Несмотря на шепот, их все же услышали. Голландец повернулся к мальчику и обратился к Марине.

— Что он говорит?

— Да ничего особенного. Думает, что вы — его новый папа. Мы не говорим мальчику о его заболевании. Зачем расстраивать детскую психику?!

— Да-да. Это — разумно. — Старик улыбнулся Пашке и протянул ему руку. Марина подтолкнула. — Хай!

— Павлик, пожми дяде руку.

— Хау ду ю ду? — Ван Герт коснулся Пашкиных пальцев.

— Паша, ну что ты? — Марина была рядом. — Это же простой вопрос. Мы же это проходили на уроке.

Пашка медленно выдавил.

— Итс о, кей.

Фредерик улыбнулся, но Хозяин был начеку.

— Марина, вы что, совсем обалдели?! Пацан должен напоминать дебила, а не полиглота. Хватит. Ведите его обратно.